Юлия Шолох - Железное сердце
Студенты за последнюю неделю вообще порядком утомили окружающих домовладельцев. Жить в общежитии ни один нормальный человек не захочет, поэтому большинство приезжих желали снять комнаты или часть коттеджа. В ворота дома дяди Коли периодически ломились молодые парни и девушки с газетами в руках и радостно улыбаясь, интересовались, не сдается ли тут комнат.
Люба даже пару раз пожалела, что дядя не занимается сдачей жилья в аренду. Что-то есть волнующее в атмосфере, где варится одновременно много молодых и энергичных людей. Да и в большем количестве народу проще затеряться.
Целую неделю Люба сама отвозила по утрам брата в школу, а вечером забирала домой. Тетка намекала, что ей следует взять в кредит недорогую машину, а расплатиться она сможет, подрабатывая в мастерской. Да и родители какие-то деньги обещали переводить. Но Любе казалось глупым три года платить за кучу железа и все это время ощущать на шее ярмо обязанности вернуть долг. В отличие от многих других она не имела привычки забывать, что главное вовсе не получить деньги на руки, это как раз довольно просто. Главное — не забыть, что их придется отдавать.
— Мы будем ездить на автобусе, — решила Люба. От помощи тетки по доставке она тоже наотрез отказалась.
Пока брат находился в школе, Люба работала в мастерской. К осени там работников прибавилось, но и ассортимент изделий изменился на более качественные сувениры и довольно полезные в хозяйстве мелочи.
Несколько лет назад дяде удалось выкупить соседний участок, где прежние хозяева выстроили дом для отдыхающих — длинное узкое здание из десяти комнат с отдельными входами, обернутое полукругом вокруг небольшой кухни. Хорошая идея, вот только желающих каждый день таскаться на пляж более получаса нашлось немного, поэтому сосед прогорел. Дядя Коля снес часть внутренних стен и получилось огромное помещение, в котором легко разместились мастерские, склад и печи для обжига.
По вечерам, уложив Сашку спать, Люба снова отправлялась в мастерские работать. У нее пока медленно и криво получалось лепить из пластичной массы, а раскрашивать фарфоровые фигурки она даже не рисковала, но зато ей очень нравилось, что в мастерских всегда есть люди. Дядя Коля платил за работу сдельно, по количеству созданных сувениров, так что многие приходили работать по вечерам или даже ночью, когда переделаны домашние дела.
Наверняка присутствие людей, которым не нужно выражать приязнь или глубокие родственные чувства было одной из причин, по которым Любу сюда тянуло. Это кроме второй причины — заработка, потому что после отъезда родителей денег ей не хватало, а рассчитывать на перевод от родителей совсем не хотелось. Ей вообще не хотелось прикасаться к тем деньгам, хотя ради Сашки от своих принципов придется рано или поздно отступить. Но хорошо бы позже.
Существовала еще и третья причина — Катя, мать-одиночка, которая в возрасте двадцать семь лет осталась вдовой с тремя детьми. И самое удивительное — после всех полученных ударов все еще казалась сосредоточением довольства и покоя, улыбалась тихо и мягко, за что ее любили все без исключения и все без исключения старались помочь Катиной семье выжить. Люди любого пола и возраста тянулись к ней, стремились оказаться поближе и погреться в излучаемом ею тепле, столь редком в окружающем современном мире. Люба не стала исключением — она любила просто сидеть за соседним столом и молчать, хотя Катя никогда не отказывалась показать, как правильно сделать ту или иную деталь и тратила на объяснения столько времени, сколько нужно, не выражая ни малейшего недовольства, хотя время равнялось заработку, чего ей, естественно, всегда не хватало.
Но Люба взамен стала помогать Кате следить за печкой, которую последний раз стартовали как раз в полночь. Она отпускала Катю домой и оставалась одна, катая пальцами тонкие прутья плетня к очередному сувениру-домику, прислушивалась к мерному гудению печи и ожидала щелчка, после которого все выключала и отправлялась сквозь забор между участками домой.
А еще Катя рассказала ей про Бостона. Картина выглядела мало приглядной, даже после общих набросков становилось понятно, что Любе не повезло столкнуться с самым неконтролируемым из местных самодуров. Хотя, по словам Кати, приехал он на учебу не один, а с парой друзей — братом и сестрой Данилецкими, но те по сравнению с Бостоном тихие и незаметные, как мыши под полом.
Не вдаваясь в подробности, Люба рассказала, что в приемной ректора стала свидетельницей его безобразного поведения и Катя ответила, что лучше держаться от него подальше.
— Почему? — поинтересовалась Люба.
Та не очень-то хотела отвечать, потому что вообще не любила говорить о людях плохо, пусть даже весьма заслуженно, но желание предупредить Любу о возможной ошибке перевесило.
— Ладно, — сдалась Катя. — Моя дальняя родственница по мужу встречалась с ним два года назад… недолго и вроде ничего плохого не рассказывала, кроме обычного недовольства, потому что он, в конце концов, ее бросил. Но мой сосед, Сергей Сергеевич, а он на пенсию вышел в прошлом году, а до этого работал в органах. Он моего мужа хорошо знал и до сих пор часто к нам в гости ходит, детям сладости носит. И вот однажды мы пили чай и я проболталась про сестру и Бостона, а сосед очень настойчиво сказал, что мне нужно посоветовать сестре держаться от этого парня подальше. Я, конечно, испугалась, может Сергей Сергеевич знает что-то плохое? А он сказал, что вокруг этого Бостона столько всего странного происходит, что в случае чего никто не рискнет с ним связываться. Что его даже в прокуратуре побаиваются, причем настолько, что закрывают глаза на все случаи нарушений, если только видят в бумагах его имя.
— Так не бывает, — неуверенно ответила Люба. — Даже если у вас в области творится такой беспредел и он всех купил, всегда можно найти другие методы. Написать жалобу прямо президенту! Зайти на сайт и все подробно изложить, я слышала, срабатывает, по крайней мере, проверять приедут из столицы, а их так просто не купишь!
— Я тоже примерно так Сергею Сергеевичу ответила, — Катя опустила глаза. — А он знаешь что сказал? Что была в столице темная история то ли с отцом этого Бостона, то ли еще с каким из его родственников. Ограбление или кража, в общем, что-то мутное, и вроде поймали того на месте преступления и повезли в наручниках в сизо, но по дороге арестованный… пропал из запертой машины. Застегнутые наручники остались лежать на полу. Так что там тоже стараются не замечать случаев, когда речь идет о Бостоне или его родственниках.
Люба скептически улыбнулась.
