Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ! (СИ) - Шаль Вероника

Но везение длилось недолго и окончательно закончилось, когда на моем пути в салон-магазин оказалась вездесущая Надька.

Медленно бредя по тропинке и вспоминая утренние события, я отвлеклась от всего на свете. Ничего не видела и не слышала. Потеря бдительности — самая большая ошибка, стоившая мне жизни. Привычной жизни.

Удар обрушился неожиданно и сшиб с ног. Только что я собиралась сделать шаг. Мгновение, и локоть, который инстинктивно выставила вперед, пронзила электрическая боль, а я всем телом ударилась о землю.

Холодный блеск лезвия сверкнул перед глазами. Нож! Догадалась раньше, чем успела рассмотреть. Сердце сжалось и замерло. Мириады ледяных мурашек, парализуя тело, разбежались по коже. Лезвие близко. Почти рядом.

На смену мурашкам приходит тлеющий огонек тепла. Где-то глубоко внутри он сначала чуть согревает, разгораясь все сильнее и сильнее с каждым мгновением. Пока не обжигает, вырвавшись на волю. Еще миг, и неведомая сила отталкивает подальше от блестящего клинка, занесенного над моей головой.

Или это я, собрав волю в кулак, откатываюсь быстрее, чем меня успевает нагнать противник?

В глазах темнеет, и только искры, посыпавшиеся из глаз, не дают нырнуть в спокойное безмятежное ничто. А в голове крутится один-единственный вопрос: что происходит?

Внизу звякнуло.

— Что за?!.. — долетает глухой торопливый голос, как из другого конца Вселенной. — Ты это видел? Она нож выбила! У меня из рук!

— Видел! Напарничек на мою голову! Сумку… сумку… хватай! Только ее не про…

Силы были слишком не равны, и мои таяли с каждой секундой. Повезло только в одном: нападавшие сосредоточились на сумочке и потеряли из виду мою вторую руку, которой я изо всех сил и не щадя ногтей уже нацарапала целую горсть земли. Осталось только прицелиться как следует. Второго такого шанса у меня не будет.

— Что ты там копаешься, хватай… потом тяни, вон туда!

Хоть я и не видела жеста нападавшего, волосы у меня встали дыбом. Тянуть меня можно было только в одну сторону. К краю холма, подножие которого упирается в оживленную автостраду. Догадка озарила начинающий тормозить мозг, и тело накрыла волна ужаса. Они что, всерьез решили сбросить меня со склона прямо на проезжую часть?

— Я за руки, ты за ноги! — раздалась приглушенная команда у меня над головой.

Медлить нельзя! Сердце замерло, а я зажмурилась и что есть сил втянула воздух. Волна боли накрыла тело. Зато мысли прояснились. Как раз вовремя.

Солнце слепит и пробивает слезы. По движению сверху успеваю заметить наклоняющегося к моей руке злодея. В доли секунды, растянувшиеся, как в замедленной съемке, на вечность, концентрируюсь и все силы направляю в один единственный рывок.

Рука реагирует как надо, и горсть песка летит прямо в лицо склонившемуся убийце.

— Аааааа! С…! — вопль музыкой прозвучал в моих ушах, а руки, которыми я снова могла управлять, вернули надежду, что я выберусь. Несмотря ни на что.

Подумать только, каким сокрушительным оружием может стать песок, попавший в глаза.

И под маты над головой, радуясь, что здесь нет шиповника, который стал бы на моем пути непреодолимой преградой, ныряю в заросли. В ушах глухо звенит, в глазах темнеет, и я в полной дезориентации плюхаюсь на землю.

Глава 5. Третий лишний… совсем лишний!

— Я тебе говорил, репетировать надо было! Девка непростая, а ты… — долетела до меня едва уловимая брань. Пара мгновений, и слова растворились в пространстве. Округу накрыла непривычная для заброшенного городского парка тишина. Даже ветер, швырнув мне в лицо пригоршню пыли, затих. Воздух потеплел и наэлектризовался, как перед бурей. И только легкий древесный аромат напоминал, что я все еще нахожусь в парке, среди деревьев.

Я закрыла глаза — так легче сосредоточиться — и навострила уши. Но — ни едва слышного вдоха, ни шороха, ни шелеста листьев. Ничего. Нападавшие как сквозь землю провалились.

Это понятно. Убийцы затаились. Выслеживают. А вот ветер почему затих и куда делся шум машин, я не знала. Впрочем, волновали эти вопросы меня сейчас в последнюю очередь. Все мои мысли были поглощены незадачливыми нападавшими.

В том, что это были ни разу не грабители, а самые настоящие убийцы, я была уверена на все сто процентов. Грабители ни за что не стали бы пытаться сбросить меня с обрыва. Забрали смартфон и сразу сбежали бы.

Принять новость, что кто-то настолько меня ненавидит, что готов убить, оказалось непросто.

Кому я, несостоявшаяся студентка из обычной семьи могла перейти дорогу, идей не было. Кроме одной. Но и та казалась нелепой. Впрочем, об этом я подумаю позже, когда буду в безопасности. А пока самое время выбираться к людям. В больницу идти. И в полицию. И я, не уловив ни малейшего шороха преследователей, пригнувшись ниже кустарника, едва не вскрикнув от пронзившей тело боли, сделала шаг в сторону.

— Только посмотри, что ты натворила! — громыхнул вдали незнакомый голос. — Курица безмозглая!

Замерев на месте, я навострила уши. Что за ерунда? Третьего с ними не было. Точно не было! Не может ведь этот спич быть адресован мне? Или может?

— Ценнейшая секвойя! Десять тысяч лет дереву! Десять тысяч лет! — разъяренный рык приближался.

О чем он вообще говорит? Какая секвойя? В парке Горького секвойя? И перевела дух. Ну конечно! Из дурдома сбежал псих. И попалась ему на пути именно я.

Вот же я везунчик! Только от убийц сбежала, и прямиком в лапы психу. Может, лотерейку купить вдобавок ко всему? Наверняка джекпот сорву!

— Чьему роду принадлежишь? — голос был странный. Бархатистый и одновременно грубый. Такой в детстве я слышала от молодых деревенских мужиков. — Отвечай, когда к тебе обращаются!

Я скосила глаза, но психа не увидела. Значит, далеко стоит. Ну и славно! Теперь бежать и быстро! И я бросила косые быстрые взгляды по сторонам в поисках пути отступления. А заодно и своих убийц.

Никого. Вот и отлично. На глаза попалась незнакомая тропинка, теряющаяся в коричнево-зеленой дали. Она наверняка огибает парк по окружности, и выйду я на другой стороне, рядом с площадью. А там обязательно будут люди. Без лишних мыслей, чуть прихрамывая на ушибленную ногу, я шагнула на тропинку и направилась в самую гущу парка.

Но далеко не убежала. Даже быстрым шагом идти оказалось тяжело. Боль пронзала ногу и, казалось, доставала до сердца. Делать нечего, нужен отдых. Шаг в сторону, и я скрылась в тени деревьев.

В первый момент ничего необычного не заметила. Разве что… трава немного странная и листья на кустах непривычной формы.

Задрала голову. И деревья с темными гладкими стволами, без веток. Оплетенные странным растением, похожим на виноград. Но ведь в затененном парке винограду взяться неоткуда?

Как все странно. Задрала голову еще выше. Да так, что будь на голове шапка — точно упала бы. Когда же деревья успели так вырасти?

На верхушках деревьев зеленела копна тонко нарезанных листьев. Как у пальм. Присмотрелась. Только это не пальмы. Не может быть в парке Горького никаких пальм, кроме пластиковых.

А эта — я подошла к стволу и прикоснулась ладонью к холодной скользкой коре — ни разу не пластик. Живое дерево.

Посмотрела вниз, на землю. Зелень, которую принимала за брусничник, — совсем не привычный мне кустарник. Нет на нем плотных блестящих овальных листьев. Вместо них пронзают пространство зеленые колючки, так и норовящие ухватить неосмотрительного горожанина за ноги. И поцарапать побольнее.

Я с досадой сделала шаг назад, но несколько колючек успели зацепиться за джинсы. И даже сквозь плотную ткань добраться до кожи.

Нога зачесалась, словно кожу прожгла капля кислоты.

— Чтоб тебя! — не удержалась от ругательства и яростно потерла пострадавшую лодыжку. Аллергия. Только ее мне не хватало.

Прошла пара минут, и жжение прекратилось. Словно и не было.

«А на нет и суда нет», — бодро, скорее для поднятия настроения, подумала я. Снова можно сместить фокус с собственной персоны на окружающий мир. И главное, на то, как отсюда поскорее выбраться.