Госпожа Орингер - Алек Д'Асти
Он отпустил ее руку, с любопытством принюхался к контейнерам на подносе, уселся на полосатый ковер, игнорируя тяжелый многозначительный взгляд напротив, и заявил:
– Хочу с тобой позавтракать. Давай, вылезай из своего шкафа – придется тебе развлекать тупого солдафона великосветской беседой.
Стянув с себя усыпанную трухой куртку, Орингер, не глядя, швырнул ее в угол, подвернул рукава сорочки, подхватил с подноса еще одну кружку и в ожидании правильного ответа уставился на Аритэ.
Госпожа Нотбек медленно выдохнула, налила настойчивому опекуну горячего отвара и, даже не пытаясь поправить свои торчащие во все стороны волосы, начала:
– Ваш визит был столь неожиданным, командующий, что я не успела привести себя в порядок. Прошу прощения за такую оплошность. Как вы считаете, погодные условия сегодня располагают к прогулкам? При должном уровне сноровки, я могла бы попробовать спуститься вниз, но… ах. Не уверена, что получится. И что смогу уделить вам нынче достойное вашего статуса и положения внимание тоже – посетившее меня намедни легкое недомогание… ты сейчас подавишься, Борх.
– Ой, не могу! Уржаться! Охренительно! Продолжайте, госпожа Нотбек, продолжайте.
* * *
Придержав ногой стеклянные двери, Лаура осторожно протиснулась на кухню, свалила на стол цветочную охапку и тихонько, неожиданно резво для такого почтенного вида леди, пробежалась по коридору до гостиной. Прислушавшись, она просеменила вправо, обходя кресла, пересекла залитую светом библиотеку, и, крадучись, свернула к невысокой боковой лестнице, различая негромкий голос Аритэ и басовитый смех Борха.
Закончив подслушивать, Лаура пригладила свои короткие серебристые волосы, бесшумно шмыгнула за угол, и задумалась: «Аритэ. Рита. Интересная особа. Молодая. Говорят, очень талантливая. С легкой придурью, конечно, даже взрывная, но это хорошо – не скучно ему будет. И сердце у нее сильное, фигура красивая… женственная. А вдруг получится? Только от наркоты ее отвадить, отучить. И Сайлас, тварюга! Хотел погубить племяша – выдал девице дурь и костюм с сетью. Чертов барахольщик! Но ничего, мы еще посмотрим, кто кого. Мы еще посмотрим…»
Глава 3. Молоко
Полутьма была нежной. Успокаивающей. Тихой.
Притаившаяся в глубине дивана Аритэ наклонила головастую лампу ближе к себе и перелистнула последнюю страницу книги. История завершилась хорошо, герои преодолели все трудности и даже их дети не спасовали перед невзгодами. Рита едва заметно улыбнулась, заправила аккуратную золотистую прядку-волну за ухо и прислушалась к особняку.
Предрассветный дом замер в предвкушении нового дня.
По комнатам бродили ароматы травяных пучков, развешанных Лаурой, и бессонница.
Аритэ нахмурилась, рассматривая люстру-цветок на потолке – спать по-прежнему не хотелось. Десять дней спецтерапии, прогулки и режим помогли удлинить время ночного сна почти вдвое. До пяти часов.
Усмехнувшись: «Обнадеживающая динамика», – Рита покачала головой, мельком глянула в сторону обширного окна, вздрогнула и уставилась на него уже во все глаза, быстро сглатывая, – привычной картинки на месте не было. Сплошь какой-то странный светлый фон.
«Что это? Меня заперли? Ставни? Защитный шлюз? Кон… консервирующая перегородка?!» – сердце жалобно забулькало, дыхание застряло в мгновенно сузившемся горле, а в комнате резко запахло затхлостью, спертым воздухом и темницей.
Книга со стуком упала на пол, полосатый ковер заглушил звуки торопливых шагов и натужные выдохи.
Аритэ вывалилась в коридор, в панике шарахнулась от стен, не узнавая даже расписные крышку и бока собственного ларя, почти скатилась по лестнице до библиотеки, в отчаянии сжала зубы – водопад портьер здесь плотно прикрывал окна – и, едва сдерживая крик, вылетела в гостиную.
Вокруг вновь были тишина, полутьма и сплошь белые, высокие окна.
Рита застыла, присмотревшись…
Осознав свою ошибку, она с облегчением вздохнула, устыдилась своего приступа и потерла ушибленное плечо.
Не ставни и не перегородка – это был туман. Прохладная молочная пелена.
Аритэ подошла к окнам и потрогала стекло, залюбовавшись белой завесой.
Мир потерял дно и крышечку. Он просто существовал и был таким тихим, покорным, немного рассеянным, будто пытался спросить у кого-то: «Где я? Кто я, и как здесь оказался?»
Решительно подтянув толстые носки, Рита на цыпочках пробежалась до холла, с сомнением оглядела свою зеленую пижаму, но все же толкнула входную дверь, тенью выскользнув из дома. Оглядевшись, она восхищенно выдохнула, вытянула руку и шагнула вперед.
Молоко. Кругом и повсюду.
Донышко у мира все же осталось. Ступени крыльца были влажными. Справа показалась клумба с пушистым, сонным Финиксом. Рита уже успела привыкнуть к необычному виду этих местных пернатых цветов, неуловимо похожих на снегирей в обмороке. Попавшие под носки камешки пару раз сбили любопытствующую исследовательницу с ровного шага, но остановить не смогли. Невысокая декоративная изгородь блеснула медными шариками.
Аритэ пригляделась, но совершенно ничего не увидела. Тогда она потянула воздух носом и улыбнулась, уже по-настоящему, искренне – туман отдавал свежим озоном.
Перепутанные густые травы цеплялись за ноги, словно грозились порезать гостью своими тонкими стебельками и узкими листьями. Рита на ходу припомнила схему расположения на местности дома, озера, горной гряды и снова отклонилась влево, обходя особняк по широкому кругу.
Носки промокли от росы, штанины тоже были влажными, но прогулку заканчивать не хотелось. Молочный океан дарил непривычное ощущение внутреннего спокойствия, уверенности и даже нехарактерного для госпожи Нотбек куража.
Аритэ остановилась, немного потопталась на месте, утрамбовав траву под собой в плотный коврик, и плавно повела рукой, как будто трогая окружающее её утро.
– Я жива, – прошептала она, – жива. И хочу жить дальше. Хочу… по-настоящему.
Кашлянув, Аритэ напела несложный мотив, вдохнула и запела громче, свободнее, чуть изменяя известный ей мотив, по-своему, хулигански проглатывая или растягивая окончания некоторых слов, повышая-понижая тембр, выкрикивая острые фразы, развлекаясь и подсипывая на «поворотах».
Окончательно позабыв при каких обстоятельствах происходило ее выступление, Аритэ в полный голос допела одну из самых любимых своих композиций, опустила голову и закрыла глаза.
Из-за ее спины тут же донесся шумный вздох, а затем и недовольное басовитое бурчание – донельзя мрачный, заспанный Борх в кое-как надетой куртке вышел из тумана и сурово уставился на подопечную, выговаривая ей с укором:
– Ни пожрать нормально: «Ах, Борх, ты неправильно жуешь кресс-салат», ни поспать! Пять утра! Шляется она, хрен знает где, песенки поет, а я бегаю, ищу, роняя тапки!
Аритэ вскинулась, резко шагнула к нему, и воскликнула:
– Я буду делать все, что ты захочешь!
Борх удивленно приподнял брови:
– О-о-о, и тебя с добрым утром. Что ты…
– Все! – решительно кивнула Рита. – Я хочу здесь жить. Совсем. То есть не обязательно конкретно здесь. Просто на Серой планете, даже после ссылки, назначенной Советом. Пустоши без конца и края, туман – мне это подходит, это
