Навь и Явь – 2. Главы 1-4 - Ольга Владимировна Филипповская
И в этот момент в церемониальном зале раздалась нежная, хрупкая как хрусталь, музыка горных родников, и разноцветные огни созвездий вспыхнули нежными красками, медленно и грациозно собираясь в тонкие энергетические кружева над головами гостей, заставляя всех снова восхититься.
Давид всё это время стоял по правую руку от отца, чуть позади него, и с бодрым, весёлым взглядом следил за настороженными лицами гостей вечера, устроенного в честь его Дня Рождения. Когда раздалась музыка, он широко улыбнулся, готовясь уже спуститься вниз, но тут он выхватил из толпы встревоженный взгляд своей сестры, и вспомнил о Зоре. Не пряча улыбки, он спустился вниз, стараясь избегать лишнего внимания, однако это было практически невозможно в данных условиях. А ему надо было отвлечь мысли Наи от поисков Зори. Не хватало только, что бы кто-то узнал здесь, что она пропала!
– Ная, составишь мне компанию? – сказал Давид, подходя к сестре и обнимая её, но тут же быстро добавил, пока никто за ними не наблюдал: – Выйдем поговорить!
Найя растерянно улыбнулась, и взгляд её при этом напряженно блеснул. Ведь что-то же случилось!
– Посмотри, какие сейчас над нами красивые звёзды! – как ни в чём ни бывало, поднял свой взгляд кверху Давид, любуясь танцующими над ними огнями созвездий: – Сегодня над дворцом будут настоящие звёзды. Космическая обсерватория закончит расчистку неба над Церемониальным Залом через пять минут. Через столько же времени над залом раскроют Обзорный Свод, который строили несколько десятков лет. На это ушло колоссальное количество энергии. Но оно того стоит. Пойдём, посмотрим с внешней террасы? Если выйдем сейчас, как раз успеем.
Ная ещё больше растерялась, но заставила себя улыбнуться, принимая правила игры.
– Чудесное предложение. Конечно, я рада буду составить тебе компанию. Вот только Зоря.., – но она не смогла закончить предложения, видя в ответ требовательный взгляд Давида.
– Пускай лучше наблюдает из дворца. На улице прохладно. Может ещё простудиться! – улыбнулся ей в ответ Давид, давая понять, что сейчас его интересуют вещи куда поважнее.
И Ная, утвердительно кивнув, протянула ему свою руку. Давид галантно подставил ей свою, и они оба покинули зал, неспешно направляясь вниз по коридору,и исчезая из поля зрения барона Хана, который всё это время следил за их разговором.
На самом деле у барона Хана, из рода балгуров, было феноменально острое зрение, как у орла, поэтому он мог с лёгкостью наводить нужный ему фокус, контролируя расстояние. А здесь, даже не обладая подобными способностями, было итак всё ясно.
– Всё намного серьёзнее, чем я думал, – заволновался барон Хан, нервно разворачиваясь в сторону выхода, где только что исчезли кронпринц с баронессой Наей. Его миндалевидные глаза, походившие на янтарь с застывшими внутри зелёными вкраплениями, встревожено сфокусировались на небольшой тёмной точке, едва видневшейся на дальней стене примыкающего к залу просторного коридора.
Едва не столкнувшись с официантом, разносящим настолько желанные и вкусные коктейли, барон юрко проследовал к выходу, уверенно уворачиваясь от попадающихся ему на пути гостей. Было видно, что он очень сильно нервничает, а это уж точно не в его стиле.
Оказавшись в коридоре, освещённом мягким звёздным светом сияющих сфер, которые парили под высоким тёмным сводом (потолка в этом коридоре никто не видел), он аккуратно осмотрелся. Давида с Наей уже не было, только несколько прогуливающихся придворных дам, да пару представителей лугару, оживлённо обсуждающих что-то.
Барон Хан прошёл мимо, ни на кого не обращая внимания. Мыслями он был далеко. Добравшись до места, Хан остановился, прислушиваясь к тому, что творилось у него за спиной. Казалось, он мог видеть и слышать своим затылком. Настолько сильно он смог сфокусировать своё внимание по периметру вокруг себя.
Затем барон, как ни в чём ни бывало, сделал задумчивое выражение лица, и будто полностью поглощённый какой-то очень важной идеей, оперся спиной о стену, незаметно при этом пальцами прощупывая стену. Сейчас он сильно рисковал, ведь внутренняя нарийская разведка не оставляла попыток разыскать всех шпионов и предателей короны, а по факту Ложи Белокаменной Твердыни. Но он , всё же, нашёл, что искал, вернее, нащупал микроскопическую шероховатую поверхность посреди гладкого, черного вулканического камня.
Как только он прикоснулся к этой точке, его сознание моментально перенеслось отсюда в тело его аватара, спящего за столом президентского кабинета корпорации 'Бусан-Индастрис', негласно входившей в сеть огромной корпорации Ложи Белокаменной Твердыне. Но подобное управление, конечно, производилось негласно, и уж тем более не во Внешнем мире.
Барон Хан встал и сладко потянулся, похрустывая всеми косточками этого человеческого тела. За окном был глубокий вечер, и из его кабинета открывался вид на красивые высотки усыпанного огнями азиатского мегаполиса.
Не обращая внимания на внешнемирской город, барон Хан достал из воротника белоснежной рубашки жемчужную булавку. И спокойно насвистывая, отделил жемчужину от платиновой иглы.
Довольно прищуриваясь, он положил этот небольшой шарик в ладони и принялся раскатывать его в своих руках до тех пор, пока тот не блеснул изнутри зелёным светом и не превратился от тепла человеческих рук в крохотных сгусток зелёной энергии.
Барон Хан остановился, ожидая кого-то принять.
В дальнем углу комнаты внезапно стало темно. Тьма сгущалась, нагоняя ночь в кабинет барона, до тех пор, пока в ней не появилось движение.
– Ты что-то узнал? – раздался оттуда голос Джона Раста.
– Лорд Наль, рад видеть тебя в добром здравии, – ответил ему барон Хан: – У нас мало времени.
– Да? – послышался из темноты ироничный голос Раста: – Что же так? И при этих словах аватар лорда Наля вышел на свет, нагло поглядывая на небольшого ростом Хана, словно оценивая потенциал его верности.
– Правильно выбранный ход, делает нас бессмертными, поскольку именно тогда мы обгоняем время. Не ты ли это говорил мне? – и Джон Раст уставился на него, словно желая пригвоздить его к стене своим кроваво-красным взглядом, так, из желания немного позабавиться.
Барон Хан ухмыльнулся, но ничего на это не ответил. Его карие глаза довольно блеснули.
– Вот если будешь продолжать вести себя, как капризный ребёнок, умрёшь во цвете лет, – ответил барон Хан, и с ощущением полной свободы зашагал к окну, упирающему прямо в
