65 метров (СИ) - Ахметова Елена

К счастью, я не испытывала особых сложностей с тем, чтобы держать подобные ассоциации при себе.

— Минутка, — напомнила я и тоже шагнула в кладовку.

Внутри стало совсем тесно и несколько душновато — а людской поток в коридоре тут же захлопнул дверь и понёсся дальше, довольный собой.

— Или две, — усмехнулся Ростислав и выпрямился — кажется, для дополнительного психологического давления. — Я хотел переговорить насчёт воды.

Об этом я и так догадывалась.

— К сожалению, я никак не могу ускорить ремонтные работы, — отозвалась я, призвав на помощь все запасы терпения. — Ваша цистерна стоит первой в очереди, ее уже погрузили на рельсы и подогнали к выпускным трубам. Как только в опреснителе заменят фильтры, заполнение начнется автоматически.

— Это я понял, — легко согласился Ростислав. — Вообще-то я просто подумал, почему бы вам не позволить нам с ребятами провернуть то же самое, что вы сделали с цистерной для агростанции? В каждом номере гостиницы есть свой портативный опреснитель, мы можем собрать их и начать заполнение, не дожидаясь замены фильтров. Нужно только ваше разрешение на посещение отсека с цистерной.

— Вы на этом сэкономите минут пятнадцать, — озадаченно заметила я. — А ваше окно для вылета, боюсь, перенести на такой малый срок не выйдет.

— Ага, — подтвердил человек-скала и широко улыбнулся. — Зато ребята будут при деле, а не в баре, и кэп перестанет рвать и метать. — Он наморщил лоб и передёрнул плечами: — Ну, во всяком случае, метать. За рвать не поручусь.

Я постаралась не скрипнуть зубами. Бесплатная стоянка и пять комнат в гостинице, транспортировка цистерны, смещение очереди — а теперь они ещё и в бар не пойдут?! Да ещё в технические отсеки их пускай, не прошедших инструктаж…

— Давайте сделаем так, — хмуро предложила я. — Если ваш капитан так радеет за здоровый образ жизни, вы можете подать личный пример и устроить заплыв в огороженной зоне. Для постояльцев услуги пляжа бесплатны.

Ростислав с виноватым видом заломил брови.

— Боюсь, ребят будет сложновато выгнать куда-либо, где нет выпивки и женщин, без приказа капитана. А приказывать команде возрастных мужиков кататься с водных горок как-то… — он развел руками и едва не снёс многострадальный стеллаж.

Я покосилась на его ладони и подумала, что такой вес горки могут и не выдержать, но собралась с духом и честно призналась:

— К сожалению, больше ничем не могу помочь.

— Даже пойти на пляж и подать личный пример? — подначил Ростислав.

Первый ответ, просившийся на язык, я проглотила. И второй тоже. С третьей попытки мысли вернулись в конструктивное русло, и у меня наконец получилось удержать на лице нейтрально-прохладную гримасу.

— Моей команде не требуется личный пример, — спокойно произнесла я и даже сумела удержать при себе некорректное «в отличие от вашей». — Прошу прощения, у меня назначена встреча.

В полном соответствии с законами подлости свет в кладовой выбрал именно этот момент, чтобы погаснуть: мы слишком долго не двигались, и автоматика посчитала, что в помещении больше никого нет.

Разумеется, стоило мне сделать шаг, как диоды снова вспыхнули, но я уже вздрогнула от неожиданности и машинально отступила в сторону, как всегда делала, чтобы избежать столкновения.

Задетый плечом стеллаж предупреждающе скрипнул, и я вжала голову в плечи, ожидая удара.

Пустых канистр с краю оказалось три штуки, и при падении они загрохотали так, что заглушили все голоса из коридора и даже далёкий гул стартующей «Королевны». Только по голове досталось не мне, а Ростиславу — он успел шагнуть навстречу и нависнуть надо мной, упёршись руками в противоположную стену.

— Боже, вы в порядке? — всполошилась я: снизу было темно, жарко и вообще ничего не понятно.

— Поделом мне, — невнятно пробормотал непрошеный спаситель и оттолкнулся от стены, чтобы растереть загривок, и тут же заявил на правах пострадавшего: — Я не хотел вас обидеть, правда.

Ага-ага. Поэтому и поставил в один ряд с гипотетическими женщинами, которые должны были бы развлекать его команду и всячески перетягивать внимание от выпивки.

Мужчины!

— Я учту, — скупо сообщила я и, убедившись, что пара-тройка лёгких ударов по голове пошла человеку-скале исключительно на пользу, всё-таки улизнула к тете Алие.

Глава 3.1. Хлеб за солью не ходит

В особом люксе для дорогих гостей все было как обычно: панорамное остекление открывало вид на залитый солнцем балкон, под которым неустанно плескались беспокойные темные воды, — это хоть как-то компенсировало извечную нехватку площади и позволяло не обращать внимания на то, что обстановка комнаты, в общем-то, состояла из двух узковатых кроватей да пары тумбочек. Обеденный столик с плетеными креслами — и тот пришлось вынести на балкон.

Зато распорядитель предусмотрительно подал в номер сразу два комплимента от отеля — из них получился вполне пристойный завтрак, который тетя Алия поглощала с отменным аппетитом. Ее дочка Фая, напротив, сидела с идеально прямой спиной и напряженно вслушивалась в прибой, не притрагиваясь к еде, и на фоне матери казалась особенно тонкой и хрупкой, как тростинка.

— Доброе утро, — сдержанно произнесла я и сразу уселась на перильца.

Фая покосилась на меня, на волны внизу — и слегка позеленела, но вежливо поздоровалась в ответ. Больше ничего она говорить не стала. Я тоже, потому как мы обе имели весьма четкое представление о том, что будет дальше.

Тетя Алия была замечательной женщиной. Внимательной, чуткой и доброй. В каждой дружной семье есть такая: бесспорный матриарх, к которому тянутся неосознанно и непреодолимо — в поисках то ли мудрости, то ли душевного тепла. Это к ней за помощью бросались все родственники и друзья, когда что-то шло не так, за ее советом были готовы лететь хоть на Марс, а на столе у нее неизменно появлялось что-нибудь этакое, что не способен повторить ни один шеф-повар. У нее для всех и каждого находилась свободная минутка и слова поддержки.

Очень много слов поддержки.

Я даже не пыталась вклиниться в их поток, немедленно извергнувшийся после приветствия. Только кивала, принимая к сведению, что у Фаи с мужем возникло некоторое недопонимание, и кузине нужно время, чтобы все обдумать. Ее муж, конечно, хороший человек, но даже у хороших людей бывают плохие дни. Немного времени порознь (может быть, несколько недель?) пойдет исключительно на пользу…

— Конечно, — легко согласилась я, уже понимая, к чему тетя клонит. — Вы можете провести отпуск на «Морской ступени», номер в вашем распоряжении на две недели. Хотя готова поспорить, что Назир одумается раньше.

— Не одумается, — тихо вздохнула Фая и понурилась.

Тетя Алия погладила ее по спине и адресовала мне длинный выразительный взгляд, который, очевидно, должен был продлить им номер до тех пор, пока Назир не осознает, какое сокровище упустил.

Насчёт сокровища я была, в общем-то, согласна. Насчёт гостиницы — уже нет.

— Что у вас случилось?

Тетя Алия поджала губы, всем видом намекая, что я могла бы проявить чуть больше такта, но тут Фая, просидевшая весь разговор бледной тенью себя самой, вдруг вскинула подбородок, выпалила:

— Я беременна! — и покраснела.

Кажется, я окончательно пала в глазах тети, когда вместо радостного взвизга и поздравлений автоматически выдала:

— И что думаешь делать?

— Как что?! — всплеснула руками Алия. — Это же ее ребенок!

Я пропустила ее слова мимо ушей.

— В любой поликлинике потребуется согласие отца на сохранение беременности. Иначе вам не выдадут сертификат на курсы воспитательной работы, а без их окончания разрешение на ребенка не получить.

Больше всех краткая справка по нововведениям Семейного кодекса задела тетю Алию: она, как ни крути, родилась и выросла в те времена, когда контроль за рождаемостью преследовал совершенно иные цели: сохранение нации, языка и культуры, поддержание численности армии и налогоплательщиков, — и современные поправки наверняка казались тете дикостью. Сама-то она ещё успела родить двоих детей и воспитать их по своему усмотрению, но Фая уже должна была ограничиться одним — и решать за Назира, от кого будет его единственный ребенок, не имела права.