Святая ведьма - Алексей Калинин
Людмила однажды проснулась с мыслью, что сможет отомстить за свои страдания и века страданий ведьм и колдуний. Даже не с мыслью, а с твердой уверенностью. Это была великая мечта. И ради нее Людмила готова терпеть унижения.
Великий инквизитор был занят более важными делами — приближался месячный отчет. Наместнику Бога на Земле сдавались результаты работы, и Павел Геннадьевич старался выдавить улучшения из всех структур, которые ему подчинялись. Корреспонденция в десять и четыре часа. Кофе в одиннадцать и в три. Людмила скользит неслышимой тенью, легким силуэтом. Силуэтом, который можно трахнуть… Но скоро это закончится.
День прошел на удивление спокойно, даже Сашок почти не приставал. Возможно, он злился на вчерашний отказ. Но черт с ним, Людмила этому лишь рада. Больше времени для тренировок, меньше раздражения и потери нервов.
Сумерки вновь касаются занавесок, и Людмила произносит заклинание наведения образа. Пора! Сегодня она испытает плеть, которая испила кровь первой ведьмы. Сегодня Плеть Калиматры должна ей подчиниться!
Фильм начинает свое развитие, а Людмила снимает с Плети чары невидимости и подносит ее к глазам. По ручке струятся вырезанные иероглифы. Они непонятны, непохожи ни на один из языков, которые раньше встречались. Черная рукоять удобно ложится в ладонь, а черное переплетение ремней шевелится, как живое. Оно словно дышит, отклоняясь от висящей оси, оно трепещет, когда касается девичей кожи, оно жаждет крови.
— Ххха! — плеть описывает над головой черный круг и сносит голову фарфоровому слонику, который стоит на телевизоре.
Срез получается настолько чистый, что Людмила даже посмотрела на конец плетеных ремней — нет ли там лезвия. Нет. Лезвия нет. Всего лишь крестик. Небольшой, ржавый крестик, с вечной коркой запекшейся крови.
Великолепно, а дотянется ли плеть до конца комнаты? Людмила примеряется к высокой драцене… Хлесь! Отросток с пышной пальмовой кроной слетает вниз. Словно срезано лазером. Плетеная косичка с крестиком на конце приобретает привычный вид. Хм, чудесно. Еще бы ее испытать на природе, вот тогда бы Людмила развернулась.
Что там на экране? Ведьму только начали привязывать? Тогда есть еще время. Ведьма снимает чары невидимости с артефактов и начинает примерять на себя.
Наручи Зифильды, датской ведьмы, которая отравила семнадцатого Папу римского, приходятся девушке впору. Садятся, как влитые. Красивые, кованая медная окантовка напоминает переплетенных змей. Они придают силу. Шикарная вещь. Да уж, шикарная. За них Людмиле пришлось переспать с демоном Кричинских предгорий, до сих пор побаливает пятая точка. Гребаный извращенец. Вот ни капельки не жалко было натравить на него святых очистителей, спецотряд по борьбе с нечистью. Зато наручи Зифильды пропали из поля зрения инквизиторов. Демон сгорел, а вместе с ним сгорела тайна новой владелицы.
Сапоги старого Круатоса. Великий убийца инквизиторов, на его счету сотни святых душ. Он быстро подлетал, проводил мечом по горлу и тут же исчезал. На вид неказистые и замызганные, но с их помощью гонцы обегали полмира всего за сутки. Надо будет поставить новые стельки, а то гвоздики впиваются в подошву. Пришлось отдать полпинты крови вампиру Лиарусу. Она все равно не помогла ему, когда солнце ворвалось в раскопанную гробницу. Ну да, раскопали нехорошие инквизиторы, а Людмила снова чиста.
Обсидиановый кинжал Харунта. Знаменитый колдун делал им надрезы на яремных венах девственниц и подвешивал девушек за ноги, набирая кровь в большие баки. В этой подогретой крови он купался по вечерам, думал, что это его обессмертит. В одном из баков его и сварили… Кинжал даровал острый слух и невообразимое обоняние — с ним Людмила могла узнать, что готовится в ресторане для инквизиторов за пять кварталов от ее дома. Заодно могла и подслушать разговоры поваров… И не только поваров. Красивый кинжал, украшенный изумрудами, достался мне от лесных эльфов, которых должны были сжечь на рассвете. Они думали, что Людмила поможет им сбежать. Наивные.
По книге Альториса нужен еще пояс Ларинджины, кольчуга Сауруса и щит Мантиры. Если посчастливится найти утраченный обруч Затора, то могущественное обмундирование будет в сборе. Людмила станет если не бессмертной, то почти неуязвимой.
Я смогу отомстить за своих родителей. Я…
Мысль прерывает звонок в дверь. Вот же как не вовремя! Кого там еще принесло? Черт побери, наручи цепляются застежками и не хотят сниматься. Звонок дилинькает громче. Вроде бы это невозможно, но так получилось. Это означает только одно — за стеной находится один из магов, или один из верховных инквизиторов, которые заставляют звон звучать громче.
Наручи срываются вместе с кожей. Вот это оказия! Кровь капает на пол и пара капель падает на плеть Калиматры… Косичка из узких ремней шевельнулась сонной змеей, крестик приподнимается и «смотрит» на Людмилу… Звонок звучит оглушающе.
Черт! Черт! Черт!
Ситуацию хуже и придумать нельзя. Плеть Калиматры уже готова броситься в бой, стоит только приказать ей… Если только она признала Людмилу хозяйкой. Она напилась ведьминской крови, а вот будет ли повиноваться, когда она направит ее против инквизитора? То, что за дверями находится именно он, подтвердил прозвучавший голос:
— Людочка, добрый вечер. Я видел, что вы дома. Вы снова допустили ошибку в отчете, и я вынужден был приехать лично, чтобы мы вместе могли ее исправить. Я думаю, что за полчаса мы управимся. У вас все в порядке? Считаю до трех и именем Святой Инквизиции открываю дверь.
По правилам приема Павла Геннадьевича у себя дома, Людмила должна быть одетой в легкий халатик и не иметь под ним ничего. Он же должен сделать секретарю «выволочку» и потом убраться домой, к «любимой жене и милым детишкам». Как же он не вовремя…
Людмила оглядывается на книжную полку — успеет убрать все артефакты и наложить на них заклинание невидимости?
Посещение
Не открывать нельзя — он воспользуется ключом Благочестия и вскроет квартиру. Долбанный ключ Благочестия! По сравнению с ним разрыв-трава всего лишь грубая шпилька. Всего три замка нельзя открыть этим ключом. Три замка, на которые облизываются все ведьмы и колдуны магического мира, да и другие существа гадают — что скрывается в трех больших инквизиторских хранилищах. Все остальные замки бессильно открываются, словно щель старой проститутки при извлечении на свет пачки дензнаков.
— Иду, Павел Геннадьевич! Я немного поранилась, сейчас перевяжу ранку и открою вам! — подает голос Людмила, пока убирает артефакты на место.
Плеть Калиматры никак не хочет ложиться на полку. Она уже вкусила крови
