Илька из Закустовки - Анна Леденцовская
Взвизгнув у нее в голове работающей пилой, Грема удрал под кровать и, с трудом протиснувшись под спальное место на не сильно высоких ножках, ворчал оттуда, что такой агрессивной девице прямая дорога на боевой.
«Будешь там бегать целыми днями и палками всякими махать, может, сил не останется обижать бедного маленького Гремочку!»
— Ну, во-первых, здоровенного и вредного, а во-вторых, там магическая академия. — Илька заглянула под кровать, где рубинами сверкнули в темноте красные глазки метаршигла. — Может, сил бегать за тобой и тыкать чем ни попадя у меня и не будет, но каким-нибудь заклинанием подпалить тебе хвост сумею. Так что не забывайся!
«Вот как тебя с таким характером замуж выдавать, скажи на милость? — Видимо, у зверька не иссяк на сегодня запас пакостливых острот. — Никто и не позарится, кроме болвана Франека».
Ильке надоела эта перепалка, ее больше беспокоил собственный стремительный отъезд, да еще и порталом, поэтому она отмахнулась, пытаясь все же припомнить, что напихала сгоряча в свои чемоданы.
— Ну и ладно. Я замуж и не хочу, ничего там хорошего нет. Готовь да убирай целыми днями. Я, может, стану супермагичкой.
«Ага. Поступи сначала», — зафыркало из-под кровати.
Запал от суетного дня и новостей прошел, последние силы иссякли, и девушка, решив, что пара чемоданов и старая сумка вместили в себя все необходимое, рухнула на кровать.
Только вот сон не шел.
— Грема-а-а! Грем?
«Ну чего тебе? Спи уже!»
Под кроватью зашуршало, а голос Шуршегрема явно показывал, что, пока хозяйка мучилась сомнениями, колючее свинство благополучно дрыхло, не беспокоясь ни о чем.
— А порталом ходить страшно?
«А я почем знаю?»
— Ты же в лесу мне под ноги из такой темной дырки в воздухе вывалился… Наверное, как раз из портала. Не больно было?
«А я помню? Я маленький был. И вообще, завтра сама узнаешь! Было бы больно, фиг бы маги ими ходили. Спи!»
Аргумент был весомый, и Ильмара, представляя себя гуляющей по самому настоящему городу, все же провалилась в сон.
Утро принесло еще большую суету. Когда нервничающая девушка спустилась вниз на завтрак, за столом сидел мающийся с похмелья молчаливый проспавшийся отец с огромной, уже ополовиненной кружкой простокваши, два старших брата, вернувшиеся с лесной делянки под утро и наворачивавшие кашу так, что за ушами трещало, и Люк с куском ягодного пирога, довольный и отвратительно бодрый. Мать хлопотала у печки, а Греты с Аленом еще не было.
На вопрос, куда потерялась семейная парочка магов, Люк расцвел улыбкой и сообщил, что Грета пошла добывать из огорода какой-то экспериментальный образец очередной овощной культуры, прихватив мужа в качестве землекопа. Все-таки некроманты в качестве копателей были более чем выгодны, ибо по роду профессии лопата была их основным орудием труда помимо, собственно, магии.
— Надеюсь, ты собралась? — ткнул Люк в Ильку надкушенным пирогом. С кончика куска свесилась тягучая малиновая капля начинки, готовая вот-вот сорваться. И Люк, слизнув ее, сразу откусил приличный шмат почти до румяной корочки. — Ешь, и через часик отправляемся.
— Уже? — Ильке стало не по себе. Вроде и не одна она будет, но что вот так сразу спозаранку, девушка была не готова.
«А ты никак с женишком боишься не успеть попрощаться?» — опять съехидничал в голове голос довольного жизнью Гремы.
«А сам-то не боишься, что тебя там на опыты пустят?» — мысленно парировала Илька, накладывая себе полную тарелку сдобренной маслом каши с румяными кусочками корочки от запеченной пенки.
«Договорюсь!»
Колючий, как всегда, был самоуверен, но Илька-то чуяла: за показной бравадой питомца скрывается тщательно маскируемый страх, что, несмотря на другую окраску, отсутствие фронтирского фона проклятых тварей и «репейника» в колючках от преподавателя академии по фамилии Рорх, его могут признать опасным и подлежащим уничтожению.
Когда в кухню ввалилась отсутствовавшая чета Лисовских, старшие братья уже ушли по своим домам. Их привычка, несмотря на свои семьи и выводок детишек, после работы в лесу питаться у родителей вызывала у матери закономерное ворчание о лишних расходах. Да и готовить на прожорливых мужчин приходилось много, но из года в год ничего не менялось. Два здоровенных лба, пропахшие хвоей и смолой, вваливались в отчий дом и, только сметя наготовленное, отправлялись воссоединяться с семьями.
— Иля, ты готова? — Рыжие кудряшки Греты, казалось, шевелились сами собой, а круглое личико довольной гномки являло неплохой контраст с недовольным лицом Алена, перепачканного землей и державшего в руках туго затянутый плотный мешочек. — Давай поторапливайся! Вещи твои в пространственный карман к Люку запихаем.
— А чего это ко мне? — тут же взвился брат-близнец ее мужа, стараясь незаметно вытереть липкие от варенья пальцы об уголок скатерти.
Матушка была начеку, и великовозрастному пакостнику досталось по затылку полотенцем.
— Не спорь с Греточкой! У них и так небось поклажи хватает, не переломишься.
— Ну, мам, в таком кармане вес вообще неощутим, сколько бы груза ни было. Там только магорезерв расходуется. — Люк ужом ускользнул от очередного замаха грозной миниатюрной родительницы к умывальнику в углу.
— Тем более! Греточка свои силы на наши посадки расходует, а не на всякие безобразия, как ты, бестолочь! — Дорнея ткнула пальцем в малиновые следы на белом полотне скатерти. — Вот какая от твоей магии польза? Нагадить нагадил, а чистить мама должна, ручками.
— Мам, мы же тебе целую банку лучшего магического стирателя дарили! — взвыл оскорбленный такой характеристикой Ален.
— И что? Можно теперь все пачкать? — резонно парировала родительница и захлопотала вокруг дочери. — Ты, Илюшка, точно все взяла-то? Может, перебрать вещи? Вдруг забыла что? А корзинку еды в дорогу я еще не сложила…
— Мама! — тут уже не выдержал Люк. — Какая дорога? У нас прямой портал в Грослиндел, а там в таверне жены нашего завхоза отлично кормят.
— Вот ведь вырастила паразитов! — Расставание с младшей дочкой, видимо, давалось женщине нелегко, и любая мелочь моментально выводила ее из себя. — То есть моя стряпня не чета городской? Да? Мамино бесплатно не надо, лучше монеты потратить в таверне! Транжиры! Сейчас соберу, и чтоб взяли! Это не для вас, а Илечке.
И, опять хлопоча над дочерью, Дорнея сунула той в руки матерчатый потертый мешочек.
— Вот тут на первое время, зря не трать. В академии-то кормят бесплатно, но еще поступить надо. Ты береги себя. — На глаза худенькой невысокой женщины навернулись непрошеные слезы. — Вот и самая младшая из семейного гнезда вылетает…
Иереней Лисовский неловко обнял жену и, мрачно сверкнув глазами на сыновей и невестку, буркнул
