Сергей Нечаев - Александр I. Самый загадочный император России

Александр — это моральная жертва русской истории XVIII века.

Не только жизнь, но и смерть Александра I — загадка для будущих поколений.

1. АВГУСТЕЙШИЙ БАЛОВЕНЬ

Дети бывают плохими или хорошими, но внуки всегда изумительны.

Будущий император Александр I родился 12 (23) декабря 1777 года в Санкт-Петербурге.

«Санкт-Петербургские ведомости» тогда написали:

«О сем великом благополучном происшествии возвещено жителям столицы 201 пушечным выстрелом с крепостей Петропавловской и Адмиралтейской, а в придворной большой церкви отправлено с коленопреклонением благодарственное молебствие».

Бабушка, ставшая после отречения мужа императрицей Екатериной II, нарекла внука Александром в честь Александра Невского — покровителя Санкт-Петербурга, а его крещение по ее распоряжению превратилось в торжество поистине международной значимости.

Следует отметить, что то была блестящая эпоха правления Екатерины Великой, когда она, заключив славный мир с Османской империей, готовилась довершить победы своих военачальников присоединением Крыма. Вся Европа тогда с завистью смотрела на успехи мудрой царицы, а знаменитые монархи Австрии и Пруссии искали ее союза и дружбы. Но при этом Александр был не ее ребенком, а сыном императора Павла I, который, в свою очередь, являлся сыном Петра III и Екатерины Алексеевны, урожденной Софии-Фредерики-Августы Ангальт-Цербстской (будущей Екатерины II). А вот матерью Александра была вторая жена Павла I — Мария Федоровна, урожденная принцесса София-Доротея Вюртембергская.

Мальчик родился крупный, здоровый и очень спокойный. С самого детства он подавал блистательные надежды, унаследовав от своей знаменитой бабушки проницательный ум, возвышенность чувств и невозмутимость духа, а от матери — красоту, величественную поступь, доброту и склонность к благотворительности.

Всего же Павел Петрович и Мария Федоровна имели десять детей, и Александр был старшим из них. Помимо него у них были три мальчика и шесть девочек: Константин, Александра, Елена, Мария, Екатерина, Ольга, Анна, Николай[1] и Михаил.

Александр был любимым внуком Екатерины, и она, как утверждает его внучатый племянник (внук императора Николая I) великий князь Николай Михайлович, служила ему «живым примером, как нужно царствовать». Плюс она лично руководила его воспитанием, видя в мальчике не только будущего главу государства, но и продолжателя дела, начатого Петром Великим. Императрица растила своих старших внуков, Александра и Константина, руководствуясь главными идеями философов Джона Локка и Жан-Жака Руссо, но беря у них только то, что лично она считала полезным в практическом отношении. При этом с мнением родителей мальчиков она особо никогда не считалась.

В одном из писем, датированном 29 мая 1779 года, Екатерина так написала барону Фридриху-Мельхиору Гримму, своему многолетнему немецкому корреспонденту:

«Я все могу из него делать…»

А вот фрагмент другого письма, от 5 июля того же года:

«Мне говорят, что я вырабатываю из него забавного мальчугана, который готов делать все, что я захочу <…>. Все кричат, что бабушка делает чудеса…»

Екатерина была уверена, что ее собственный сын Павел неспособен управлять огромной страной, и планировала возвести на престол Александра, минуя его отца, нрав которого виделся ей слишком тяжелым.

Будучи женщиной властной и волевой, Екатерина была вместе с тем сентиментальной и нежной бабушкой, находившей огромное удовольствие и в стирке замаранной одежды юного Александра, и в потакании его шалостям и капризам. Она сама писала для него учебники и наставления: например, «Записки касательно российской истории».

В этом своем учебнике для Александра Екатерина Великая писала:

«История есть слово греческое; оно значит деи или деяния.

История есть описание дей или деяний; она учит добро творить и от дурного остерегаться <…>.

Всякому народу знание своей собственной истории и географии нужнее, нежели посторонних; однако же без знания иностранных народов истории, наипаче же соседственных дей и деяний, своя не будет ясна и достаточна.

В истории не токмо нравы, поступки и дела описуются, но еще мудрым, правосудным, милостивым, храбрым, постоянным, твердым и верным честь и слава, а несмысленным, несправедливым, грубым, робким, легкомысленным и неверным бесчестие и поношение в людях воспоследует».

Попечителем Александра, когда ему исполнилось пять лет, был назначен умный, но весьма капризный генерал-аншеф Николай Иванович Салтыков, а также суровый и несколько прямолинейный Александр Яковлевич Протасов, которого сделали придворным кавалером-воспитателем и также произвели в генералы.

Как написано в одной из биографий Александра, основной задачей Протасова «было помочь в предохранении от засорения желудка и сквозного ветра». А вот Закон Божий будущему императору преподавал протоиерей Андрей Сомборский. За географию и естествознание отвечал пруссак Петер Паллас, за физику — Логин Крафт, за русскую историю и словесность — Михаил Никитич Муравьев, отец будущего декабриста Н.М. Муравьева, а также дядя поэта К.Н. Батюшкова.

Но самое большое влияние на формирование характера Александра оказал его учитель швейцарец Фредерик-Сезар Лагарп, который занимался с ним в 1783–1794 гг.

Историк С.П. Мельгунов, говоря о воспитании Александра, отмечает:

«Это „заботливое“ воспитание <…> чрезвычайно мало содействовало выработке сознательного и вдумчивого отношения к гражданским обязанностям правителя: Александра, по меткому выражению Ключевского, как „сухую губку, пропитывало дистиллированной и общечеловеческой моралью“, то есть ходячими принципами, не имеющими решительно никакого отношения к реальным потребностям жизни. В лице своей бабки он видел, как модные либеральные идеи прекрасно уживаются с реакционной практикой, как, не отставая от века, можно твердо держаться за старые традиции. От своего воспитателя, республиканца Лагарпа, он, в сущности, воспринимал то же умение сочетать несовместимое — либерализм со старым общественным укладом. Лагарпа по справедливости можно назвать „ходячей и очень говорливой французской книжкой“, проповедовавшей отвлеченные принципы и в то же время старательно избегавшей касаться реальных язв, разъедавших государственный и общественный организм России. Республиканский наставник в практических вопросах был, в сущности, консерватором, отговаривавшим позже Александра от коренных реформаторских поползновений».

Безусловно, Екатерина II и не думала делать из внука республиканца, но ей хотелось, чтобы он вырос благородным и сильным человеком. Об обучении Лагарпа, активно поддержавшего Великую французскую революцию, она говорила:

— Высокие принципы, которые вы ему внушаете, воспитывают в нем сильную душу. Я бесконечно довольна вашими стараниями.

А вот военный человек генерал Н.И. Салтыков знакомил Александра с традициями русской аристократии, полностью отвергая «республиканскую ересь» Лагарпа. Что же касается отца Александра, то он передал сыну свое пристрастие к военным парадам. Некоторое время, кстати, юный Александр по его указанию проходил военную службу в Гатчинских войсках, сформированных Павлом I, и там он «от сильного гула пушек лишился слуха в левом ухе».

Великий князь Александр Павлович в детстве. Художник Ф.С. Рокотов

Будучи еще ребенком, Александр отличался веселым нравом и редким артистическим даром. Екатерина II с гордостью писала, когда ему исполнилось четырнадцать лет:

«Нынешней зимой господин Александр овладел сердцами всех».

Но самую завидную способность Александр проявлял к языкам. Например, по-английски он начал говорить раньше, чем по-русски, а всего он владел четырьмя языками, и основным у него был модный тогда в России французский. Безусловно, в этом немалую роль сыграл франкоговорящий наставник будущего царя Фредерик-Сезар Лагарп.

Этот воспитатель-якобинец до приглашения Екатериной II был простым адвокатом в Берне. Он приехал в Россию «наловлю счастья и чинов». В процессе обучения он, будучи горячим приверженцем идей просвещения и гуманизма, ознакомил Александра с трудами французских мыслителей Жана-Жака Руссо и Габриэля Бонно де Мабли, а также с работами британского историка Эдварда Гиббона. Да, он плохо знал русский менталитет, был полон вольнолюбивых иллюзий, не ведал российского прошлого и воспитывал будущего царя на близких своему сердцу примерах просвещенной Европы. Но при этом он имел одно неоспоримое качество — он был человеком честным и порядочным. В результате они с Александром сохранили друг к другу искреннюю привязанность на долгие годы.