Две невесты на одной свадьбе - Кайра Влна
– Да, разумеется… – Луизетта подняла палец и замерла, не уверенная, куда должна указать. – Где-то… там.
– Она так далеко, что Вы теряетесь? Богатое же Вам выходит наследство, даже несмотря… Простите, я не должна была…
– Нет, ничего, мадам. Мне стоит называть Вас «мадам»?
– Можно по имени: Дэлит.
– Тогда и Вы зовите меня Лу. Как Джуния.
И мама, подумала Луизетта, не договаривая. Она уже переменила свое мнение о гувернантке: столичная штучка, показавшаяся ей было чванливой подпевалой отца, на деле, вероятно, являлась странноватой, но вполне милой особой. У них даже был шанс стать подругами.
На время обучения, напомнила себе Луизетта, и вряд ли это окажется долгий срок.
Девушки шли по мощеной квадратной плиткой дорожке, и Дэлит смотрела больше на мрамор под ногами, чем на кусты роз вокруг, в отличие от ученицы. Так что когда Луизетта опустилась на корточки, подтягивая к себе бутон, чтобы понюхать, Дэлит чуть было не наступила на подол барышни.
– Смотрите! Розы уже цветут! Так рано…
– Потому что они дикие. – Дэлит осторожно, чувствуя, как мешает, врезаясь под мышки, узкая блуза, тоже присела рядом с Луизеттой. – Они торопятся жить, распускаются рано, недолго цветут и до конца лета уже больше не дают бутонов.
– Как некоторые люди. Или как любовь некоторых людей, скорее.
Дэлит усмехнулась, проводя рукой под нежными лепестками пурпурного цветка. Осторожно, чтобы не повредить ему, но и самой не уколоться о шипы.
– Нет. Красивая аналогия, но у нас урок ботаники, а не философии. К тому же, через год розы опять зацветают. Радуют наш глаз, умирают и затем снова возрождаются. Это тоже можно было бы с чем-нибудь сравнить, но я бы не советовала. – Дэлит не без труда поднялась, скованная прочными швами платья. Рубцы ткани врезались ей в тело даже сквозь сорочку, точно она была крупной рыбой, спеленутой сетью. – Чему я научилась за все время жизни в столице, так это тому, что не стоит жить, сравнивая себя хоть с цветком, хоть со стрекозой, хоть с кошкой. Вы – леди Луизетта, так живите как она и больше никто. Боюсь, только так и удастся достичь счастья.
– Вы так и живете? Как Дэлит Вальдес и больше никто?
– Теперь – да. Увы, я поняла это позднее, чем хотелось бы.
Луизетта так и не поднялась, глядя на учительницу снизу вверх. Ее крупные темные глаза казались так еще больше. И отчего-то печальнее.
– Это у нас все еще урок ботаники?
– Нет… Это был совет, только Вам решать, последовать ли ему. – Дэлит несколько смущенно положила руки на пояс, оглядываясь с преувеличенной живостью. – Так где оранжерея? Диким розам, полагаю, снег нипочем, но должны же у вас быть и иные цветы?
– Я, право, не так часто бываю в саду. – Луизетта легко и гибко поднялась, проведя рукой по подолу. Пыли на нем не осталось, но несколько лепестков под слишком требовательными пальцами барышни дю Приз упали ей на колени и приклеились к батисту ее юбки.
Ей нужно пошить наряд в стиле Ньёслу, подумала Дэлит, невольно вспоминая, какая еще недавно царила мода в столице. Что-то более легкое, не стесняющее движений: для игр в бадминтон или прогулок верхом.
Она очарована садом, поняла Дэлит, глядя на сияющее смуглое лицо Луизетты. Она любит гулять, но нечасто ей это удается.
– Что ж, может, просто пойдем по этой тропинке? – Дэлит подбородком указала на полосу примятой травы посреди буйства новорожденной зелени. – К чему-то же ее протоптали.
Но гувернантка успела сделать только один шаг, как Луизетта тотчас повисла на ее руке, отчаянно оттаскивая Дэлит от тропки.
– Не надо! Там могут быть капканы!
Плечом Дэлит чувствовала, как взволнованно дышит перепуганная ученица.
– И кто же бедокурит на ваших владениях? – Дэлит не понимала, отчего Луизетта вдруг так посерьезнела. Казалось, она вспомнила что-то, о чем не думала до той минуты. – Зайцы или кроты? Не волки же, в самом деле.
– Много хуже, мисс Вальдес. Хуже, чем песчаные тигры, если Вы подумали о них.
Дэлит обернулась на голос – барона дю Приза, конечно же. Луизетта тоже смотрела на приближающегося по дорожке отца, и без малейшей приязни, еще в душе переживая их утреннюю ссору, вероятно. Сам лорд Кловис об инциденте за завтраком, казалось, позабыл.
– Я шел из оранжереи и меньше всего ожидал увидеть здесь вас двоих. – Дю Приз ногтем небрежно поправил орхидею в петлице. – Разве это время для прогулок?
– У нас урок ботаники, сэр. – Ответила Дэлит. От ее внимания не ускользнуло, что Луизетта отшагнула назад, точно испытала желание спрятаться за спину гувернантки.
– Очень хорошо. У достойной хозяйки должен быть ухоженный сад. Но следовало взять зонтик от солнца, разве я не говорил уже об этом, Луизетта? – Брови Кловиса дю Приза сдвинулись к переносице, хотя широкий рот продолжал улыбаться, собирая по двум морщинам на каждой щеке. – Нет нужды уделять столько времени этому искусству, в будущем от тебя потребуется только раздать приказания садовнику, а не подрезать розы самой.
– Уолтон занимается и садом, полагаю? – Спросила Дэлит, когда барон обогнул их с Луизеттой и отдалился на приличное расстояние.
– Да. Не много у него на это времени, как видите.
– И Ваш отец хочет нанять еще человека?
– Не думаю. – Луизетта опустила голову, помолчала несколько секунд. – Наш урок окончен? Я хочу побыть одна.
И она заспешила в дом. Дэлит смотрела ученице вслед, не окликнув ее. На обед Луизетта не спустилась из своей комнаты, и Дэлит опять пришлось делить трапезу только с бароном. Сидя – снова – на месте ученицы.
За обедом-то лорд Кловис и запретил Дэлит водить Луизетту в сад.
Глава 4
– Да с ней это часто случается. Не желает есть с отцом. – Уолтон неодобрительно поморщился. – Раньше она хоть ради сестры выходила из комнаты, а со времени ее… поступка совсем одичала.
Она не дичает, она грустит, поправила его мысленно Дэлит. И все же, сочувствие к ученице не заглушало ее радость от прогулки в свободное утро. Луизетта отказалась выходить из своих покоев, так что Дэлит со спокойной душой напросилась вслед за Уолтоном на холм на границе владений лорда дю Приза, чтобы набрать себе немного глины – попрактиковаться. Пальцы ее скучали без работы, точно жили своей собственной жизнью и могли умолять о мало-мальски осознанном занятии. Как будто им хотелось создавать красоту, и без этого они тосковали.
Дэлит украдкой посмотрела на свою ладонь, готовая ощутить странное чувство чужеродности. Но нет. Это была ее рука, такая же, как всегда. Теплая, розовая, немного загрубевшая от работы, порой не знавшей пощады. Приятное напоминание самой себе, что ты надежная женщина, на благо или на беду.
– Я думаю, нехорошо это, – продолжал бормотать Уолтон, не оборачиваясь. Он лез в гору тяжело, но уверенно, как лесной зверь: никакого
