Снегурочка для принцедемона (СИ) - Пастухова Светлана

С заднего сиденья взяла миску с салатом. Зачем? А черт меня знает. То ли решила расплатиться им с водителями на трассе, но, скорее всего, то, что один раз о нем уже забыла, прочно въелось на подкорку. И теперь я, не думая, прихватила тепло укутанную, в отличие от меня, селедку. Распахнула двери и… по колено утонула в сугробе. Ноги обожгло холодом. Мысленно я попрощалась со всем ценным, что у меня есть в организме, и уже хотела двинуться в обратную сторону, когда показалось, что впереди мелькает свет.

Даже не сразу поверила глазам — такое везение обычно не про меня, а вот то, что застряла на пустыре, вполне в моем стиле. Всмотрелась пристальнее — точно, свет.

Не замечая, что в туфлях хлюпает растаявший снег, и крепко прижимая к груди несчастную миску, я рванула на спасительный огонек. Конечно, рванула — это слишком сильно сказано, но пробиралась по сугробам довольно споро. Возможно, мне бы позавидовал и песец, если бы смог увидеть мои прыжки. Впрочем, этот милый зверек и без того мой вечный спутник.

Впереди померещилось большое темное пятно, и я удвоила усилия. Наконец — забор. Я вцепилась в рейку штакетника и, не веря своему счастью, уселась в снег. Короткая шубка не смогла справиться со снеговым бесчинством, и холод бесцеремонно облапал голую спину. Я вскочила и бросилась к гостеприимно распахнутым воротам — тепло, оно близко, я его уже чувствую всем окоченевшим телом. Но дом встретил меня темными равнодушными окнами.

Нет! Этого не может быть! Я же точно видела свет. Или это уже были галлюцинации замерзающего человека? Тогда почему их нет сейчас? Верните мой теплый бред! Я согласна замерзнуть, но в тепле моего помешательства!

В погоне за иллюзией, вновь стала пробираться к дому, но запнулась и упала. Я думала, что уже не могу чувствовать, но от пронзившей ногу боли из глаз полетели слезы. Увязнув в снегу и руками, я заревела.

Из-за дома выехал внедорожник, и я зажмурилась от яркого, теплого света фар.

— Помогите, — прохрипела я, и, кажется, даже удалось помахать рукой.

Дернувшись, автомобиль замер, и из него выскочил самый прекрасный на свете мужчина, потому что он шел ко мне и наверняка был теплый.

— Что вы здесь делаете? — воскликнул он, вытаскивая меня из сугроба.

— Там, — выбивая зубами дробь, попыталась кивнуть на дорогу, но вместо этого прижалась к тонкому шерстяному джемперу на его груди.

Меня била крупная дрожь, и больше я сказать ничего не могла.

— Ладно, потом разберемся, — решительно произнес он, осмотрев мой наряд в свете фар. — Идти можете?

— Д-д-д-да, — сквозь клацанье выдавила я, но почему-то не сдвинулась с места.

— Понятно, — нахмурился незнакомец и подхватил меня на руки.

Как хорошо, что он не оказался хлюпиком, а я была не слишком тяжелой. Одной рукой я намертво вцепилась в лацканы его пиджака, а другой по-прежнему прижимала к себе злосчастную селедку.

Ноги в мокрых чулках, кажется, покрылись коркой льда, и я их не чувствовала. Даже не сразу поняла, что мы уже оказались в доме.

Незнакомец попытался поставить меня на ноги, но если бы не придерживал, то рухнула бы на твердую плитку пола.

Мой спаситель снова нахмурился и без дальнейших разговоров понес меня в гостиную к самому прекрасному, что есть на свете — камину. Вскоре в нем уютно затрещал огонь.

Скрючившись, я сидела у решетки и готова была вцепиться в нее, если бы меня попробовали оттащить. Но хозяин дома всего лишь попытался отобрать у меня злосчастную миску. Я и сама рада была бы от нее избавиться, но руки не слушались. Наконец, незнакомец выдрал посудину из моих окоченевших пальцев и стал стаскивать шубку. После того, как избавились от салата, дело пошло быстрее, вот только с шубы на пол упал небольшой сугроб и сразу же стал таять, подтекая под меня, но это уже мало волновало.

— Я сейчас вернусь, — пообещал самый милосердный человек и снял у меня с головы шаль.

На полу образовался еще один тающий сугроб.

— Не переживайте, ваш салат останется в целости и сохранности, — как-то странно посмотрев на меня, заверил он.

Господи, да пусть хоть весь съест и не возвращается, лишь бы камин продолжал гореть и согревать меня. Между прочим, пальцы уже начало ломить. Значит, еще живые.

Заботливый незнакомец действительно вскоре вернулся. Пиджак бесследно исчез, зато появился большой мохнатый плед. При виде его я бы вскочила, но ноги по-прежнему не держали.

— Я включил воду, — зачем-то отчитался мужчина, я машинально кивнула. Пусть делает, что хочет, он же здесь хозяин. — Раздеться сможете? Вы полностью промокли, — и протянул мохнатое чудо.

— Д-д-д… — кажется, зубы стали стучать еще сильнее. После этого приключения мне понадобится не только ревматолог, но и стоматолог.

Потянулась к молнии, но пальцы застыли какими-то кривыми крюками и не желали гнуться.

— Н-н-н… — для разнообразия попробовала сказать я.

— Ясно, — резюмировал мой понятливый спаситель. Обалдеть! Первый раз встречаю мужчину, который понимает с полуслова, и выгляжу при этом синюшной курицей. Еще, наверное, и глаза потекли. — Позволите мне? Я врач, — зачем-то уточнил он и попытался отобрать плед.

Да хоть маньяк-убийца. Я все равно ничего не чувствую, но плед выпустила только потому, что не хватило сил удержать.

А вот здесь сильно погорячилась. Почувствовала. Еще как. Когда упоительно теплые пальцы скользнули по коже, отыскивая «собачку» потайной молнии, чуть не застонала от удовольствия, одновременно желая провалиться от стыда сквозь землю. Какое же я, наверное, страшило. Впрочем, может, он в морге работает, тогда ему не привыкать.

Молния сдалась довольно быстро, еще бы — под такими-то руками. Взгляд задержался на крепких предплечьях, открытых подвернутыми рукавами. Красивые мужские руки — моя слабость. Я бы тоже сдалась, да, боюсь, что не очень-то его впечатлила. С волос на спину и плечи капал растаявший снег, и я невольно вздрогнула.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил обладатель восхитительных рук.

Не желая больше рисковать зубами, да и губами, я только помотала головой, а теплые ладони уже опустились мне на плечи, и противная, насквозь мокрая ткань выпустила меня из объятий, уступив под натиском длинных пальцев.

Нехотя, но платье поддавалось активным действиям незнакомца, и вскоре обнажилась грудь с задорно торчащими сосками, будто не они только что чуть не отвалились на улице.

— З-з-з… — все-таки попыталась сказать я, отвечая на его задержавшийся взгляд.

— Конечно-конечно. Вы замерзли. Укройтесь, — все еще незнакомец накинул плед мне на плечи, и я вздрогнула от показавшегося прохладным дуновения.

Я сидела завернутая в плед, а мокрое платье болталось на талии, но встать я по-прежнему не могла.

— Простите, — оценивающе меня осмотрев, пробормотал мужчина и мягко надавил на плечи.

Как мешок с мукой, я повалилась на спину, а он снова принялся за мокрую тряпку, некогда гордо именовавшуюся вечерним платьем.

— Вы бы не могли?.. — добравшись до уровня бедер, вопросительно посмотрел незнакомец.

Пришлось приподнять задницу. Мышцы по-прежнему отказывались повиноваться и отреагировали на мою попытку излишне активно. Так, что я чуть не врубилась в нос своего спасителя той частью тела, что еще оставалась прикрыта микроскопическими трусиками. Положеньице.

— Пр-ро…

Прогресс, однако. Уже смогла сказать больше одной буквы и не откусить язык.

— Ничего, — улыбнулся мой понятливый принц и окончательно сдернул платье, а я снова сжалась в клубочек, стараясь спрятать под теплый плед ледяные ноги в мокрых чулках — лодочки успели куда-то уплыть. — Позволите?

Его руки теплыми змеями скользнули под плед и обхватили ногу там, где намертво примерзла резинка чулок.

Осторожными касаниями поглаживал кожу, скручивая прорезиненное кружево и скорее всего неосознанно — конечно неосознанно, о чем я — посылая теплые волны, изнутри согревающие обледеневший живот.

Кажется, я даже заскулила от удовольствия, мечтая, чтобы он не прекращал, особенно когда ненароком прикасался к мягкому трикотажу, отчего по телу разлетались электрические искры, возрождая мою способность чувствовать.