Джанин Фрост - Обжегшись однажды

— А кто интересуется? — ответила я, в тоже время, интересуясь, где, черт возьми, был Марти. Он должен был слышать этих ребят, даже если и не почувствовал, что здесь была группа не людей.

Когда я задавала вопрос, я была на батуте, но уже в следующее мгновение меня схватил чужак с каштановыми волосами. Он воскликнул от боли ударившего по нему импульсного тока при контакте с моей кожей, но также как и с Марти, этот ток не ослабил его хватки. Его власть лишь усилилась.

— Как, черт возьми, ты сделала это? — спросил он, со взглядом переходящим от голубого к ярко зеленому.

Я не ответила. Мой разум наводнился сероватыми образами, сразу же, как только моя правая рука вступила в контакт с его телом. Точно так же, как я не могла предотвратить эти удары током в него, я не могла и перестать видеть его худшие грехи от одного лишь касания.

Кровь. Так много крови…

Сквозь панику от воспоминаний об убийствах других людей, я слышала, как он с проклятием кричал на меня, а затем почувствовала острую боль, прежде чем все стало черным.

Я столкнулась со своими мучителями в чем-то похожем на гостиничный номер, мои руки были сложены на коленях так, будто я ждала заказа, а они были моими официантами. Если ты когда-либо встретишь вампира, не паникуй. От этого ты лишь будешь пахнуть добычей, предупреждал меня Марти. Я поняла, кем были мои похитители лишь после того, как увидела, как их глаза стали ярко зелеными. Именно поэтому, я не стала лгать, когда они спросили меня, кем я была, потому что, если бы я солгала, они бы просто воспользовались силой своего взгляда, чтобы заставить меня сказать правду — или бы сделали со мной все, что бы захотели — а мне не хотелось давать им еще больше контроля над собой, чем у них итак, уже было.

Я также не пыталась, и убежать, хоть они меня и не связали. Большинство людей даже не знают, что вампиры существуют, не говоря уже о том, что они могут с ними сделать, но из-за своей способности получать информацию от прикосновения, я знала о вампирах задолго до того, как встретила Марти. Мои способности давали мне все, чего я хотела бы не знать.

Например, того факта, что мои похитители собирались меня убить. На данный момент это было самым главным пунктом в списке того, чего я не хотела бы знать. Я видела свою смерть, после того как меня снова заставили коснуться вампира с каштановыми волосами, и от этого образа мне захотелось схватиться за шею и с криком попятиться назад.

Но я этого не сделала. Думаю, мне стоило быть благодарной, что мои нежеланные способности привели меня к тому, что я пережила уже множество ужасных смертей, теперь я могла с легкостью смотреть на свою предстоящую экзекуцию с неким даже нездоровым облегчением. Когда мне будут перегрызать горло — это будет больно — я проживала подобное множество раз через других людей — но это был не самый худший способ, чтобы умереть. Кроме того, ничто не могло быть увековечено в камне. Я видела мельком свое возможное будущее, и ведь мне удалось предотвратить убийство Джеки. Может мне удастся предотвратить и свое собственное убийство.

— Итак, давай уточним, — сказал мистер Каштановые Волосы, растягивая слова. — Ты коснулась вышедшей из строя линии электросети, когда тебе было еще тринадцать, при этом ты почти умерла, а потом твой организм стал испускать электрическое напряжение, а твоя правая рука улавливать психические волны при касании ею кого-нибудь?

Было кое-что еще, но я не хотела раскрывать эту информацию, да и ему в любом случае было наплевать на детали.

— Ну, электрическую часть ты испытал уже на себе, — сказала я, пожав плечами. — Что касается другой части, то да, если я прикоснусь к кому-либо, то получу о нем видение.

Хочу я того или нет, мысленно добавила я.

Он улыбнулся, его глаза пробежались по тонкому неровному шраму, который был видимым последствием моего столкновения со смертью.

— Что ты видела, прикоснувшись ко мне?

— Из прошлого или будущего? — спросила я, поморщившись от воспоминаний и о том, и о другом.

Он обменялся заинтересованным взглядом со своими приятелями.

— Из обоих.

Как бы мне хотелось солгать, но мне не нужны были мои психические способности, чтобы осознавать, что если они засомневаются во мне, то я умру в ту же секунду.

— Ты любишь, есть детей, — от этих слов к горлу подступила тошнота, и я сглотнула, прежде чем продолжить. — И ты собираешься выпить меня до последней капли, если я не докажу свою полезность.

Его улыбка стала еще шире, показав кончики его клыков, словно он не отрицал ни одного из моих обвинений. Если бы я не видела раньше подобных зловещих клыкастых усмешек глазами других людей, с которым психически связывалась, то я бы в штаны написала от ужаса, но пресыщенная часть меня признавала то, кем он являлся: злом. И я не была чужда злу, хоть и хотела бы обратного.

— Если она и на самом деле та, о ком мы слышали, это даст нам то преимущество, которого мы так искали, — пробормотал его друг — брюнет.

— Думаю, ты прав, — протянул мистер Каштановые Волосы.

Я не хотела умирать, но есть вещи, которые я не стану делать, даже если это будет стоить мне моей жизни.

— Если попросите помогать вам, похищать детей, то можете с таким же успехом сломать мне шею прямо сейчас.

Мистер Каштановые Волосы рассмеялся, казалось, с искренним весельем.

— Я могу это делать и сам, — заверил он меня, от чего меня замутило от отвращения. — То, чего я хочу от тебя, гораздо более… сложное. Если я принесу тебе некие предметы, ты сможешь мне рассказать об их владельце? К примеру, что он делает, где находится и, что самое важное, где он будет находиться?

Я не хотела делать ничего, что могло бы помочь этой отвратительной шайке убийц, но выбор у меня был мрачноватый. А если я откажусь, меня, либо загипнотизируют, чтобы я сделала это, либо заставят сделать это под пытками, либо же я умру, захлебываясь собственной кровью, поскольку я не принесла бы им никакой пользы. Может это, и было моим шансом улучшить ситуацию и изменить свою судьбу, которую они мне уготовили.

Почему ты не хочешь этого? нашептывал мне мрачный внутренний голос. Разве ты уже не устала тонуть в чужих грезах? Не была ли смерть единственным выходом?

Я взглянула на свое запястье, на слабые шрамы, не имевшие ничего общего с отметинами от удара электрическим током. Однажды я уже послушала свой отчаявшийся внутренний голос, и я бы солгала, если бы не призналась, что часть меня, все еще хотела этого. Но потом я подумала о Марти, о том, как будут горевать мои тети, о том, что я еще не сказала отцу, что люблю его, пока разговаривала с ним в последний раз, и наконец, о том, что не хочу, чтобы эти ублюдки получили удовлетворение от моего убийства.