Зелье моей судьбы - Виктория Серебрянская
– Хочешь, я узнаю у Горша, кто из боевиков еще свободен?
Марика знала о том, что я крайне щепетильно отношусь к этому вопросу. Не хватает еще влюбится в помолвленного, или и того хуже, женатого! Я отчаянно замотала головой. Вот только подачек от друзей мне и не хватает!
– Сама разберусь! Пошли лучше сдаваться. Мы последние остались. И давай ты первая. Мне с профессором Мирандой нужно посоветоваться на счет моего зелья.
– Посоветоваться? Оу! Теперь это так называется? Не знала! – Деланно сочувствующий девичий голосок за спиной заставил нас с Марикой подпрыгнуть на месте. – Скажи лучше, что боишься, что вместо волос твое зелье вырастит рога! Сочувствую тому бедняге, который рискнет попробовать твое пойло!
Я вскипела мгновенно. Да, у меня, как и у всех девчонок в нашей группе, бывали неудачи. Но почему-то именно мои помнили дольше всех. Никто уже не помнит, что без пяти минут выпускница Хейза три дня назад после ссоры со своим парнем с горя на лабораторной перепутала порошок сушеного мухомора с вытяжкой из рога нарвала. И вместо мази от болей в спине у нее получилось… Ну, в общем не вовремя заглянувшая на наш факультет с жалобами на боли в спине повариха приобрела модный в этом сезоне, жизнерадостный апельсиновый цвет кожи. Адепты и рядовые лекари помочь поварихе не смогли. Декан лекарского был в городе у родственников. В общем, Хейза до сих пор прячется от озлобленной поварихи по углам. Но об этой истории уже все забыли. А вот мне до сих пор припоминают все ошибки еще с первого курса!
Наверное, я бы рискнула хорошим настроением профессора Миранды, возможностью получить развернутую консультацию, и вцепилась бы стоящей позади нас Итике в волосы. Но вмешалась всегда тихая и спокойная Марика:
– Итика, а ты уже сдала свое зелье? Или надеешься отработать и эту лабораторную мытьем полов в доме у ректора академии? Ах да, прости-прости, я забыла! Ты же не отрабатываешь! Ты пытаешься соблазнить господина ректора и выгодно пристроиться замуж! Наверное, потная и растрепанная, на четвереньках моющая полы в холле у его кабинета, ты дьявольски привлекательна! Еще разочек помоешь, и ректор точно не устоит перед тобой!
Итика побагровела от злости. Не известно, чем бы все это закончилось, если бы у профессора Миранды не иссякло терпение.
– Девушки! Я долго вас буду ждать?
Резкий окрик потерявшей терпение Миранды мигом охладил и меня, и Итику. Последняя так вообще голову в плечи втянула и торопливо протиснулась мимо меня, устремившись к профессору.
Я с шумом выдохнула, наблюдая за удаляющейся девушкой. Марика рядом со мной покачала головой:
– Не похоже на Итику вот так запросто дразнить тебя. Она ведь гораздо слабее. И в случае чего отпор дать не сможет. Что на нее нашло?
– Понятия не имею. Пошли, пока профессор Миранда не разозлилась. Потом будем с Итикой, и ее непонятным поведением разбираться.
У кафедры все еще стояла, понуро опустив голову Итика. И хмурилась профессор Миранда. Что-то ей не нравилось в зелье адептки.
– Далли, поставь свое зелье и иди сюда. Помоги мне.
На самом деле, я в этом была уверена, помощь профессору не была нужна. Она просто под благовидным предлогом хотела показать мне зелье другой ученицы.
Я огляделась, выискивая место для моего горшочка. Кафедра Миранды была заставлена горшочками с зельями адепток моей группы, реактивами, пустой посудой, и еще Пресветлая знает чем. Свободного места не было.
– Далли! Не копайся! Постав гоблинов горшок туда, - Миранда раздраженно ткнула пальцем себе за спину, – и иди ко мне!
«Туда» – это на стол сбоку от входа. Обычно туда складывали предметы и зелья, мешающие занятиям. Сейчас там одиноко стоял высокий алхимический стакан с непонятной рубиновой жидкостью. Я пристроила рядом свой горшочек и устремилась к Миранде.
С зельем Итики было что-то непонятное. Марике давно надоело стоять безмолвно радом, и она, с разрешения профессора, счастливая, умчалась. Я молча ассистировала, вглядываясь в уверенные пассы Миранды. И мечтая о том дне, когда и я смогу вот так управлять потоками магии. Пока из-за ограничителя для меня это было недоступно.
В тот самый момент, когда Миранде все-таки удалось вычленить чужеродное плетение из зелья Итики, входная дверь в лабораторию распахнулась и над нами пророкотал сочный бас главного боевика академии:
– Рани, дорогая, ты еще долго?
Миранда нетерпеливо отмахнулась:
– Не будешь мешать, скоро закончу.
Боевик смиренно вздохнул:
– Ну ладно, не буду мешать. Попить только что-то дай. А то сегодня похоже погодники завалили зачет – жарища невыносимая.
По академии давно ходили слухи, что Миранда и Баррет, декан боевого факультета, любовники. И сегодня я, кажется, убедилась в этом. Профессор Миранда, не отрываясь от процесса разложения на составляющие чужеродного плетения и шикнув на меня, чтобы стояла смирно, отмахнулась:
– Там, на столе, стоит холодный ягодник. Можешь забирать весь.
Глава 2
Вопль ужаса раздался как раз в тот момент, когда профессору Миранде наконец удалось задуманное: чужое плетение было разложено на составляющие, и среди тающих остатков магии было выделено три характерных участка. Мне это ни о чем не говорило. Но, судя по хмурым бровям и закушенной губе, Миранда знала кому принадлежит это плетение.
От крика я вздрогнула и выпустила силовые нити. Магия мгновенно развеялась. Но, к счастью, это было уже не важно. Мы втроем обернулись на крик. Не знаю, как остальные, а я просто оцепенела: у дверей, рядом с деканом Барретом, стоял его любимчик Октаэль и растерянно ощупывал на своей голове… рога. Крутые, острые, изящно загнутые назад, как у барана-трехлетки, и блестящие, как зеркало.
Рядом сдавленно охнула Итика. У дверей ругался Баррет. Жалобно поскуливал Октаэль. А для меня весь мир сузился до горшочка в руке Октаэля. Моего горшочка. Во имя неба, неужели этот болван выпил мое зелье?! Неужели это последствия…
Мне на секунду стало дурно. Во рту появился странный горький привкус. Этого просто не может быть. Мне это снится. Точно, это просто кошмар. Я сейчас проснусь и будет все хорошо…
– Баррет! В чем дело? Что происходит?
Боевик на мгновение прекратил плеваться ругательствами:
– Да чтоб я знал, Рани! Мы выпили твой ягодник. Я из твоей лабораторной посудины, кстати, заведи себе нормальные кружки наконец, Октаэлю оставил горшок. Все было нормально, ягодник вкусный. И тут адепт начал скулить и схватился
