Девять дверей. Секрет парадоксов - Надежда Реинтова
В принципе, мне было глубоко начихать на все его насмешки, ведь с заданием я справилась. Ну, а что не задала пару острых вопросов на злобу дня, так это не беда. Другие ведь тоже не поднимали провокационные темы, ну, и я не стала.
Пока собирала сумку, конференц-зал опустел. Я специально медлила: уж очень не хотелось снова пересекаться с Маффином в фойе. Но тут произошло такое! Не успела я выйти в коридор, как передо мной возник (будто из неоткуда, честное слово!) наш иностранный дипломат. Он стоял так близко и смотрел на меня в упор, от чего у меня все похолодело внутри. От неожиданности я ойкнула и сделала шаг назад.
— Может вы хотели задать мне еще вопросы? — на ломаном русском размеренно произнес он, почти гипнотически глядя на меня.
Я буквально опешила. К моей скромной персоне такое внимание! Да еще от политика чужеземца! Видя мое замешательство, иностранец улыбнулся и, указав мне на кресло, предложил присесть. Я кивнула, села и достала блокнот. Что ж, может быть, мне просто повезло и политик решил, что я задержалась намеренно. Поэтому я вспомнила все нетронутые на конференции темы. Каждый ответ мой оппонент сопровождал какой-то кровожадной улыбкой и внимательно вглядывался мне в лицо, будто ждал от меня какой-то особенной реакции. Когда я записала все, что хотела, дипломат, вставая одновременно со мной, тихо произнес:
— Надеюсь, Солари, теперь я ответил на все ваши вопросы.
Я даже вздрогнула, услышав это странное, но, почему-то, знакомое мне имя. Может, он назвал меня так на иностранный манер? И я вежливо поправила его:
— Лариса, Лариса Николаевна.
Британец посмотрел на меня как-то настороженно.
— Конечно, — протянул он тихо.
Но тут раздался телефонный звонок. Видимо у него, потому что свой мобильник я отключила перед встречей. Он, слушая звонившего, громко воскликнул, сверкнув глазами в мою сторону:
— Значит она, все-таки, начала все вспоминать! — совершенно забыв про английский акцент, он поразил меня своим чистым русским. — Это меняет дело.
Иностранец неожиданно подскочил ко мне и положил свою, почему-то, ледяную ладонь мне на лоб.
— Что вы делаете?! — резко отшатнувшись в сторону, пролепетала я.
Мы явно были в разных весовых категориях, и сопротивляться почти двухметровому дядьке было бы с моей стороны неразумно. Страх сковал меня с головы до пят. Я пятилась к двери. Тот, скрестив руки на груди, на манер молитвы и, выпучив на меня глаза, пророкотал:
— Парадокс жамевю!
Воздух между нами начал густеть, так что еще чуть-чуть и его можно будет потрогать. В этой матово-белой массе заклубился синий свет, змеясь, словно сигаретный дым. Собравшись в единый ком, он поплыл ко мне. Дрожащей рукой я нащупала дверную ручку и рванула ее вниз. Дверь не поддалась. Хотя я точно знала, что ее никто не запирал. В голове у меня прыгали дикие мысли: «Что происходит? Кто этот человек? Как он делает такие вещи?»
Я, почему-то, была уверенна, что коснись меня этот свет, произойдет нечто ужасное. Но случилось еще более из ряда вон выходящее. Не знаю откуда мне это было известно, я резко подняла руки вверх, и что было сил крикнула (меня, наверное, должен был слышать весь отель):
— Парадокс дежавю!
От этих слов я ощутила, как каждый атом, из которых я состою, аккумулировал такую колоссальную энергию и прокатил ее волной по всему телу, будто я ходячая электростанция! И в мгновение световой клубок замер прямо у меня перед носом и схлопнулся, всосав в себя густой воздух. А англичанина оттолкнула от меня некая невидимая сила. Я сама от себя была в шоке: «Это что, я тоже так умею?» Но адреналин, кипевший в крови, не давал мне расслабиться. Надо было бежать отсюда, покуда лже-посол не начал опять плести новые парадоксы (опять это слово!).
После моей очередной попытки открыть дверь я услышала шаги в коридоре. Щелчок. В зал попытался войти Горин собственной персоной. Я не стала ничего говорить, просто схватила его за руку и потащила прочь по коридору, по лестнице, к выходу. Только, оказавшись на улице перед гостиницей, я отцепилась от руки ошарашенного запыхавшегося журналиста.
— Ты что, Васильева, вообще охринела?! — рявкнул Маффин. — Какого черта ты протащила меня через весь отель?
Пока я прикидывала стоит ли ему отвечать, он набросился на меня с еще большим напором.
— Думала после основной конференции лично интервьюировать британца?! Так вот, забудь про первую колонку! У тебя нет никаких шансов!
Колонка… какая колонка? Я рассеянно смотрела на Маффина. В голове у меня пульсировала кровь. Я должна выяснить, почему «иностранец» напал на меня. И как я смогла отразить эту атаку. Рассказывать о том, что произошло, я не собиралась. И так многие считали, что я с кукухой не дружу. Да и кто бы поверил?
Вика! Фантазерка-Вика поверит.
Когда я только приехала в Москву, первым делом сняла комнату. Так я познакомилась с Викторией Котовой. Вика жила одна в большой квартире. Ей хотелось хотя бы дома иметь приятную компанию, так как на работе — в морге — поговорить особенно было не с кем. Женщина — патологоанатом, звучит мрачновато. Обычно профессия накладывает отпечаток на человека. Но Вика, работая хладнокровным трупорезом, была общительная и веселая, обожала любовные романы, фэнтези и разного рода загадки. А я со своей амнезией была одна сплошная тайна. Мы очень сдружились. Я, конечно, не столь романтичная натура, как Вика, но противоположности притягиваются. И хотя мне пришлось переехать в другой район, поближе к работе, мы остались близкими подругами. Часто вечером собирались на ее кухне: болтали о фильмах, книгах, и, вообще, пустяках.
Вот она удивиться, когда я расскажу ей о своем задании и его последствиях. Но это будет точно не сегодня. Мои ноги болели от высоких каблуков, а голова гудела от бессонных ночей и шла кругом от всей этой мистики. Так я стояла, переводя дух и соображая, что мне делать дальше, а Маффин продолжал неистовствовать и глядел на меня, как на полную идиотку: «Мол, кому это я все говорю?»
— Пока, Горин, — кинула я и, не оглядываясь, пошла по Театральному проезду к ближайшей автобусной остановке, оставив журналиста недоумевать и посылать мне вслед гневные реплики.
Когда я приехала домой, было почти десять. Наконец нашарив в сумке ключ, я так и застыла с ним в руке, потому что дверь в квартиру была приоткрыта. Сердце начало отбивать чечетку, а у меня в голове тут же всплыли сотни инструкций по поведению в подобной ситуации, почерпнутые мною из различных
