Жемчужина для Владыки моря - Лена Бутусова
— Она пришла в себя, — мужчина проговорил кому-то, кто стоял за его плечом. — Несите ее в карету.
* * *
Услышав шуршание шагов на песке, Таура поспешил спрятаться за прибрежными скалами. Жизни незнакомки больше ничего не угрожало — он очистил ее легкие от воды, насколько смог — а вот попадаться на глаза людям было опасно. Это могло стоить жизни ему самому.
Юноша укрылся за большим валуном. Был отлив, и из воды торчала та часть камня, что была покрыта ракушками и зелеными нитками водорослей. Таура распластался в прибрежном мелководье, закопав щупальца в песок и вжавшись в шершавый камень человеческой половиной тела. Из своего укрытия он хорошо видел, как на берег высыпала толпа людей. Они были очень по-разному одеты: меньшая часть — в камзолы из красивой блестящей ткани, шляпы с перьями птиц и высокие черные ботинки. Большинство — в простую одежду неброских цветов. Очевидно, это была знать и ее слуги.
Таура скривился, он многое знал о людях суши, знал об их варварских обычаях и всегда очень удивлялся им. А некоторые их повадки, подчас, вызывали чувство брезгливости и негодования. Например, потребность унижать тех, кто носит не такую красивую одежду, как ты. Вот и сейчас один из мужчин, на голове которого красовалось украшение из золота с драгоценными камнями, наотмашь ударил одного из своих слуг по лицу. Причины этого Таура не понял, но вряд ли она была достаточно веской, чтобы бить того, кто не мог или не имел права отвечать тем же.
Люди хлопотали вокруг спасенной им девушки, пытаясь привести ее в чувство. И тот, что с золотым обручем, ударил по лицу и ее тоже. Таура скрипнул зубами и нахмурился. Этот высокомерный богач нравился ему все меньше. Среди народа мав людей в принципе не жаловали за их жестокость, алчность и ограниченность, но некоторые представители человеческого племени были особенно омерзительны. Например, такие, как этот мужчина с обручем. Он совершенно бесстыжим образом лапал девушку, а у той попросту не хватало сил сопротивляться. Юноша сжал кулаки. Ему очень захотелось ударить этого наглеца по лицу так же, как это делал он сам с теми, кто был слабее него. Мав даже высунулся из своего убежища, напружинив все восемь щупалец, готовый броситься на обидчика.
В отличие от народа тритонов, имевших в дополнение к человеческой половине тела рыбий хвост и превращавшихся на суше в неуклюжих увальней, мавы могли очень резво перемещаться по земле. Их сильные осьминожьи щупальца годились и для плавания, и для бега по берегу, и могли служить страшным оружием в поединке. Однако соплеменники Тауры избегали попадаться людям на глаза. И хоть в драке один на один любой мав был бы гораздо сильнее человека, у людей были ружья и гарпуны, сети и отрава, которую они бессовестно сливали в воду. Такому противнику противопоставить было нечего.
Таура снова скрипнул зубами и отпрянул обратно под прикрытие камня, с бессильной злобой наблюдая за действиями людей. Девушка Эрика пришла в себя. Она потерянно озиралась, словно искала что-то, и сердце Тауры на миг замерло, а потом забилось чаще. Неужели она искала его? Не может быть. Он ведь специально сидел так, чтобы солнце светило ему в спину, и она не могла его разглядеть. А даже если бы и разглядела, то наверняка приняла бы за своего соплеменника, ведь щупалец она увидеть не могла, а до пояса Таура был подобен человеку. Отличие начиналось там, где у людей росли ноги, у тритонов рыбий хвост, а у мавов — осьминожьи щупальца. Пусть теперь благодарит за спасение этого вон щеголя в золотом обруче. Но нет, девушка отворачивалась от щеголя, он явно был ей не по душе. Юноша улыбнулся, но сразу же погрустнел: у девушки было чутье на мерзавцев, однако, при этом она собиралась покинуть берег в компании одного из них.
Крепкий мужчина из числа прислуги подхватил Эрику на руки и направился прочь от берега. Щеголь в обруче и вся его свита заторопились следом. Таура высунулся из-за камня, пытаясь увидеть, куда они понесли девушку, но люди быстро скрылись из вида, а следить за ними в открытую мав не решился. Вместо этого он отплыл от берега, надеясь разглядеть их издали, оставаясь незаметным среди белых барашков волн. Темные волосы Тауры, как и у многих его соплеменников, отливали бирюзой на солнце, и потому увидеть мава в море было непросто.
Вдоль берега шла единственная проезжая дорога, ведущая из города в замок лорда Ричарда Нигеля. И чуть погодя по этой дороге в сторону замка покатилась тяжелая повозка, блестя на солнце позолоченным орнаментом и неуклюже подпрыгивая на кочках. За повозкой следовала группа верховых на тех удивительно красивых животных, которых люди называют лошадьми. Таура не раз любовался этими зверями, мчащимися по пляжу. Их гривы и хвосты развевались на ветру, легкие ноги, казалось, едва касались земли, выбивая фонтанчики песка из-под копыт. В эти моменты Таура почти жалел, что не родился человеком, мечтая хоть раз оседлать такого скакуна и промчаться верхом навстречу ветру…
Недолго думая, Таура последовал за едущей вдоль берега повозкой по морю…
…По дороге Эрику снова начало тошнить. То ли сказывалась длительное плавание и качка, то ли последствия утопления, но девушку мутило всю дорогу до замка лорда Ричарда. Как назло, карета ехала неровно, подскакивая на ухабах, чем сильно ухудшала состояние юной пассажирки.
— Вам нехорошо, леди Вильгефорц? — Ричард Нигель сидел напротив своей нареченной невесты и брезгливо кривил губы, глядя на ее бледное несчастное лицо и взлохмаченные волосы.
— Спасибо, милорд, мне уже значительно лучше, — Эрика соврала в лучших традициях светского этикета, но ее жениха ответ, судя по всему, устроил.
Он кивнул:
— Хорошо. Ваша прислуга уже ожидает вас в моем замке. Они чудом избежали гибели — ваш корабль едва пережил этот небывалый шторм в заливе Торкоаса. Все они с нетерпением ждут вашего возвращения.
— Почему же никто из них не отправился меня искать? Моя свита…
Ричард не дал Эрике договорить:
— Сейчас отдыхает. Теперь
