Снегурочка для принцедемона (СИ) - Пастухова Светлана

Какое-то время мы молчали. Я смотрела на него, а он — не знаю куда.

— А давай потанцуем, — его голос в темноте был словно бархатистое прикосновение. По спине волной пробежала дрожь и, свернувшись в животе, настойчиво толкнулась, отправляя меня к окну, а грудь вдруг остро почувствовала шершавость ткани и жажду совершенно других прикосновений.

— В халате? — пробормотала я. Вот сейчас бы мое платье и тонкие чулки пришлись как нельзя кстати, но они бесформенной кучей валялись где-то в темноте.

— Можешь без, — я не заметила, как он оказался рядом и обнял за талию. — Сэкономим время, — от чувственных раскатов и ощущения теплых рук кружилась голова, и дышать становилось тяжелее, но язва не могла смолчать.

«А у нас его так мало», — хотела сказать она, но, к счастью, не успела.

Его губы оказались приятно-упругими и пахли мятой. Сначала Роман целовал осторожно, словно спрашивая, но, не встретив сопротивления, стал решительнее захватывать и прикусывать мои губы.

Разросшееся напряжение вырвалось легким стоном, и, пользуясь представившейся возможностью, принц углубил поцелуй. Языки вели жаркую борьбу за обладание территорией, а мои уши пылали и, наверное, даже светились.

Дыхание прерывалось, поцелуя становилось мало, и я вцепилась Роману в волосы, прижимаясь теснее и мешая отстраниться. К счастью, таких мыслей у него и не возникало. Его руки оказались под халатом, и кожа разгоралась от уверенных и совсем не скромных прикосновений.

Мой наряд совсем распустился и отправился на поиски платья, а я оказалась полностью притиснута к Роману. Жар его рук и напряженный пах приятно польстили самолюбию, уязвленному во время спасательной операции.

Я прекратила терзать густые волосы и, немного отстранившись, погладила застежку брюк, чувствуя жар и многообещающую твердость. Неидеальны у моего принца только помыслы, все же остальное не вызывает нареканий.

Словно в ответ на мои мысли, он нетерпеливо зарычал. Не прерывая поцелуя, подхватил меня под ягодицы и приподнял.

Вскоре я оказалась на диване, а поспешно стянутый джемпер Романа отправился искать платье и халат — у них свой праздник.

— Подожди немного, — запыхавшись, попросил Роман и, нависнув, прижал мои руки к подушкам дивана. — Хочу на тебя нормально посмотреть.

Я тоже получила возможность полюбоваться на рыцаря, наконец-то оказавшегося без доспехов. Растрепанные волосы забавно торчали, словно небольшие рожки. Дрожащее пламя свечей ложилось на чуть смуглую кожу красно-оранжевыми бликами и отражалось в глубине темных глаз. На секунду показалось, что заглянула в преисподнюю и увидела адское пламя, а коварные тени, собравшись в уголках красиво очерченных губ, искривили их в дьявольски искусительной ухмылке.

Перевитые мышцами руки возвышались рельефными колоннами. Принц, как-то сразу ставший демоном, отстранился, и лицо поглотила тьма, только на широкой груди и шее продолжали плясать кровавые отблески.

— Ты чего? — из темноты раздалось урчание довольного тигра, готового целиком заглотить пойманную антилопу. Горячее дыхание опалило лицо, а демон ласкал мои губы неторопливым искушающим поцелуем, отозвавшимся во всем теле нетерпеливой дрожью.

— В этом освещении ты похож на дьявола, — когда выровняла сбившееся дыхание, смогла сказать я. — У тебя даже глаза светятся красным.

— Тогда ты ведьма, а ведь поначалу подумал, что встретил Снегурочку, — он сдул у меня с лица растрепавшиеся волосы. — Ты бы видела, как твои кудряшки блестят в свете свечей. Словно не волосы, а настоящий огонь. Глаза… — чертовски красивое лицо приблизилось, и красные зрачки оказались прямо передо мной. — Черные, как адская бездна. — Как думаешь, дьяволы едят ведьм? — мой личный демон впился в подставленную шею, а я, вздрогнув и слегка постанывая, сражалась с пряжкой ремня.

— К черту, — задыхаясь, воскликнула я. — Ад так ад. Мне здесь нравится.

— И мне, — на мгновение почувствовала холод, пока дьявольский принц отправлял брюки к сосланной ранее одежде.

А потом показалось, что действительно вспыхнула от пальцев ног до макушки. Горячие губы, горячие руки, горячие волны, что поднимали нас все выше и выше. Казалось, что перестали быть людьми, а превратились в огненный сгусток. Он пульсировал, и каждый толчок был сильнее и напористее предыдущего. Выжигая вены, он и подпитывал, и сам был нашим желанием.

Сгусток, а может, это были мы, раскалялся все сильнее, и уже не было сил сдерживать рвущуюся на свободу силу.

Клянусь, я даже слышала, как, сгорая, потрескивает кожа, возможно, это был диван. Вторя моим вскрикам и так же сгорая, потрескивали поленья. За окнами стонал ветер. Казалось, что стихия разделяет наше безумство.

Наконец, с оглушающим взрывом пылающий шар разлетелся миллионами искр, а мы, распластанные и обессиленные, судорожно ловили воздух.

Я разлепила глаза и недоуменно осмотрелась — нас окружали невредимые стены, хотя я была абсолютно уверена, что сожгли дом дотла.

Повернула голову и увидела, что Роман уже лежит на боку и, подперев рукой щеку, рассматривает меня. Быстро он пришел в себя. Впечатляет. Мое же дыхание все еще оставалось рваным.

Обжигающий взгляд задержался на опухших губах, прошелся по вздымающейся рывками груди и остановился на подрагивающем животе. Смущения не было, словно его вообще здесь не прописали. И я в ответ принялась рассматривать не то принца, не то демона.

Одну сторону лица освещал пляшущий в камине огонь, а другая полностью оказалось в тени, так что рассматривание получилось так себе. Но часть высокого лба, одну четко очерченную скулу, резко вырезанные крылья прямого носа и кусочек упрямых губ я утащила в закрома. Кажется, темнота объявила себя союзником демона, а что еще от нее ждать, и углубляла тени, делая развитые мышцы еще более рельефными. А за право изваять великолепный изгиб, в котором застыл идеально плоский живот, передрались бы многие скульпторы. Дорожка темных волосков, спускающаяся от впадинки пупка, уводила взгляд за собой, и я еще раз убедилась в дьявольской выносливости демона.

— Насмотрелась? — раздалось негромко в темноте.

— Ага, — я невольно облизнула губы. — А ты?

— Туше, — хрипловатый смешок снова погнал по телу волну возбуждения. — Слушай, я голодный, как не знаю кто. Давай перекусим, — такое будничное предложение несколько диссонировало с моим романтичным настроем, но желудок тоже переметнулся на сторону демона и требовательно сжался.

— Давай, — согласилась я. — Но что мы будем есть, если нет света?

— Ты же принесла селедку, — Роман поднялся с дивана и снова на меня посмотрел. — Или она для какого-нибудь ведьминского ритуала? Ты так прижимала ее к груди, что я даже не знаю, — он повел широкими плечами и отправился в неизвестном направлении.

— Ты дьявольски догадлив, — ухмыльнулась я. — Предполагалось, что он поможет приворожить некоего молодого человека.

Кажется, Роман поперхнулся и, повернувшись, недоверчиво на меня посмотрел, позволяя любоваться, как тень ложится в прогиб спины, а отблески от камина лижут подтянутую задницу и соблазняют залепить ей звонкий шлепок. От предвкушения у меня даже ладонь начала гореть, но надо было встать босыми ногами на пол, а при одной мысли об этом становилось холодно. Лучше подожду здесь, решила я, а задница и ее обладатель все равно скоро вернутся.

— Слушай, а теперь ты похожа на елку. Только звезды две, — выдал он, прежде чем раствориться в темноте.

Теперь настала моя очередь давиться воздухом. Я схватилась за голову — может, волосы торчат в разные стороны? Кажется, немного растрепались, но все-таки не до состояния еловых веток. Волосы на теле не торчат, ввиду их отсутствия. Тогда что он имел в виду? Я недоуменно осмотрела себя и расхохоталась — если свет камина деликатно оглаживал ягодицы хозяина, то со мной он не церемонился и пробрался прямо под кожу, отчего соски светились ярко-красным, как две звезды. Что же, вся новогодняя атрибутика в наличии. Растаявшая Снегурка и елка, аж с двумя звездами. Вот только на Деда Мороза Роман ну никак не тянул, если только из стриптиз-клуба.