Его мятежная омега - Кристен Стрессел

Несмотря на то, что из-за нее никогда не было проблем, она полностью нас поддерживала.

Это был хороший, раздражающий вопрос, потому что в моем сознании не было сценария, в котором у альф был хоть малейший шанс успокоить меня.

— Мне ничего от них не нужно. Я больше не позволю им брать надо мной вверх.

— Я думаю, тебе следует поговорить с Тавией. Она, вероятно, понятия не имеет, что ты так расстроена, — вздохнула Эшла.

Эшла ненавидела конфликты. Она была нашим миротворцем, последней страховкой, когда Риэль не могла отговорить нас от чего-то разумными доводами.

— Она должна знать. Несправедливо обвинять ее в том, что она разрушила дом. Вероятно, она рассматривает это как демонстрацию власти.

— Или Дэггер уговорил ее на что-то, чего она не хотела.

Я выглянула в окно. Солнце садилось, и город выглядел красивым, купаясь в сиянии своих мерцающих огней. За ним была темнота. Жителям Бесплодных земель не нравилась такая же самая колыбельная.

И, помимо этого, было много вопросов.

Человеческая крепость. Захваченные омеги, счастливые с людьми. Кто солгал нам, люди или альфы, которые жили под этой крышей?

Я повернулась к подругам. В Бесплодных землях я бы сделала все, чтобы защитить их. Это не изменилось, когда мы перебрались на новое место.

— Я знаю, что я хочу сделать. И мне нужна твоя помощь.

Риэль нахмурилась.

— Что тебе нужно?

— Я хочу вернуться в человеческую крепость. Я знаю, Тавия сделает все возможное, чтобы улучшить Бесплодные земли. Но мне нужно знать, почему омеги, которые ушли, не хотят возвращаться, и что их там держит.

Я глубоко вздохнула и повернулась к Эшле. Она работала в оружейной, и у нее была необходимая мне информация.

— Но, чтобы добраться туда, нам придется угнать грузовик.

— Ты не можешь этого сделать, — сквозь стиснутые зубы прошептала Эшла.

Она повела нас по узкому, темному коридору. Та часть замка, которую альфы демонстрировали другим, была роскошной и сияющей, но они не приложили никаких усилий по благоустройству тех мест, где находились только омеги.

— Они бросят нас в подземелье, и Зилина или Тавия ничего не смогут сделать, чтобы помешать этому.

Я поджала губы. Мое сердце бешено колотилось, так близко к свободе. Несмотря на то, что теперь мы были технически равны с альфами, я не знала, какой была бы моя жизнь без их господства, а также страха и адреналина, которые вырабатывались в моем теле из-за них. Я стала работать в замке, как только достаточно повзрослела, чтобы выполнять самые простые задания, и члены королевской семьи внимательно следили за нашей свободой с тех пор, как Его Величество объявил Зилину своей парой. На нас тоже претендовали и держали в позолоченной клетке замка.

В жизни было нечто большее, чем это. Члены королевской семьи рассчитывали на то, что мы будем благодарны за то, что они нам дали, поэтому им не пришлось показывать нам все свои силы.

Я решила, что должна увидеть все это.

— Они слишком заняты, пытаясь успокоить омег. Они не заметят, что мы ушли.

— Касиан определенно заметит, что ты исчезла, — сказала Риэль, и засмеялась, когда я застонала. — Он не может отвести от тебя глаз. Что произошло в пустыне? Ты уверена, что все нам рассказала?

— Он думает, что я принадлежу ему.

Мы дошли до конца коридора, замедляя шаг, переходя на цыпочки. Альберт, старый омега, отвечающий за безопасность военного гаража, тихо похрапывал. Он сидел, скрестив руки на груди, и его голова покачивалась при каждом вдохе. Он не крепко спал. Омеги выработали умение никогда полностью не расслабляться.

— Мы не их собственность, — добавила я шепотом. — Так что же нам нужно делать?

— Если мы все испортим, альфы воспользуются этим, как предлогом, чтобы прекратить всю перестройку Бесплодных земель, — прошептала Риэль. — Мы будем девочками с плаката, которые будут объяснять, почему у омег не может быть хороших вещей. Это больше не только мы. Это все омеги, которые будут страдать от последствий наших плохих решений.

Камера была направлена на нас. Из недостроенной стены торчали провода. Поднявшись на цыпочки, я осмотрела запутанные разноцветные провода и нашла тот, из-за которого маленький зеленый огонек на камере погас, когда я его рванула.

Мы подскочили, когда Альберт еще сильнее захрапел. Это было предупреждение. На самом деле он не спал, но и не мешал нам.

— Какой код? — спросила я.

— Обычно они меняют его раз в месяц, но из-за всей этой шумихи в Бесплодных землях, держу пари, они забыли.

Эшла нахмурилась, глядя на Альберта.

— Нам нужен его отпечаток пальца.

У меня перехватило дыхание. Его руки были крепко сцеплены под мышками. Храп прекратился, и его тело замерло.

Эшла собралась с духом и положила руку на плечо старика.

— Альберт, — тихо сказала она ему на ухо.

Старик подпрыгнул, приоткрыв один глаз.

— Его Величество хочет, чтобы мы проверили транспортные средства.

Он нахмурился, когда посмотрел на нее, все еще не придя в себя. Она кивнула и улыбнулась ему. Из всех нас Эшла, вероятно, больше всего подходила для королевской жизни. Мы работали все вместе, чтобы сделать Бесплодные земли хоть немного пригодными для проживания, но Эшла была самой мягкой, самой доброй. Ирония в том, что именно она имела доступ к тяжелой артиллерии, не ускользнуло от меня. Взгляд Альберта потеплел, когда симпатичная омега, одетая как королевская особа, призвала его рискнуть всем. Он поднес руку к клавиатуре, и она засветилась зеленым.

Мы с Риэль в унисон выдохнули.

Эшла набрала код на клавиатуре, и она зажужжала, отказывая ей в доступе.

— Черт.

Риэль напряглась.

— Кто-нибудь наблюдает за всем на другом конце провода?

— Возможно, но, если они нас увидят. Я действительно работаю здесь, внизу, в этом нет ничего необычного.

Она набрала еще один код на клавиатуре, ухмыльнувшись, когда загорелся зеленый и замок на массивной стальной двери щелкнул.