Как попаданке поднять ребёнка и...курорт (СИ) - Ткаченко Сусанна "Санна Сью"

Так, так, так. Посмотрим, что у меня есть...

Внимательно осмотрела ящик и положила ладонь на крышку в выемку, очень напоминавшую отпечаток пятерни — совпало! Металл под моими пальцами немного нагрелся и замерцал. Не успела испугаться и отдёрнуть руку, как раздался щелчок, и между крышкой и хранилищем появилась щель. В груди ёкнуло, я, преодолев волнение, открыла сейф и наткнулась на пустое днище, из которого торчал рычаг.

Шкатулка была явно волшебной, потому что её первоначальный объем оказался обманчивым. Как только я коснулась маленького рычажка, из недр мгновенно выросло несколько этажей полок. Эдакий маленький комод. С огромным любопытством я погрузилась в изучение его содержимого.

Аса Анниэлла — женщина, судя по всему, состоятельная. На нижней полке волшебного ящика лежали мешочки с украшениями: серьги, кольца, подвески, броши — всё из белого и жёлтого металлов, а камни на них выглядели дорого. Я бы приняла их за рубины, изумруды, сапфиры, бриллианты и прочие известные мне, но совершенно не знала о минералах этого мира.

Отложила цацки и принялась копаться дальше.

На следующей полке лежали мешочки с монетами — тут я тёмный лес. Вообще ни одной мысли об их номинале в голове не возникло. С этим придётся разбираться потом.

На третьей полке обнаружила квадратные, размером с диски, штуковины из непонятного материала с изображениями людей. Всего их было три: на одной красовался улыбающийся светловолосый молодой мужчина в белой, кружевной рубашке и обтягивающих чёрных штанах. На другом — пожилая женщина с крючковатым носом, злыми маленькими глазками, в пышном длинном платье. На третьем — грузный мужчина в мундире с большим носом и богатыми усами.

До блондинчика я дотронулась совершенно случайно, и — о, чудо! — он ожил.

Маленькая фигурка вскочила и засветилась, превращая поверхность «диска» в иллюзию комнаты. И не просто комнаты, а мужской спальни — всё в ее обстановке говорило: здесь живёт активный холостяк. Франт запрыгнул с ногами в высоких сапогах прямо на кровать и расстегнул верхние пуговицы рубашки до пупа.

Ничего себе шоу! Но микропарень на этом не остановился. Он потёр безволосую рельефную грудь рукой и посмотрел на меня, томно облизнув пухлые губы, а потом кокетливо улыбнулся.

Вот это номер! Ничего себе Анни мультики смотрела! Проказница, однако, эта аса, чтоб ей в раю хорошо жилось!

Но не успела я решить, что с этим делать, как игрушечный красавчик размером с палец вдруг заговорил...

— Любимая! — голос его звучал как у большого, знающего цену своей привлекательности мальчика. — Сейчас ты непременно должна скрыться, чтобы потом нам воссоединиться в…

Я прихлопнула парня вместе с его декорациями ладонью — она хоть и прошла сквозь изображение беспрепятственно, но трансляцию шоу прекратила. Отлично! Не до него мне сейчас. Что-то подсказывало: это всё лучше посмотреть и послушать, когда останусь одна.

Перешла к изучению содержимого полки выше и там наконец обнаружила искомое: стопка толстых гербовых бумаг порадовала меня открытием — я умею читать! Прекрасно!

Перебрала грамоты и среди удостоверений личности на Анниэллу и Далию Торви обнаружила свидетельство о браке Анниэллы Хакон и Айвара Торви. Свидетельство о смерти Айвара Торви. Завещание Айвара Торви и грамоту, свидетельствующую о том, что Анниэлла Торви является хозяйкой поместья «Гостеприимная ракушка»...

С губ сорвался нервный смешок. Если верить Мюрей, то название весьма подходящее Анниэлле.

Подхватила бумагу, закрыла сейф — позже всё изучу — и вышла из кареты.

Местный мужик внимательно прочёл грамоту, и счастья от встречи с хозяйкой на его лице не появилось. Вернул мне документ и заорал:

— Сельма! Тащи сюда свой зад! Хозяйка приехала, заселяться будет!

Ну точно пансионат «Дружба» в период упадка — анархия и хамоватое разгильдяйство.

Одна из дверей уродливого длинного барака на левой стороне владений распахнулась, и на улицу выкатилась упитанная женщина лет тридцати.

— Та ты чё?! А чем же их кормить? — так же громко завопила она.

— Так хозяйка-то, небось, с деньгами приехала, — мужик выжидающе посмотрел на меня и, дождавшись кивка, продолжил, — сейчас сбегаешь на рынок и купишь продуктов. Вон и пацана тебе в помощники дадут. — Мужик кивнул на прибывшего со мной парнишку.

Так. Что-то мне все это не нравится. Я прямо чувствую, как у меня из рук утекает власть. Правда, не до конца ясно, была ли она вообще когда-то в руках Анниэллы, но я не она. Меня такое панибратское отношение не устраивает.

Не то чтобы я когда-то имела прислугу и привыкла ею командовать, совсем нет. В последние годы замужества я вообще не работала и по хозяйству управлялась сама, но что такое субординация — я в курсе. Не представляю себе, чтобы сотрудники какой-то фирмы так разговаривали с хозяином, а я тут хозяйка. Все остальные — мои работники, поэтому ставить на место их нужно сразу.

— Представьтесь, вы вообще кто и чем занимаетесь в моем поместье? — строго потребовала я у мужика хмурясь.

Мюрей украдкой сотворила какой-то знак двумя руками — подозреваю, что перекрестилась на местный манер, а Прудения схватилась за сердце. Видимо, я опять делаю что-то такое, что Анниэлла никогда не делала.

— Так я это… управляющий Гензель Гас, а то жена моя Сельма, — резко сбавил обороты мужик и принялся пояснять совсем другим тоном: — Меня ещё тётка ваша нанимала. Пока жива была, платила жалование, а как преставилась — так сами выживаем. Прости, хозяйка, одичал. А вы к нам надолго?

В голосе Гензеля звучала робкая надежда на скорое расставание.

— Навсегда! — разрушила я её одним словом.

— Ох! — это не сдержалась Прудения.

— Ты, голубчик, отправь-ка жену не на рынок, а за доктором, — вставила свои пять копеек Мюрей. — Хозяйка наша головой до крови недавно ударилась, надо бы осмотреть...

— Ах во-она-а чё! — обрадовался управляющий. — Сельма, слышала? Беги за доктором, а потом на рынок. Скажешь, хозяйка приехала, завтра за все заплатит…

Пышка сорвалась с места на скорости, не свойственной её весу и, на ходу уцепив моего пацаненка за рукав, вылетела за ворота. А управляющий, проводив их глазами, вновь обратился к нам:

— …Милости просим, пойдёмте, аса, юная аси, и вы, иды, покажу вам хозяйский дом.

Глава 4

Хозяйский дом от ворот было не видно. Вообще расположение у поместья весьма интересное. Наше транспортное средство остановилось у въезда на выложенной плитами большой площадке. Я бы назвала её парковкой штук на шесть таких же, как наша, карет.

От ворот до песчаного пляжа метров пятьдесят — я прекрасно его видела. А к побережью вела широкая аллея, по краям которой под защитой высоких ветвистых деревьев, весьма кстати создающих уютную тень, и стояли те облезлые домики — насчитала их шесть штук. А между деревьями и забором, вдоль которого росли буйные кусты с россыпью бутонов, виднелась внушительная, поросшая буйной травой бесхозная полоса земли — очень расточительно, надо заметить.

Слева, окончательно портя и без того печальный вид, зачем-то построили низкий, но длинный барак. Тот, из которого вышла жена управляющего. И я подозревала, что это какие-то служебные помещения. Типа жилых комнат для прислуги, кухня, склад и прочее. Вот мимо него по узкой каменной аллейке нас и повёл Гензель.

Как только мы миновали уродливое строение, дорожка резко свернула ещё раз влево, открыв вид на особняк.

— Те хибары и кусок владений для отдыхающих, — пояснил управляющий, — посторонним сюда ходу не давали. Давно это, правда, было. Теперь «Ракушка» уже не та...

Я глубоко сомневалась, что она когда-то была «та». С таким-то подходом к сервису. Хозяйский дом хоть и был тоже облезлым, но когда-то явно блистал. Двухэтажный особняк с колоннами и балконами смотрел на море, а перед ним раскинулась огромная, хранящая следы былой роскоши территория. Пустые клумбы по периметру, сухой фонтан в центре, плетеные качели и круглый стол под навесом, кресла вокруг него. Ещё взгляд отметил закопченную каменную жаровню. Мне она напомнила мангал. Всё это намекало, что хозяева любили устраивать пикники и вообще отдыхать с размахом.