Сердце на двоих. Истинная друга (СИ) - Жнец Анна

Странный тип.

Остаток пути мы преодолели легко, но ближе к горам Энведа бродяге резко поплохело. Пришлось снова предложить свою помощь.

— Давай, обопрись на меня, — я попыталась коснуться правой руки волка, закрытой перчаткой, но тот отшатнулся от меня, как от прокаженной. Я даже опешила.

— Слева, пожалуйста, — прохрипел он, смутившись и отведя правую руку в перчатке назад, за спину. — Справа мне неудобно.

А теперь я отчетливо видела, что он врал: глаза бегали, на бледных скулах проступил неровный румянец.

Зря, ой зря я не бросила подозрительного незнакомца в лесу. Совершенно напрасно продолжала ему помогать. Впрочем, я прекрасно знала, откуда росли ноги у моей доброты, почему мне так важно было чувствовать себя кому-то нужной.

Вздохнув, я закинула левую руку оборотня себе на плечо, и мы двинулись дальше по скальной тропинке, ведущей к Энведу.

Лес и Нижний город, раскинувшийся у подножья зеленых холмов, остались позади. Чтобы попасть в Верхний город и королевский дворец, надо было подняться в гору и пройти через главные ворота в крепостной стене. Сейчас мы как раз шли по узкой извилистой дороге, опоясывающей эту гору. С одной стороны — пропасть, с другой — стена из камня, изредка покрытая какой-то растительностью.

— Сюда, — неожиданно мой спутник дернулся вбок, утягивая меня за собой в темную щель. За ширмой из плюща обнаружилась тайная пещера. — Срежем путь.

— Не хочу я срезать путь.

Мне совсем не нравилось, что мы свернули с главной дороги. Настораживало, что этот мужчина знал другой путь до Верхнего города. Наверное, пришло время нам с ним попрощаться. Пусть идет куда хочет, а я…

— Сверр, — словно угадав мои сомнения, бродяга наконец-то решил представиться. — Помоги мне, прекрасная добрая сина. Ты же хорошая девушка, я вижу. Не бойся, я не причиню тебе вреда.

Прекрасная?

Прекрасная — это ведь красивая, верно?

О Великие, впервые в жизни кто-то посчитал меня прекрасной. Обычно я слышала летящие в свою сторону оскорбления. Эльфийки на господской кухне, где я трудилась, называли меня карлицей из-за моего низкого роста, неуклюжей коровой из-за того, что я была лишена их грации. Мужчины никогда не задерживали на мне взгляд. Даже матушка, когда была жива, вздыхала из-за моих веснушек. А тут — «прекрасная сина».

Я вся зарделась:

— Ладно, пойдем.

Очень не хотелось, чтобы единственный мужчина, посчитавший меня хорошенькой, изменил обо мне свое мнение из-за отказа.

В конце концов, если бы этот чумазый, заросший волосами гигант хотел мне навредить, то у него было море возможностей сделать это еще в лесу.

* * *

К огромному моему изумлению, потайная пещера заканчивалась прямо внутри дворца: кирпичной стеной, которая отодвинулась при нажатии на неприметный каменный выступ.

Итак, стена ушла в сторону — и мы оказались в темном коридоре, который я сразу узнала, ибо с утра до вечера носилась по нему с грязными тарелками. Черновое крыло для слуг. Вон там, за углом, — кухня, а чуть дальше — моя комната, тесная коморка, где я отдыхала после работы.

Я взглянула на Сверра.

Этот немытый бродяга знал, как проникнуть во дворец, минуя многочисленную охрану. Знал секретный проход, ведущий в обитель короля. Кто он такой?

— Надо бы мне прилечь, — мой спутник тяжело привалился к стене и начал сползать на пол.

Ну никак от тебя, горемыки, не избавиться.

Поддерживая беднягу за талию, я помогла ему добраться до своей комнаты и с облегчением позволила грузному телу свалиться на кровать. Под весом мускулистого оборотня пружины матраса жалобно скрипнули, и в тон им отозвалась моя спина, простреленная болью. К сожалению, это ночное приключение не прошло бесследно для моей поясницы. Мышцы ломило так, словно я несколько часов кряду таскала тяжелые ведра с водой. Впрочем, я ведь и таскала, да кое-что потяжелее ведер.

Я окинула взглядом внушительного небритого мужика в своей кровати.

Эх, помыть его надо было сначала: простыня теперь вся в грязи.

Тут, вырвав меня из горьких мыслей об испачканной простыне, раздался стук в дверь, а следом, приводя меня в ужас, — голос главной экономки, сины Ланды:

— Ондина, паскудница, где ты шлялась половину дня? Посуду после ужина господ кто мыть будет?

Ахнув, я прижала руки к щекам.

Тем временем из коридора продолжало доноситься сердитое ворчание:

— Надеюсь, ты избавилась от того урода, что прятала под кроватью. Или уже новую образину нашла и притащила в свою спальню?

Я посмотрела на грязного лохматого Сверра, изгадившего мою постель.

— Как ни зайду — у тебя новый гад. Надоело их гонять. Подбираешь и подбираешь всякую шваль и к себе волочешь.

Бровь Сверра изогнулась. Он взглянул на меня как-то по-новому. Прошелся глазами по моему телу и странно ухмыльнулся.

— Ондина! Ты меня слышишь? — хлипкая дверь сотрясалась от настойчивых ударов. — Чего молчишь? Открывай.

Открывать?

Как же я открою, если у меня в постели незнакомый мужик? Представляю реакцию экономки на это зрелище. Вот крику будет!

— Ондина!

Вдруг стало подозрительно тихо. Сина Ланда прекратила ломиться в дверь, но не успела я вздохнуть с облегчением, как в уши врезался скрип поворачивающегося в замке ключа.

Как я могла забыть: у экономки есть ключи от спален прислуги!

В груди похолодело от ужаса.

— Под кровать, быстро! — в панике скомандовала я Сверру.

Тот вылупил на меня синие глазищи.

— Никуда я не полезу. Я болен и устал. Мне нужен отдых.

— Вот и отдохнешь. Под кроватью.

— Как ты себе это представляешь? — Волк свесился с края постели и оглядел узкую полосу пространства, куда ему предложили втиснуть свою массивную фигуру. — Как я, по-твоему, туда помещусь?

— Живот втяни.

Спорить времени не было. Ключ в замке со скрежетом поворачивался — вот-вот дверь откроется и сина Ланда войдет в комнату.

— Живо! — Не знаю, откуда у меня взялись силы, наверное, страх и паника пробуждают в человеке скрытые способности, но одним резким движением мне удалось сдернуть Сверра на пол.

Бух — упрямая гора мышц, обтянутых одеждой, шлепнулась мне под ноги.

— Сдурела? — зашипел волк.

Теперь я могла воочию убедиться, что под кровать он не влезет.

Взгляд лихорадочно заметался по комнате. Шкаф! Точно! Старая гнилая развалюха, которая долгое время простояла в покоях сины Ланды, пока совершенно не пришла в негодность, после чего была великодушно передана мне.

— Ты просто сумасшедшая, — мой небритый компромат покачивался на четвереньках, пытаясь подняться на ноги. Как только ему это удалось, я проворно затолкала его в шкаф и завесила своей одеждой.

— Какого… — попытался возмутиться волк, но деревянная створка захлопнулась перед его носом.

В тот же самый миг открылась дверь в комнату, и внутрь с видом ищейки, учуявшей след, вошла сина Ланда.

Уф, успела! Дрожащей рукой я вытерла пот со лба.

— Я слышала шум, — сина Ланда с подозрением огляделась по сторонам, даже принюхалась. — Ты точно кого-то у себя прячешь.

— Никого я у себя не прячу, сина Ланда. Что вы такое говори…

За дверцей шкафа, подпертого моей задницей, раздался оглушительный грохот, будто упала верхняя полка, заваленная вещами.

— А это что? — тут же насторожилась экономка.

— Ничего, — мило улыбнулась я. — Шкаф старый, рассыпается буквально на глазах.

— Бля… — донеслось из рассыпающегося шкафа.

В деревянную створку за моей спиной что-то с силой ударило, толкнув меня вперед.

— Очередная мерзопакостная ящерица? — гневно прищурилась сина Ланда.

В ответ шкаф заходил ходуном, грозясь в самом деле превратиться в груду обломков. Внутри продолжало что-то хрустеть, трещать, стучать.

— Это котенок, — я вся покрылась ледяным потом. — Милый пушистый котенок. Вы же хотели, чтобы я завела кого-то симпатичного. Не монстра. Вот я и завела. Милого пушистого котеночка.

Внезапно дверцы шкафа распахнулась, и на пол в ворохе платьев вывалился огромный бородатый мужик.