Я случайно, господин инквизитор! или Охота на Тени (СИ) - Филеберт Леси

— Я занят! — гаркнул Морис.

— Но мистер Кларксон…

— Я сказал, что занят! У меня новый стажер. Пусть Кейдж подойдет через… час, — и глянул на меня так нехорошо, что я снова сглотнула.

Что он тут со мной час будет делать, а?

— Но это срочно и касается нашего расследования! — настойчиво вещала женщина. — Утром обнаружили новую жертву среди инквизиторов, мистер Кларксон!

Морис нахмурился.

— Жив?

— Очередной летальный исход, мистер Кларксон.

— Симптомы?

— Как и во все прошлые разы — никаких. Мгновенная смерть на ровном месте, никаких улик, ни малейших повреждений.

Морис неразборчиво выругался.

— Ладно, пусть идет. Я могу уделить ему максимум десять минут, так ему и передайте.

Связной браслет перестал мигать синей лампочкой и затих. А я замерла в ожидании продолжения экзекуции.

— Так на чем мы остановились? — вновь обратил на меня взор Морис.

— На побочных эффектах от пяти капель, господин инквизитор, — пискнула я.

— Да… Так вот… Знаешь, что делают эти дивные капельки, если рассчитать их неверно?

— Что-то нехорошее, как мы уже выяснили.

— Жаль, что выяснили только сейчас, а не до того, как вы принялись варить это зелье, — прошипел Морис. — Сыворотка Фелкуса, приготовленная с передозировкой сока лесной фиалки, не просто располагает к себе окружающих. Она вызывает в них… Слишком яркие эмоции. Слишком сильное желание тактильного контакта, — говорил он глубоким голосом, коснувшись тыльной стороной ладони моей щеки. — Подобно яду, отравляет мысли, заставляет думать в одном направлении, — продолжал говорить, ведя ладонью ниже. — Невыносимо хотеть как минимум прикоснуться к человеку. А лучше…

Его длинные пальцы прочертили восьмерку на моей шее и замерли где-то в районе ключиц.

Я не знаю, кто там из нас переборщил с сывороткой Фелкуса, но лично у меня было ощущение, что этой сывороткой с ног до головы был обмазан сам Морис. У него была какая-то невыносимо мощная энергетика, которая припечатывала меня к спинке кресла и одновременно заставляла тянуться к этой треклятой руке, которая, я уверена, может чертить восьмерки не только на шее. И не только восьмерки. И не только чертить. И не…

Да боги, о чем я думаю вообще?!

Его взгляд светло-серых глаз с вертикальным зрачком гипнотизировал и лишал меня воли начисто. Это магия какая-то, или что?..

Морис шумно выдохнул через нос, указал на дверь слева, которую я раньше не замечала, и, не сводя с меня глаз, произнес тихим бархатным голосом:

— За этой дверью — моя спальня. Идите туда немедленно.

Теперь у меня нервно дернулся правый глаз.

— З-зачем?..

— Ну как это — зачем? — притворно возмутился Морис. — Вы сварили своего рода отменный афродизиак, мисс Габруа. Такой забористый, что даже меня проняло, больно сильный вы концентрат намешали, хотя меня такие вещи обычно не берут. Поздравляю вас с этим бесспорным достижением. И требую разобраться с этим немедленно. Поэтому идите-ка вы в мою спальню. Сейчас же.

Мои глаза задергались уже поочередно. Я вцепилась в подлокотники кресла, готовая в случае чего отбиваться каблуками.

— Не пойду я в вашу спальню! Не буду я с вами спать!!

— Да я и не…

Морис устало потер переносицу.

— Да почему с вами так сложно, — тяжко вздохнул он.

С моих уст слетел нервный смешок. Это со мной-то сложно?..

— Там найдете ванную комнату. Разберётесь, где. Примите душ, мисс Габруа. Вам нужно смыть с себя эту сыворотку, как следует. С волос в том числе, их мойте особенно тщательно, потому что на волосах запах задерживается дольше.

Слышите грохот? Это с моего сердца упала пара булыжников от облегчения.

И еще парочка — от разочарования, чего уж от себя утаивать.

— Я, пожалуй, дойду до своей новой спальни, мне выделили комнату в общежитии Генерального Штаба. И уже там…

— Вы примете душ здесь, — отрезал Морис. — Сейчас. Немедленно. Еще не хватало, чтобы вы ходили по Генеральному Штабу и сводили всех с ума своими ароматами! Повезло, что вы наткнулись только на меня.

Повезло?! Ну как сказать… Что-то я сомневалась в своем везении.

— В душ. Немедленно, — повторил Морис и шарахнулся от меня, как от прокажённой.

Рывком открыл окно, вдыхая свежий воздух полной грудью, и оперся о подоконник, прикрыв глаза. На секунду позволила себе задержаться на пороге кабинета и полюбоваться точеным профилем куратора. Считаю преступлением ставить на руководящие должности таких мужчин. Потому что глядя на эти красивые, правильные черты лица, думаешь только о том, что эти скулы хочется потрогать пальцами. А эти чувственные губы наверняка умеют сводить с ума одним лишь лёгким касанием.

Кошмар, Флора!! Ты и часа в Генеральном Штабе не провела, а уже вляпалась дилмон знает во что и смотришь на своего куратора с лёгким налетом обожания — это что вообще такое?!

Это ненормально, деточка. Марш в душ и смывай с себя не только идиотскую сыворотку, но и всю дурь.

Захлопнула за собой дверь слишком громко, пожалуй. Ай, плевать! Хуже обо мне уже все равно не подумают.

Я шагнула внутрь комнаты, оглядываясь в поисках душевой, но, оглядевшись, шагнула назад и спиной уперлась в дверь. Глаза мои были расширены от ужаса при виде того, что я перед собой увидела, и губы сами шепнули испуганно:

— Мамочки!..

Про себя я подумала более витиевато. Самой цензурной мыслью у меня было визгливое "вашу ж мать!!".

Мне показалось, или я услышала за дверью тихий смех куратора?..

Который прекрасно догадывался, какое впечатление произведет на меня его чудесная комнатка, и теперь откровенно наслаждался моим замешательством.

Спросите — что такого особенного может быть в комнате, обычной комнате инквизитора? Да я вот тоже думала, что ничего особенного. Ожидала… Ну не знаю, чего я ожидала. Одного из двух: либо аскетизма и минимального количества мебели, либо, напротив, пафосного дорогого интерьера. С золотыми канделябрами, например, с мягкими коврами, резной мебелью, богато украшенным камином с изящной лепниной.

Любителей роскоши можно понять: всё-таки инквизиторы из руководящего состава зачастую ночуют прямо в Генеральном Штабе, лишь на выходных позволяя себе вернуться домой.

Инквизиторы, они ж такие: им либо все равно, куда падать спать от усталости, либо они хотят наполняться силами в красоте и домашнем уюте. Сидеть, скажем, по вечерам у потрескивающего поленьями камина, развалившись в мягком уютном кресле, попивать горячий чай и с томным выражением лица глядеть в окошко. М-м-м, красота.

Но реальность превзошла все мои ожидания и повергла в глубокий, нет — глубочайший шок.

Потому что сидеть в кресле у камина, любуясь пейзажем за окном, Морис точно не любил. Кресла тут вообще не было. Как и камина. Да и окна были закрыты черными ставнями.

Красотой, аскетизмом и тем более домашним уютом тут и не пахло. Зато пахло сладковатыми благовониями, а вся спальня была оформлена исключительно в черно-красных цветах. Красные стены, зеркальный потолок, черная мебель и, самое главное, — ее величество гигантская кровать с кованой спинкой и черными шелковыми простынями. С каждого прикроватного столбика на цепочках свисали мягкие кожаные наручники, а у изголовья кровати на тумбочке лежала… Господи… плетка, что ли?

Я жалобно заскулила.

— Вам нужна помощь, мисс Габруа? — послышался насмешливый голос Мориса за дверью, в которую я все еще вжималась.

— НЕТ!! — пожалуй, чрезмерно громко воскликнула я, дрожащими руками проверяя, тщательно ли закрыла дверь на замок изнутри.

Не нужна мне ваша помощь, господин инквизитор. Мне после сегодняшнего дня нужна будет только помощь психолога. И то, не уверена, что он справится.

Ладно, Фло, спокойно. Каждый имеет право на свои, эмн, хобби. Ты вот сама, например, любишь по выходным выискивать бездомных кошечек, кормить их, играть с ними. А Морис, ну… тоже любит играть с кошечками, в принципе.

Мало ли у кого какие причуды! Они тебя не касаются, между прочим. Ни они, ни личная жизнь и личная придурь твоего куратора в целом. Может, он вообще нарочно так комнату оформил, чтобы периодически издеваться над такими идиотками, как ты. Так что возьми себя в руки и дойди до ванной комнаты. Сыворотку тебе правда надо смыть, потому что ты с ней в самом деле намудрила.