Как попаданке поднять ребёнка и...курорт (СИ) - Ткаченко Сусанна "Санна Сью"
Вопросов возникло бесконечное множество, но коварный некто не собирался облегчать мне жизнь ответами.
— О, в таких мелочах я не разбираюсь, — безразлично перебил он. — Политические дрязги людей и их мелкие проблемы мне неинтересны. Уверен, ты сама справишься как-то...
Голос могущественного существа, способного перемещать души, начал отдаляться, а вместо него уши заполнил нарастающий гул. Меня резко замутило, а потом я ухнула куда-то с огромной высоты, почувствовав, как разом вышибает дух, и в тот же миг в закрытых глазах засияли звезды...
— Аса Анниэлла, где вы? — звонкий мальчишеский голос пробился сквозь вату.
— Мама, мама! — детский и нежный как колокольчик ему вторил.
— Аса, с вами все в порядке? — голос взрослой женщины звучал громче остальных.
Они раздавались сначала вдалеке, а потом начали приближаться, призывая Анниэллу откликнуться, и я окончательно осознала: мой бред не закончится никогда. Вернее, не так. Мой бред — совсем не бред, а чистая правда. Ну а я, выходит — классическая попаданка...
Глава 2
Правило выживания попаданок первое: не суетись и подумай. Да-да, я про это читала. Так и сделала. И пришла к выводу — пока надо лежать, прикидываясь бессознательной, и не дёргаться. А ещё очень вовремя нащупала шишку на затылке — тоже пригодится. Например, как оправдание амнезии. Думаю, без неё мне не обойтись.
Придя к этому мудрому решению, откликаться не стала, а затаилась в выжидании.
За что и была вознаграждена.
Первой меня нашла одна из тёток.
— Да что б тебя! — выругалась дама, увидев тело госпожи. Почему госпожи? Ну я так подумала, потому что когда она звала Анниэллу, перед именем употребляла приставку «аса», а ещё одета была скромнее, чем бесчувственное тело. Но это ерунда. Настораживало другое. Похоже, аса Анниэлла была у дамы не в чести. — За что нам это наказание? Прудения! Пру! — завопила женщина зычным голосом, явно кого-то призывая.
Очень надеюсь, что так она позвала вторую тётку, а не девочку. Неизвестно, можно ли ребёнку в этом мире сменить имя.
Раздалось кряхтение и тяжёлые приближающиеся шаги — дама спускалась в овраг, где валялось моё тело. Вернее, не моё…Моё, скорее всего, валялось в кабинете психолога.
— Нашла? Мюрей, ты её нашла! Моя бедная аса! — раздавшийся с края оврага встревоженный голос подсказал мне, что вторая тётка госпожу любит.
Я лежала, боясь дышать, но навострив уши. Сейчас для меня главный ресурс — информация.
— Да что с ней сделается, с твоей асой? Идиоткам всегда везёт, — недовольный бубнёж раздался практически надо мной.
— Не говори так, Мю! Моя Анни — не идиотка, она просто немного наивная и запуталась.
— Ага, конечно! Запуталась твоя Анни! Любовник ей велел прятаться в Свободной Раздоляндии, и она рванула! Даже похорон мужа не дождалась!
Быстрый топот, и вторая дама тоже склонилась над Анниэллой, а у меня волосы на голове зашевелились. Это в чьё же тело я попала?!
— Не наговаривай на асу! Нет у неё любовника!
— Точно! Потому что есть два!
— Тьфу на тебя, Мю! Чёрный твой язык! Ты просто её не любишь.
— Это на тебя тьфу, Пру! За что её любить? За то, что натворила дел, и кинулась бежать? Ещё и нас втянула? Да что там нас! Она даже кроху Далию не пожалела!
— Ты ничего не понимаешь! Так надо!
— Уф, ты такая же идиотка, как и твоя госпожа! Что делать, если она преставилась, лучше скажи?
— Да что б ты языком подавилась, грымза! Анни! Девочка моя! — перепуганный голос задрожал, и что-то грузное упало рядом с моей головой. — Маленькая моя госпожа, ты же жива, да?
В голосе женщины звучали слёзы, но нет… Нет, нет и нет! Не время для жалости! Рано! Я ещё ничего не узнала, кроме того, что одна тётка хозяйку тела любит, а вторая нет.
Я продолжила прикидываться ветошью.
Пру бережно положила голову Анниэллы… Так, надо привыкать к тому, что это теперь моя голова. Мою голову положила она себе на колени и принялась ощупывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Ну что, жива? — сварливо поинтересовалась вторая.
— Жива моя ягодка, но без сознания. Ох, духи бытия... у неё кровь, Мюрей! Анни ударилась головой! Что же делать?!
— Вешаться! Что ещё? — эмоционально взвизгнула Мюрей. — Аса и так умом не блистала, а после удара вообще, небось, тронется!
— И врача нет! Бедная моя, бедная!
— Давай вернёмся обратно, Пру! В столице и за ней, и за малышкой Далией хоть бабка аса Фрита Торви присмотрит, а как мы сами будем выживать без денег и с пускающей слюни асой на руках?
— Да что б тебе пусто было! Может, с ней хорошо всё! А в столице оставаться было нельзя. Сама знаешь: бабка Торви невестку терпеть не может…
Так, так, так, дамы! Давайте поподробнее, мне очень надо.
— …Ас Рагнар ведь не просто так велел уехать и даже побег организовал...
— Конечно, не просто так! Его старший братец хотел на дурочке жениться и заграбастать наследство, а младшенькому и самому надо!
— Ас Рагнар хороший. Он любит Анни и жениться хочет не из-за наследства! В отличие от аса Бёдвара.
— Ага, конечно! И малышку Далию хочет сбагрить в пансион он от большой любви к её матери!
— С чего ты взяла?
— Слышала…
Так, ну и что мы имеем? Новости неутешительные. Голова от них кругом просто.
Особу, которая по совету любовника — или не любовника? — мчится в какое-то богом забытое место, потому что не хочет выходить замуж за второго любовника… или не любовника. Вопрос с мужем, статусом и благосостоянием остаётся открытым...
Прекрасная ситуация! За что мне всё это?! Я никогда в жизни не была замешана в интригах, а уж о любовнике и вовсе не помышляла. Хочу обратно!
— Мама, мамочка! — разлившийся колокольчиком по склону оврага детский голосок послужил мне укором. Нет, нельзя обратно. После того, что видела, эту девочку я уже никогда не смогу бросить. — Что с мамой?
В голосе малышки слышалась неподдельная тревога, и я поняла, что пора открывать глаза. Ни к чему пугать ребёнка. Я застонала и «пришла в себя», непонимающе хлопая ресницами.
— Слава духам! Анни, с тобой всё хорошо? — закудахтала Прудения. У меня немного болела голова и зудела нога — видимо, в месте укуса, — поэтому я на всякий случай поморщилась. — Ты меня видишь, узнаёшь, детка?
Я задумалась. Какую лучше разыграть амнезию? Частичную или полную?
В этот момент Далия сбежала к нам и застыла в метре, не решаясь подойти... Я села. Странно это как-то.
— Иди ко мне, доченька, — позвала я малышку и протянула руки.
— Аси Далия! Не подходи! — истошно заорала та, что Мюрей. Прямо как оглашенная. — Твоя мать не в себе, видишь?
Грузная женщина кинулась наперерез не обратившей на её слова ни малейшего внимания девочке, которая радостно кинулась ко мне в объятья.
— Пру, помогай! — женщина вцепилась в малышку и попыталась от меня оттащить, но я держала крепко. Служанка продолжала вопить: — В асу вселились лесные духи, Прудения! Ты когда-нибудь видела, чтобы она обнимала дочь? Надо спасаться, пока чудище нас всех не заманило в чащу на съедение диким вервольфам!
Ну просто замечательная новость! Матерью Анниэлла была, похоже, тоже отвратительной.
— Прудения, кто эта визгливая женщина? — спросила я строго, взглянув на ту, что относилась к Анниэлле с любовью. Решение сделать амнезию частичной пришло само собой. — И почему она так со мной разговаривает?
Тётки уставились на меня, округлив глаза и рты в немой букве «о», а Далия рассмеялась:
— Мамочка, это же моя няня иде Мюрей, ты забыла?
Я продолжила усиленно изображать из себя ничего не понимающую потерпевшую. Сидеть на земле в обнимку с дочкой и вопросительно переводить взгляд с одной тётки на другую можно было бесконечно, но сейчас главное — не переиграть. Лучше вообще поменьше разговаривать. Я понятия не имела, какие в этом мире традиции, на какой они ступени развития, кто такие иды, а кто асы. Может, совершенно нормально, что женщина возрастом старше своей хозяйки в два раза минимум разговаривает пренебрежительно. Особенно если эту хозяйку и уважать не за что.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})