Юлия Шолох - Железное сердце
Это сочетание — мягкий полукруг голубого, лежащий на темно-бежевом смотрелось на редкость красиво. Однако это ничего не меняло. Разбесило не только само невозможное поведение этого наглеца, а и его вид — такой равнодушный, будто лапать девушку ему так же приятно, как возить тряпкой по грязной обуви в попытке ее почистить (если он вообще когда-нибудь пробовал применить свои силы в настолько превосходящем его умственные способности деле).
Через секунду Люба подскочила и, размахнувшись так сильно, что раздался свист, врезала ему пощечину.
Последующую минуту все присутствующие в приемной воплощали собой скульптурную композицию 'не ждали'.
Ректор остановился, как вкопанный, предостерегающе подняв руку и нелепо открыв рот. Помощница застыла в моменте, когда пыталась подскочить со стула. Люба — уперевшись в лицо нахала злобным взглядом, явно предупреждающим, что она свернет ему шею, если только он посмеет еще раз к ней прикоснуться. И молодой человек, так же державший руку на весу, и его глаза, которые на секунду почти полностью почернели. Люба никогда не видела ничего подобного, но сейчас не обратила внимания, потому что поняла — он впервые на нее действительно посмотрел, а не просто мимолетно окинул взглядом. Поняла, что сквозь застилающий глаза туман ссоры он впервые видит перед собой не объект демонстрации, а живого человека, живую девушку: открытые плечи, тонкие лямки майки, летнюю длинную юбку, скрепленные заколкой светлые волосы и тонкую серебряную цепочку на шее. Он видел ее впервые.
'И что этот мудак думал, когда руки распускал? — на секунду изумилась Люба. — Неужели с кем-то перепутал?'.
Когда незнакомец, наконец, закончил осмотр, то медленно опустил руку, а в его широко открытых глазах замерцали зеленоватые искры. Это было красиво, но слишком невероятно, поэтому Люба сразу решила, что подверглась обыкновенному обману зрения, тем более от глаз внимание отвлекали проступающие на загорелой щеке следы от удара. К тому же в голове бухало от наплыва ярости. Не каждый день, знаете ли, какие-то придурки хватают за грудь, да еще где? В здании университета в приемной ректора!
— Я пожалуюсь твоему отцу, — разбил тишину ректор. Звучало так, будто он выдавил 'Пли' и сейчас прозвучат смертельные выстрелы.
Все удивление и интерес с лица молодого человека будто водой смыло и он снова презрительно прищурился. А потом развернулся и молча вышел из кабинета.
Люба упала на диван, как только незнакомец скрылся в недрах коридора. Ноги не держали, а ушибленная ладонь болела и колола, хотя она до последнего готовилась врезать хаму еще разок.
— Ольга, оставьте нас, — нетвердо попросил ректор, осторожно присаживаясь рядом и помощница почти бегом скрылась за дверью приемной.
За следующие полчаса Люба успела выслушать столько пространных рассуждений о мире в целом, о трудном положении вузов, власти денег, трудностей общения и взаимопонимания с правительственными структурами, что просто запуталась и не сразу поняла, к чему тот ведет. А оказалось, все очень просто — ректор обходными путями намекал, что желал бы оставить все произошедшее в секрете. Что, конечно же, Казанцев по мере сил и возможностей будет наказан и он понимает, что происшествие Любе очень неприятно, но взамен молчания обещает избавить ее ото всех сложностей перевода. И даже поможет со сдачей, если на сессии возникнут проблемы. Ведь нужно понять… университет отстроили, конечно, по высшему классу в рекордно короткие сроки и финансируют на уровне всех остальных вузов, но ведь в ответ требуют практически невыполнимого — создавать и поддерживать репутацию не просто вуза, а достойного конкурента древним зарубежным исполинам, а на обычное финансирование такого не провернешь. Одно содержание приезжих профессоров съедает большую часть этой суммы. И как хорошо, что существует Казанцев, который умудряется выбивать у своих знакомых и родственников космические суммы на поддержку родного универа.
А Бостон, конечно, временами кажется мерзавцем, но на самом деле довольно милый и беззлобный молодой человек. Просто сегодня он был выведен из равновесия. Просто вышел из себя. Обычно он сдерживается…
Давайте забудем, будто ничего не случилось?
Бостон… Мать твою, да еще и по фамилии Казанцев, пришла невеселая мысль. И вся эта беседа…
Очередной гвоздь в крышку ящика, где заперты в одиночестве Люба и брат. Не то чтобы она чувствовала себя никем и ничем, наоборот, ее семья считалась вполне обеспеченной — хорошая квартира в столице, машины у обоих родителей и пусть небольшая, но комфортабельная дача неподалеку. Поездки на отдых всей семьей, фирменные магазины и золотые украшения на день рождения. И все равно… Теперь это ничего не значило, все осталось в прошлом. Не то что она верила в высшую справедливость, но снова осознать, что в случае чего некому тебя не то что защитить… некому толком посочувствовать, пожалеть, не с кем поделиться неприятностями — то еще удовольствие.
Конечно, Люба согласилась, хотя бы для того, чтобы остановить этот утомительный вал полуизвинений-полужалоб.
Наверное, в один из подобных моментов Люба и стала взрослой. Именно тогда, когда поняла — существуют проблемы, решение которых тебе не по силам, как бы ты ни старался. Существуют вопросы, на которые даже всеведающие родители не знают ответа. Существует предел количеству денег, которые возможно заработать честно и всегда существует кто-то, кто может тебя уничтожить.
И все же это ерунда по сравнению с трагедией близкого человека, которому ты при всем желании не способен помочь стать полноценным, таким, кого другие дети примут как равного.
Люба, наконец, избавилась от извинений ректора, сказала, что жутко спешит на автобус и практически насильно выдрала свою руку из его цепких пальцев.
Возвращаясь домой, под тихое дребезжание расшатанной маршрутки Люба думала, что иногда вполне способна оправдать желание брата забиться в нору и не высовываться. И правда, ведь снаружи всегда можно столкнуться с кем-то вроде Бостона.
Глава 2
Первую неделю занятий Люба прогуляла. Совершенно не тянуло в новый, полный незнакомыми сверстниками универ, где все придется пройти заново: знакомство с преподавателями и сокурсниками, изучение местных правил, традиций и запоминание, кто из студентов что из себя представляет. Ей, пожалуй, надолго хватит знакомства с одним из них.
Студенты за последнюю неделю вообще порядком утомили окружающих домовладельцев. Жить в общежитии ни один нормальный человек не захочет, поэтому большинство приезжих желали снять комнаты или часть коттеджа. В ворота дома дяди Коли периодически ломились молодые парни и девушки с газетами в руках и радостно улыбаясь, интересовались, не сдается ли тут комнат.
