Донна Грант - Дикая лихорадка (ЛП)
Глава 2
Оливия Бро свернула с автомагистрали I-10 в сторону Кроули. Чем ближе она подъезжала к маленькому городку, который покинула в ночь после окончания школы, тем больше чувствовала, будто что-то сдавливает сердце в груди.
Она ехала по Кроули, рассматривая город, с удивлением отмечая, что здесь мало что изменилось. Для неё Кроули всегда был большим городом. Она не понимала, какой же он маленький, пока не увидела Даллас впервые.
Оливия поклялась, что больше никогда не вернется сюда. И вот, девять лет спустя, она возвращается домой.
Проехав Кроули, здания сменились пастбищами и рисовыми полями. Жизнь, казалось, медленно протекала в заводи, вторя движению воды.
Она заметила несколько новых домов там, где когда-то были сельхозугодия. Полей с рисом стало меньше, а в остальном все выглядело также.
Пока она ехала, её мысли вернулись к жизни, которую она когда-то вела. Казалось, прошла целая вечность, но она все еще помнила потрясающего Винсента Чиассона.
Она всегда была влюблена в него, делая все, чтобы привлечь его внимание, но безуспешно. Винсент, как и три его брата, держались особняком от остальных.
Был лишь один член семьи Чиассон, кто не был столь отчужден — Райли. Самая младшая из пяти детей, она была сумасбродная и красивая, опекаемая старшими братьями.
Оливия улыбнулась, вспомнив вечеринку в старших классах, на которую Райли привез кто-то из братьев. Лучшая часть той ночи была, когда появился Винсент, чтобы увезти Райли домой.
Мужчина выглядел, словно воин мщения, глядя своими ясно голубыми глазами на всех, кто близко оказывался рядом с его сестрой. Оливия всё бы отдала ради того, чтобы он также защищал её.
Ей было интересно, как он жил все это время. Она знала, что ни он, ни его братья никогда бы не покинули это место, но после стольких лет, она была уверена, что у него есть жена и дети. И надеялась, что ей удастся мельком взглянуть на него, посмотреть издалека, как она всегда делала.
Оливия нахмурилась, когда увидела, что движение встало. Из Кроули вела одна дорога, обычно движение было небольшим, так что заторы быстро проходили.
Она припарковала машину, прежде чем опустить стекло и высунуть голову в окно. Группа людей стояла и смотрела, куда-то дальше по дороге.
Оливия узнала двух женщин и не стала выходить, чтобы посмотреть, что происходит. Она подняла стекло, чтобы кондиционер не работал зря, и внутренне застонала от своей трусости.
В конце концов, ей придётся столкнуться с каждым. Этого бы не произошло, если бы она могла остаться жить там и не контактировать с другими, особенно с теми, с кем училась в школе.
Надув щёки и выдохнув, она опустила солнцезащитный щиток и взглянула на себя в зеркало. Проведя рукой по своим прямым чёрным волосам, девушка поморщилась.
Оливия опустила солнечные очки с носа, чтобы посмотреть на свои чёрные глаза и спросила саму себя:
— Что я скажу им? Просто скажу, что захотела вернуться?
Она фыркнула.
— Да. Это не сработает. Правду? Нет. Лучше не стоит. Придётся придумать что-то.
Девушка взвизгнула, когда кто-то постучал в окно. Она замялась, поднимая солнцезащитный щиток, и пыталась найти кнопку опускающее стекло.
— Привет, — сказал Шон Эбер, наклонившись. Он приподнял ковбойскую шляпу на голове, обрамлённую светлыми волосами, солнце играло на его значке шерифа, на груди. — Просто хотел дать вам знать, что скоро движение возобновится.
— Спасибо. — Оливия попыталась поднять стекло, надеясь, что она могла избежать разговора с ним, если он узнаёт её.
К сожалению, он положил руку на стекло и стянул очки.
— Ты кажешься знакомой. — Минуту он изучал её своими тёмными глазами, и затем вдруг улыбнулся. — Будь я проклят. Оливия Бро вернулась в Лайонс Пойнт[1].
— Привет, Шон. Что там, на дороге? — спросила она, надеясь, что он забудет о вопросах, которые мог бы задать. Шон всегда был симпатичным. Парнем, с которым мечтала встречаться каждая девчонка в школе, включая её.
— Гатор[2], — ответил он с широкой улыбкой. — Ты же знаешь, как они любят пересекать эту местность, чтобы попасть в другой канал. Так что привело тебя назад домой? Мы думали, что больше никогда не увидим тебя снова. Ты замужем?
На этот вопрос она могла ответить.
— Нет. Не замужем.
— Хочешь встретиться, пока будешь в городе?
Она водрузила свои очки на место и заставила себя улыбнулся.
— Мне нужно уладить несколько дел.
— Конечно, конечно, — поспешно сказал он. — Я знаю, где можно тебя найти.
— Вот и славненько. — Она подняла стекло, когда увидела, как хвост аллигатора исчезает по другую сторону дороги. Машины начали заводиться, и движение возобновилось.
Однако, Оливия не могла ехать, так как Шон все ещё стоял, прислонившись к её машине. Продолжая улыбаться, он выпрямился и коснулся козырька шляпы.
Она уехала, надеясь, что каждая последующая встреча пройдёт также гладко, если не странно, но она знала, что есть старые друзья, которые никогда не простят её за бегство. Друзья, которые с удовольствием будут капать на нервы, узнай они, почему ей пришлось вернуться.
Её сердце все ещё бешено колотилось, когда она свернула с главной дороги на грунтовую. Трясло так же, как и раньше, и она улыбнулась, как ни странно.
Слева от нее мирно паслись коровы и лошади, справа высился новопостроенный дом. Как же она скучала по рисовым полям. Странно, она думала, что раньше ненавидела их.
Ей пришлось снизить скорость, так как на некоторых участках дороги были огромные выбоины. Спустя тридцать минут она заметила почтовый ящик с безупречными клумбами цветов.
— Я дома, — пробормотала она.
Вырулив на подъездную дорожку, Оливия поняла, что широко улыбается, увидев старый деревянный дом на сваях таким, каким он был десять лет назад.
Она припарковалась за стареньким бабушкиным грузовиком “шевроле” и выключила зажигание, оставшись сидеть и осматривая все вокруг. Было ощущение, что сегодня день ее выпуска и прошедших лет просто не существовало.
Сидя в припаркованной машине без кондиционера в солнечной Луизиане, было легко получить тепловой удар. Открыв дверь, девушка вышла из машины.
Первое, что она ощутила — это влажность. Затем запах болота и потом запах бабушкиной еды. Ничто не могло сравниться с этим.
— Ты как раз во время. Давай поднимайся, — сказала бабушка, махнув деревянной ложкой со ступенек крыльца.
