Маленькая волшебница 2. Наследники (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна

— И что теперь делать? — спросил, глядя на стену и поглаживая кончиками пальцев венец, который завтра возложат ему на голову, превратив из принца в императора. Совершенно простой венец, четыре переплетенных полосы серебра, попарно расходящиеся надо лбом, и крупный звездчатый рубин, похожий на яйцо диковинной птицы, вставленный между ними. И никаких тебе изысков. То ли мода тогда, когда этот венец создавали, была столь незамысловата, то ли ювелиры столь неумелы.

— Узнать точно, — прошелестело из стены. — Не зря та женщина столь поспешно сбежала. И женитьба ее сына наверняка подстроена для того, чтобы было куда бежать. И, заметь, бежали они довольно далеко от столицы. И все места для побега, среди которых они выбирали, были с той стороны. Я тебе говорила, неспроста это. Так что, я наверняка права. А вы все неучи, не помнящие историю императорского дома.

Принц вздохнул, щелкнул ногтем по венцу, полюбовался звездой, живущей в глубине рубина, и только после этого кивнул.

Да, лучше сначала узнать точно, а уже потом строить планы. Потому что самое простое, прямо-таки напрашивающееся решение в этом случае может оказаться не лучшим.

Венец Ромул завернул в шелк и спрятал в шкатулку. На алтарь богам равновесия насыпал принесенных с собой, выкрашенных в разные цвета пшеничных зерен. Не то, чтобы он верил в силу этого ритуала, но так было спокойнее и привычнее. А удача помогает вовсе не смелым. Помогает она осторожным.

А ночью, когда дворец спал, принц тихо вышел из своей комнаты и унылым привидением, не прячась, куда-то пошел. За ним тут же увязалась пара стражников, довела его до неприметной лестницы, напрямую спускавшейся до пещеры-усыпальницы, и послушно замерла в отдалении, когда принц жестом показал, что желает подойти к запечатанному входу в одиночестве. А потом стражники уснули от невесомого касания женской ручки.

Ромул, проследив за тем, как стражники бесшумно оседают, покачал головой и стал ждать, считая удары сердца. И даже не вздрогнул, когда перед ним появилась призрачная женщина, простоволосая, в странном наряде и очень красивая.

— Как жаль, что ты не маг, — еле слышно прошелестела она. — Но, с другой стороны, хорошо, что не маг. За магом следили бы пристальнее, особенно он.

«Он» в ее устах прозвучало как изысканное ругательство.

Принц вздохнул, а призрак подошла к запечатанной пещере, немного постояла, положив ладонь на камень, и покачала головой.

— Никакой защиты и запрета, — проворчала неодобрительно. — Не один ты желаешь с ним поговорить. Иначе бы попытались хоть как-то помешать.

Покачав головой, она прикоснулась к печатям, и они под ее ладошкой истаяли, словно были из воска. Закрывавший вход камень, который обычно сдвигали при помощи потайного рычага, находящегося где-то в глубинах скалы, воздействуя на него ключом-амулетом, призрачная женщина просто оттолкнула в сторону и зашла в усыпальницу.

Принц вздохнул и пошел следом.

В пещере женщина сразу же устремилась к саркофагу императора Малена. Осмотрела его со всех сторон и неодобрительно сообщила, что и здесь защиты от вызова нет. А значит, так тому и быть. Ей же проще. И, непочтительно усевшись на саркофаге, поджав ноги, она зашептала что-то себе под нос, творя руками какие-то едва уловимые символы. И, глядя на это действо, принц опять не мог поверить, что при жизни эта женщина была слабой и ни на что не способной. Что дара у нее не было, как и у всех ее потомков. Что училась она уже после смерти и даже сумела создать свою собственную технику, черпая силу из собственного посмертного существования. И все это с ней сотворили ненависть и жажда мести. Мести человеку, которого когда-то слишком сильно любила.

Император Мален появился не сразу, да и как-то странно. Он не соткался из воздуха и света, а просто вышел, откуда-то.

Первым делом вызванный дух огляделся, удивленно посмотрел на сидящую на его саркофаге женщину и задумчиво хмыкнул. Потом перевел взгляд на Ромула, стоявшего у самого выхода.

— Забавно, — сказал, полюбовавшись его бесстрастным лицом. — Я думал, меня будут вызывать совершенно другие люди. И что же тебе так быстро понадобилось?

— Узнать ответ, — сказал принц и подошел ближе.

— Да? — поддельно удивился Мален и милостиво разрешил: — Спрашивай.

— Огненная птица прилетит, когда ее позову я? — спросил Ромул.

Мален хмыкнул и с каким-то странным интересом посмотрел ему в лицо.

— Забавно, — повторился. — Не думал, что такой вопрос придет тебе в голову.

— Я знаю, что я не ваш сын, мне Ларама сказала еще два года назад, — мрачно произнес Ромул и кивнул на призрачную женщину. — Еще я знаю, что, если птица появится, меня практически сразу убьют и я ничего не смогу сделать. Так что просто выбираю способ. Артефакт богов ведь могут украсть и повезти, допустим, на острова Хребет Дракона.

— Угрожаешь?

— Та женщина ведь знала, когда ты умрешь? Знала. О ней ты заботился всегда больше, чем…

— Это она обо мне заботилась, — печально сказал император и, отвернувшись от принца, посмотрел на призрачную женщину. — Любопытно.

— А как мне любопытно, — проворчала в ответ женщина. — И как же ты получил свободу?

— Обменял ее на другую несвободу, — признался Мален.

— Не врешь, — с удивлением сказала женщина и покачала головой. — Ответь на вопрос мальчика. От этого зависит, что он буде делать дальше. И то, кто украдет артефакт, тоже зависит. Ты же не хочешь неприятностей… для кого, для родственников? Думаю, им время и спокойствие тоже нужны.

— Значит, без кражи артефакта не обойтись? — задумчиво спросил Мален.

— Не обойтись. Потому что он не сработает из-за того, что кто-то украл и подменил, — жестко сказал Ромул.

— Но лучше бы, чтобы его на самом деле украли уже после того, как он не сработал, — задумчиво продолжил Мален. — Забавно и так просто. Зачем завоевывать империю, если можно ее получить в наследство, просто убив наследника и заняв его место в его же теле. Жаль, мы не смогли придумать, как выяснить личность загадочного отца, не привлекая внимание. Не хмурься. Да, я знал, не так и давно, но знал. И знал, что будет дальше. И… да не сработает он, не сработает, тот, кто вернул равновесие в мир, не был еще императором, когда получил этот артефакт. Так что, сам понимаешь, наследниками были всего лишь его дети, а вовсе не следующий император. А теперь равновесие опять нарушится. И кто-то, жаждущий власти над богами, наконец, получит по носу. Очень больно получит.

Женщина, сидящая на саркофаге, радостно захихикала и протянула:

— Не врет.

— А артефакт… — Император задумался, обхватив пальцами подбородок. — Да скормите его морскому змею. И пускай гоняются по морям…

— Где мы тебе змея возьмем?! — возмутилась женщина, перестав хихикать.

— Отправляйтесь на прогулку, и он сам вас найдет, — легкомысленно сказал Мален. — И лучше отправляйтесь после того, как кто-то подтвердит, что артефакт настоящий. А то настоящий отец нового императора может ведь и рискнуть, решив, что его украли именно потому, что артефакт должен был сработать.

Женщина величественно кивнула, а принц поблагодарил за совет. А потом не сдержался и спросил:

— Что теперь будет?

— Мир изменится, — предрек Мален, поклонился женщине и ушел.

— Мальчишка, — прошипела она ему вослед. Потом с грустью посмотрела на единственного своего потомка, сумевшего вырасти, сохранив волю и разум, и сказала: — Время перемен. Уверена, он знает каких. А еще уверена, что не из-за артефакта та божественная птица прилетает. Так что даже если ты его разломаешь и переплавишь, хуже не будет. Но этот свободный мертвец прав. Пускай лучше за змеем гоняются, все меньше сил будет на тебя. Хотя он опять спасает ту женщину. И, я уверена, своих родственников по крови. А еще я уверена, что на их острова изменения не сунутся. Из-за этой крови, которую слышат боги. Видимо, она, даже отдаленная по родству от передающего наследство, все равно имеет эту силу, хоть и ослабленную. Так что свою подругу детства отправляй туда, пока о ней не узнали. Точнее, пока ее не нашли. О том, что ты неспроста зачастил на охоту, догадываются, наверное, все, а выяснив, где именно ты всегда ночуешь и что там есть прехорошенькая девушка… сам понимаешь, в чем ее заподозрят. В дружбу с ее отцом поверить сложнее, будь оно хоть трижды правдой. И будь осторожнее, пока я не насобираю силы.