Цветок вампира – аконит - Лили Мокашь
Что меня всегда удивляло в квартире отца, так это ее опрятность. Четырехкомнатная квартира с просторным залом не вписывалась в мое представление о холостяцкой жизни. Она больше подходила большому шумному семейству, что способно наполнить окружающее пространство звонким смехом и суетой домашних по выходным. Наверное, когда отец оформлял ипотеку, он планировал для Черны́х большую семью, вот только у судьбы оказались другие планы.
Насколько я знала, после мамы у Кости не было серьезных отношений. Во всяком случае, отец ни с кем меня не знакомил, да и в доме никогда не наблюдалось неопознанных женских вещей. Признаюсь, первое, что я сделала, переступив порог, – бегло скользнула взглядом по коридору в надежде найти хотя бы отдаленный намек на присутствие женщины, но тщетно.
Квартира Кости была светлой и практичной. Зал отделялся от кухни высокой барной стойкой, где всегда царил порядок, обманчиво намекая на присутствие суетливой хозяйки в доме, но на деле здесь просто очень редко готовили. О том, что владельцем дома был Костя, говорил лишь уставленный фотографиями стеллаж. В рамках красовались кадры из наших совместных путешествий, а также памятные трофеи об удачной рыбалке.
Отец много времени проводил на реке. Он рассказывал, что Обь полна рыбы и только ленивый может уехать оттуда с пустыми руками. Я ленивой не была, однако во время немногочисленных попыток отца привить мне любовь к фамильному хобби ведерко оставалось предательски пустым. Такой вид спорта, как рыбалка, был мне чужд.
Впрочем, как и любой другой, требующий ловкости и координации, ведь от природы мне не досталось ни того ни другого. Этот факт подчеркивали бесконечные сдачи нормативов на уроках физкультуры. Какое-то время учитель не оставлял надежд, что рано или поздно у непутевой школьницы все получится, но и он вскоре сдался. На смену нормативам в мою жизнь пришли бесконечные доклады о видах спорта или итогах прошедших олимпиад, которые позволяли иметь в аттестате натянутую четверку – и на том спасибо. Куда больше мне нравилось по несколько часов подряд сидеть с книгой в руках, вдыхая неповторимый аромат тонких страниц, присущий лишь бумажным изданиям. Говорят, вся магия запаха кроется в чернилах.
Я могла окунуться в новую историю с головой, игнорируя все на свете, жадно проглатывая слова, что будоражили порой не только воображение, но и сердце. Чем дольше я увлекалась чтением, тем больше хотела связать жизнь с литературой, но стоило об этом заговорить, как родители хором принимались отговаривать. Интересно, что опасения Кости всегда сводились к деньгам, в то время как мама считала мое увлечение в целом недостойным высшего образования. Говорила, что это скорее хобби, чем профессия. Слышали бы Марию писатели, для которых она рисует иллюстрации, вот бы удивились!
Дальняя комната в квартире запиралась на ключ и отводилась мне в редкие летние визиты. Даже когда я сгоряча зареклась возвращаться в Ксертонь, Костя не стал обустраивать помещение под другие нужды. Это казалось мне одновременно милым и довольно грустным. В сердце отца всегда оставалась надежда.
Отпирая дверь, он протянул мне ключ и пропустил вперед, бегло рассказывая:
– Я обновил обои на стенах к твоему приезду и установил антимоскитную сетку. На дворе, конечно, шестое сентября, но здесь тебе не Ростов, не обманывайся: если захочешь проветрить, лучше не включай свет – налетит столько мошкары, не избавишься. – Костя поморщился. – Мелкокрылые летнебукашки куда угодно протиснутся.
Завуалированное ругательство Кости было забавным, но я улыбнулась, вежливо сдержав смех. Я окинула комнату взглядом, и создалось впечатление, будто я никогда ее не покидала. Свежие сиреневого цвета обои с изображением мелких соцветий лаванды напоминали мне предыдущие, что давно выцвели в пастельный оттенок. В остальном все было по-старому: на окне висел неизменный полупрозрачный тюль с витиеватым кружевом, а на подоконнике стояли знакомые кактусы – единственные растения, что я не способна убить.
Над рабочим столом возвышалась полка с любимыми детскими книгами: виднелись потертые корешки томов «Хроник Нарнии», «Артемиса Фаула» и «Алисы в Стране чудес». Даже сейчас я нежно любила воспоминания об этих историях. Когда мне было восемь, ночи проходили под одеялом с книгой. Вооружившись фонариком, я, точно вор, боялась быть пойманной за руку, осторожно выписывала иероглифы и искала к ним расшифровки внутри томов Йона Колфера, пытаясь узнать, о чем же говорилось в тайном послании к «Коду вечности».
Костя ретировался, позволив мне немного передохнуть с дороги и разобрать вещи. Я была за это благодарна и немедленно приступила к распаковке чемодана, чтобы и дальше не увязнуть в потоке воспоминаний.
* * *
Едва я закончила раскладывать вещи, как раздался звонок в дверь. В зале послышались тяжелые шаги Кости, и вскоре дом наполнился еще двумя мужскими голосами. Я отчетливо улавливала приветливые интонации и звонкий смех, но едва разбирала слова. Взяв в руки телефон, я открыла браузер, сверила расписание спортивных программ и посмотрела на время.
«Ну конечно – матч Премьер-лиги», – с горечью подумала я, понимая, что ради меня Костя вряд ли стал менять привычный распорядок. Помимо рыбалки и лихой езды, отец любил футбол, а потому часто приглашал друзей и коллег вместе посмотреть очередной матч. Не зря же он купил целый домашний кинотеатр?
– Ася, у нас гости! Выходи поздороваться, – крикнул Костя, и я быстро поправила волосы, используя вместо зеркала выключенный экран телефона.
Скользнув за дверь, я быстро прошла через коридор в зал и увидела крупного мужчину в инвалидном кресле. Аккуратно подстриженные смолянистого цвета волосы открывали добродушное лицо мужчины, чьи глаза превратились в две тонкие щелочки от искренней улыбки. На госте красовалась белая футболка с изображением волка – символа тамбовской команды. Клетчатая рубашка, в тон ореховых глаз с изумрудными прожилками, была свободно наброшена на плечи. Лицо старого знакомца носило отпечаток времени в виде хитрого узора морщин. Наиболее глубокими из них были те, что тянулись из уголков глаз:
– Ася! – Мужчина развел в сторону руки, приглашая в объятия.
– Здравствуйте, дядя Дима. – Я наклонилась и на мгновение сердечно обняла его, радуясь, что дядя все так же жизнерадостен. – Как ваши дела?
– Все еще танцую. – Дмитрий игриво подмигнул и коротко осмотрел меня с головы до ног. – И когда ты успела так вырасти? Еще вчера копалась в песочнице во дворе, а уже вот – взрослая девушка.
Костя, убирающий в этот момент подушки с дивана, услышав последнюю фразу, отбросил недовольный комментарий:
– И ничего не взрослая! Вот институт окончит, тогда поговорим.
– А вот твой старик не меняется.
