Чили (СИ) - Владимирова Анна

Вдруг раздался щелчок замка, и дверь в комнату открылась. Я задержала дыхание, чуть всерьез не рванув к тяжелой шторе. Но искать меня никто не стал — дверь также тихо закрылась на замок, а на кровати обнаружился мой рюкзак.

Киран в своем уме? Там же телефон!

Но вскоре выяснилось, что ум у него на месте, а мой телефон пропал. А вот ноут остался. Но толку от него без интернета? Машинально открыв крышку, я с грустью пробежалась взглядом по закладкам рабочего стола, когда вдруг обнаружила, что иконка «wi-fi» активна.

— Да ну! Не может быть… — пробормотала я, с замирающим сердцем открывая почтовую программу. Найдя адрес агента Фрейдли, я послала письмо с одним словом «тест». Письмо тут же вернулось во входящие.

— Ну кто бы сомневался!

А вот браузер работал. Но письмо на почту полицейского участка через форму обратной связи тоже не ушло, вернувшись в мои входящие через несколько минут. Заголовок воодушевил на новую бойню мебели в комнате:

«Ну за кого ты меня принимаешь?»

Я нажала «ответить».

«За психа!»

«Совсем от рук отбилась…»

Глубоко вздохнув, я написала:

«И сколько мне тут сидеть?»

Ответа не было долго. Я даже испугалась, что он придет отвечать лично.

«А где бы ты предпочла сейчас быть?»

Я прикрыла глаза. Пальцы чесались написать «Подальше от тебя», но это была неправда.

«Дома».

Он так и не ответил, а я завалилась на кровать и прикрыла глаза.

— Надо увозить ее отсюда, старик, — Фейс мрачно следил, как домработница шустро приводит в порядок пол в кухне. — Могут подумать, что у тебя есть слабость, а у нас тут нет поддержки, сам знаешь…

— Все по плану, не нервничай.

Он огладил серебристую шкурку лосося — большой рыбины, разложенной на столе, и медленно вытащил нож из чехла. Деба(1) тяжело вздохнул в руке, но от него критика не обидна — ему можно. Да, рука дрожит, мысли мечутся, и в таком состоянии лучше вообще не хвататься за нож… Но тогда Элль останется голодной.

Не правда — он хотел все исправить. Но хватит ли терпения? А чтобы не наделать глупостей, нужно было занять руки…

— Уверен? — усмехнулся Фейс, ставя локти на стол. — Я наблюдал за ней — вся комната вдребезги.

«Стоим друг друга», — подумалось вдруг, и губы изогнулись в улыбке.

— Помолчи, — выдохнул он и прикоснулся лезвием к спинке рыбы. Черт, в этом было что-то особенное. Страшно вспомнить, сколько лосося перепортил, пока учился его разделывать. До сих пор воротит от одного запаха. Но Элль обожала рыбу.

Фейс завороженно замер и в очередной раз не смог сдержать изумленного вдоха, когда через какое-то время путем хитрых манипуляций на доске остались лишь ровные перламутровые кусочки филе.

— Мда, на тебя билеты продавать можно, — покачал друг головой. Дальше на разделочный стол лег авокадо. — Что будет? — ерзал нетерпеливо Фейс.

— Язык болтуна, фаршированный чесноком, — в руках блеснул ножик потоньше и поизящней.

— И как я тебя терплю? — проворчал темнокожий, но покладисто замолчал. Мякоть авокадо упала на дно стеклянной миски, туда же — морская соль, немного молотого перца… — Васаби?

— Не можешь долго молчать, да? — оскалился, выкладывая горчицу в центр миски и поливая соком лайма.

— Дашь попробовать?

— Угу… — рассеянно кивнул и повернулся к плите.

— Как в ее спальне убраться-то? Может, на кофе ее пригласить?

Марша как раз вернулась с чистым ведром для осколков и вопросительно уставилась на хозяев.

— Займись этим, — кивнул он в сторону комнаты, — пусть на кровать залезет, пока Марша все уберет. И, Фейс, — окликнул он темнокожего, — она у меня дикая, поосторожней.

Тот закатил глаза и покачал обреченно головой:

— Пойдемте, Марша.

Нужно было озаботиться таймером — рыбе требовалась всего минута, да и Элль ее любила чуть ли не сырой — но все мысли были о девушке. Он прислушивался к звукам в коридоре, машинально выкладывая лосось на сковороду в раскаленное масло. Провернулся тихо ключ, еле слышно скрипнула дверь…

— А, черт! — ругнулся в сердцах, едва не перевернув сковородку. Пережарил! Где там этот чертов таймер? Еще и палец обжог. — Дебил…

— Киран, она курить просит, — нарисовался вдруг рядом Фейс.

— Обойдется, — прорычал сквозь зубы.

— Старик, это черезчур, резко бросать вредно. Она к утру не только побьет оставшееся — дырку проколупает в двери, когда поймет, что панорама бронированная.

— Твою мать, — стиснул кулаки и уперся ими в столешницу.

— Дай время. Окей?

Он уже почти кивнул, когда что-то грохнуло в коридоре, и мимо пронеслась рыжая.

— Марша! — Придержал он Фейса, который уже едва не рванул за беглянкой, кивая в сторону комнаты. — Я сам.

Бежать тут некуда, поэтому он не спеша направился к распахнутой настежь двери и вышел на улицу. Срывающееся дыхание долетало откуда-то сбоку — видимо, Элль уже опробовала замок на воротах на прочность и теперь металась по саду.

— Надеюсь, ты не убила Маршу? — повысил он голос, направляясь на звук. Участки тут стоили баснословно дорого и были не очень большими. Коротко стриженый газон уже успел просохнуть после утреннего полива и теперь приятно пружинил под босыми ногами.

Девушка обнаружилась мечущейся вдоль ограды в поисках возможности перелезть. Услышав его приближение, Элль развернулась к нему и вжалась в кирпичную стенку.

— Ну и куда ты собралась? — он старался быть бесстрастным, но получалось плохо. Растрепанная, запыхавшаяся и испуганная, она вызывала одно безудержное желание — схватить и утащить в свою комнату. — Куда, Элль?

Так хотелось, чтобы она хоть как-то дала знать, что к нему бы побежала с большей радостью. Блажь? Прихоть? Почему именно она стала так нужна? В его жизни слабости были лишними, но, черт, одна была, и не выковырять ее тупым ножом. Только принять, приручить… использовать…

От последнего все внутри дрогнуло, и она заметила. Тяжело сглотнула, прислонившись затылком к ограде, и молчала.

— Я же сказал, ты — моя. Ты не нужна больше агентам, защищать тебя не будут, — решил добить себя и ее заодно.

— Почему? — вскинула она голову. — Зачем я нужна тебе?

Он шагнул к ней, перехватил ее за руки и взвалил себе на плечо.

— Интересно, и дорого я тебе обошлась? — с сарказмом выдавила она, подозрительно легко сдавшись.

— Что?

— За дорого купил, я спрашиваю?!

— Чили, включай тормоза и голову, — огрызнулся он, выходя на лужайку.

— Тогда почему не скажешь, что агенты врали, а ты — просто ангел?! Объясни! — она изогнулась и пнула его коленом под лопатку.

Он зарычал и влетел с ней в дом, чувствуя, что передавливает ей руки, но Элль терпела.

— Потому что я — не ангел! — бросил ее на кровать в комнате.

— А с чего ты взял, что меня это устроит?! — перевернулась она на живот и вскочила на ноги. Стоя на кровати, она, наконец, смогла смотреть ему в глаза, не задирая голову, только он отвел взгляд и направился в коридор. — Или тебе плевать?! Киран!

Он хлопнул дверью и застыл, тяжело дыша. Тогда — три года назад — с ней он позволил себе забыть и забыться, но передышка кончилась. И едва не стоила свободы. Больше он такого не допустит.

А Элль… придется привыкать.

8

Я так и сидела на кровати, когда в комнату вдруг постучали.

— Привет, — примирительно поднял руку темнокожий, — я — Фейс.

Мужчина ловко держал поднос одной рукой.

— Сигареты… — кивнул на него.

Я и забыла.

— Ты, если что нужно — говори.

— Глок сорок пятого калибра (1), желательно…

— Ого, — широко улыбнулся Фейс, ставя поднос на стол. — И умеешь с ним обращаться?

— Мой отец — агент ФБР, как думаешь, умею?

Темнокожий уважительно присвистнул. Я нахмурилась и вытянула шею на поднос:

— Что это?

— Это, — мужчина нехотя скосил взгляд на тарелку, не желая отводить его от меня. — Киран готовил, но как это подавать — не сказал… — На тарелке громоздились три куска жареного лосося, а рядом расползалось какое-то зеленое месиво в темно-коричневой луже. — Соевый соус и авокадо с васаби, — авторитетно сообщил Фейс, видимо, ожидая, что меня это впечатлит.