Ведьма по назначению (СИ) - Милославец Людмила Николаевна
Тэя растроганно осмотрелась и медленно вошла в дом, срубленный совсем недавно из душистой сосны. Ее встретили просторные сени с лестницей на чердак. В самом дому одна просторная комната, разделенная надвое большой печью с лежанкой. В печном углу домашняя утварь. В запечном широкая деревянная кровать с периной под расшитым покрывалом да горкой пуховых подушек. Рядом большой кованый сундук. В красном углу древние чуры. По стенам полки с расписной утварью. Вдоль стен лавки под цветастыми половиками, посреди стол под белой ажурной скатертью. А на столе испеченный ею вечером каравай, пышный, с цельной не треснутой коркой.
Девушка опустилась на лавку и тихо расплакалась. Приготовила для нее Бьянна и добротный дом, и богатое подворье, и амулеты особые, невероятно сильные — обо всем позаботилась. Так не всякая мать для своего ребенка расстарается. Не зря о ней добрая слава по всему Чернолесью идет.
А дом принял, значит, новую хозяйку, и домовой снял морок-заклятие. Прошла Тэя проверку у домовых духов.
***
Два месяца прошло с той поры, как приняла Тэя удел Бьянны. Трудных месяца, беспокойных.
Пришлось Тэе на деле доказывать, что и она не из мягкого теста сделана. Что круто замешен ее нрав, да и природный дар с ведьмовской выучкой не подвели.
Вересень — жаркая пора. Крестьянам нужно успеть хлеба дожать, лесными дарами запастись. А там и праздники осенние честь по чести справить.
Погода в начале месяца, несмотря на прошедшие дожди, стояла не по-осеннему теплая. Но солнечные дни уже становились короче. Деревья приоделись в пестрые наряды, сосны да кедры потемнели и нахмурились. И становилось как-то по-особенному грустно от величественной красоты природы, понимания, что скоро все вокруг погрузится в глубокий зимний сон. Но вместе с тем эта грусть перемешивалась с затаенным в душе восторгом перед последующим чудом ее обновления.
Как и предсказывала Тэя, грибов да ягод в лесу уродилась — бери не хочу. Сельчане в лес с лукошками да коробами потянулись. А у Тэи забот прибавилось. За болотниками да кикиморами глаз да глаз нужен, не ровен час, уволокут кого — беды не оберешься.
Да и вправду сказать, много всякого люда в лес об эту пору ходит. Попадаются среди них и такие, кому лес — чужая кладовая. Пришел, нахапал, что хотел, веток почем зря наломал, ягодники вытоптал, а там хоть травушка не расти.
Вот и учат таких несмышленых хозяева-то лесные уму-разуму. Но иной раз и заиграются. В болотах топят или из лесу совсем не выпускают, пока не помрет бедолага глупый под какой-нето корягой.
Прежняя ведунья-то местную нечисть в руках крепко держала. У нее, бывало, не забалуешь, а вот какова новая, еще совсем молодая хозяйка, на выдержку? Осенняя страда покажет.
Тэе нравилось уходить в лес на несколько дней, оставляя хозяйство на Рыжа или Грая.
Старый ворон пропадал неизвестно где несколько недель, но потом вернулся и как ни в чем не бывало устроился на прежнее жительство. А Тэя и не возражала: такому помощнику только радоваться. Рыж поначалу хорохорился да обижался, а потом смирился. Теперь они с Граем даже беззлобно подтрунивали друг над другом.
Сегодня ведунья вышла на очередную проверку своих угодий. Лес встретил ее привычной какофонией звуков, криков, скрипов и шелестом листвы с травами. Тэя неспешно шла по одной из тропинок и предавалась раздумьям, не особо глядя по сторонам.
Неожиданно что-то захлестнуло ее ногу и с силой дернуло в сторону. Тэя не устояла и повалилась лицом вниз. Хорошо, что у нее мгновенная реакция, выработанная на бесконечных боевых тренировках, иначе ходить ей с разбитым носом.
Ведьма быстро вскочила на ноги и огляделась. Никого. Привычные звуки разбавляли лесную тишину. Кругом царило спокойствие и умиротворенность, словно ничего и не произошло всего секунду назад.
— Кхе-кхе, — раздалось за спиной Тьянны.
Девушка резко обернулась. Прямо перед ней, на ветке близстоящего дерева, сидел маленький, похожий на засохшую ветку старичок.
Леший!
— Здравствуй, дедко, — поклонилась в пояс ведунья. — Чего озоруешь?
— Дак чего ж не пошутить, коли охота есть? — миролюбиво проговорил Леший. — Да ты не серчай, не держи зла-то. Я ж для пользы. Чтобы не забывала боевой выучки.
По его тону Тэя сразу поняла, что не зря дедко Леший все это затеял.
— А что случилось-то?
— Водяной сказывал: за Круглым болотом надысь кто-то безобразил. Чуть пожар не устроил. Хорошо болотники подсуетились — сухой торфяник с мокрой тиной смешали, не дали огню в корень уйти. Иначе лихонько нам бы пришлось.
— Да кто ж такое сотворить-то мог? Чтобы на сухом болоте костер развести да еще и без присмотра оставить — нужно совсем уж дурнем быть.
— А я о чем? Чужак в лесу объявился! Не знает ни леса, ни его законов.
— Ты, дедко, у своих-то поспрошал? С какого дерева шишка?
— Говорю — чужак. Не видел его никто. Словно морок на нем какой-то странный. Как будто он от всего живого прячется. Я уж и белок, и сорок с филинами в дозор направил. Эти ничего не пропустят. Ан, нет — словно в воду канул. Ничего.
— Как так?
— А вот так, голуба. Не видно его. Как уйдет с какого места, так только опосля и различить можно, что был здесь кто-то. Сколь живу, а такого дива еще ни раз не видывал.
Ты уж, девонька, постарайся. Найди лиходея-то. Не ровен час, натворит делов — век не расхлебаем.
— Само собой, — тут же отозвалась Тэя. — Где, говоришь, его последние следы видели?
— У Старой Гряды. Там, где дорога на Мертвый город сворачивает. Вот в аккурат у первых идолищ.
— Что там было?
— Веток наломал. Да странно так: все вершки с сосен да кедров снес. Стоят, родимые, как будто кто им головы порубил. Ажно жутко.
— Разберемся, — проговорила Тэя и ударила посохом по земле.
Леший только уважительно головой покачал: была ведьма — и нет ее.
Старая Гряда — цепь невысоких каменистых холмов, разделяющих Кархуанову Падь на две половины: собственно Кархуанову Падь и Краснощелье.
Тэя стояла на спине огромного валуна и осматривала лес. Действительно, как и говорил Леший, неподалеку обнаружилась небольшая группа кедров и сосен со сломанными кронами. Их словно гигантским ножом срезали.
Ведунья прикрыла глаза и бросила магический поисковик. Волны разошлись широким веером. Просканировали всю округу, и в одной из глубоких ложбин Гряды обнаружился слабый след чужой магии.
— Вот ты где, голубчик, — прошептала Тэя и направилась прямиком к логову безобразника.
— Э-э-э, — протянул Леший (он только что примчался вслед ведунье верхом на беркуте). — Может, кого из магов вызовем? Мужики они того … этого … не серчай, конечно … но посильнее ведуньи-то будут.
Ведьма только усмехнулась краем рта и молча продолжила идти дальше. Леший, шумно сопя, засеменил рядом.
Узкий лаз в пещеру был завален костями мелких грызунов. Тэя облегченно вздохнула.
— Вот, смотри, дедко Леший, кого нам в лес занесло. Вы потому и не смогли его распознать, что ни разу такого зверя не видели. Это виверн.
— Это что еще за чудо-юдо такое? — шепотом спросил Леший, заглядывая в темноту лаза.
— Полузмей-полудракон. Он огнем не дышит, как дракон, а плюется огненными сгустками. Вместо передних лап у него нетопыриные крылья с когтями. Виверны очень ядовиты. Превосходные охотники, но в отличие от драконов, не разумны и разговаривать не могут. Но умеют становиться невидимыми, применяя слабенькую магию, — заученно ответила Тэя, цитируя учебник.
— И с какого переляку к нам такую зверюгу занесло? — вздохнул Леший. — Учинит тут лиха …
— Не учинит, — решительно прервала его ведунья. — Маленький он еще. Сейчас мы его изловим и передадим в школу магов. Пусть изучают.
— Тода что ж … ежели изловим … А как?!
— А вот как.
Тэя приманила из-под земли крота и попросила его пошебуршать у входа.
— Сожрет ведь! — возмутился Леший.
— Виверн сейчас только на маленького зверька и пойдет. Большого-то он испугается … вы же, дедко, не захотите приманкой стать, — с улыбкой пояснила она свои действия. — А с кротом ничего не случится. Обещаю.
