Марина Суржевская - Янтарь чужих воспоминаний
— Кто же о них не слышал? — безразлично пожал плечами Хантер. — Но у Орина проявился дар, так что о семье его лучше не спрашивать.
— Почему? — не поняла девушка.
— Не догадываешься? — мужчина покачал головой. — Ну ты даешь, Крис. Орин — наследник состоятельной, аристократичной семьи. Ты представляешь, какие на него были планы? Наверняка, его готовили к Совету, как минимум. Но… проснулась аномалия. Пресловутый дар янтаря.
— Закон об эмпатах, — догадалась Крис и остановилась. С реки потянуло сыростью, и теплый вечер как-то разом стал зябким, так что она поежилась в тонком пальто. — Эпмат не имеет права выбирать свой путь, и ему одна дорога…
— В дознаватели. В Хранилище, — кивнул Хантер. — Блестящие перспективы для некоторых. Но не для того, кого поздравляет с днем рождения королевская семья.
— Никогда об этом не задумывалась, — протянула Крис. — Все так привыкли считать, что быть сопричастным к Храму — это честь.
— Эмпатов ведь мало, — Хантер глубже засунул руки в карманы. — А реально сильных — и вовсе единицы. А система дознания и поиска следов уже налажена, так что никто не хочет разрушать Храм. Это же почти что новая религия, Крис, непогрешимая система правосудия, от которой не спрятаться, — Хантер рассмеялся, но девушке не показалось, что ему весело.
— А ты? — Кристина развернулась к мужчине, но в глубине капюшона его лицо почти не было видно. — Ты тоже жертва системы? О чем ты мечтал до того, как в тебе проснулся дар? Это произошло в детстве?
— Ого, ты похожа на ищейку, взявшую след, — усмехнулся он, а Крис смутилась от слишком правдивого сравнения. Хантер снял с головы капюшон и провел рукой по волосам. — У меня эмпатия проявилась довольно поздно, почти в двадцать. У большинства это происходит еще в детстве, сама знаешь. И нет, я не мечтал о карьере дознавателя. Когда-то я думал стать вольным художником и рисовать городские пейзажи. Ну или еще какую-нибудь подобную ерунду. Гранитный парапет, блики на воде и вольный ветер, задувающий в дырявые карманы. Романтика, — он снова рассмеялся.
— Звучит красиво, — тихо сказала Кристина, рассматривая отражения фонарей в черной воде. — Ты хорошо рисовал?
— Нет. Я лишь мечтал об этом. Так что, все к лучшему.
Они помолчали, потом Хантер слегка тронул ее ладонь. Но тут же отодвинулся.
— Я рад, что ты на меня не злишься. За тот… инцидент, — он снова накинул капюшон, спрятав лицо. — А то я переживал, что мне придется тебя убить, чтобы не мучиться упрёками совести.
— Хантер, — выдавила из себя девушка. — Тебе никто не говорил, что у тебя ужасное чувство юмора?
Свет желтого фонаря за спиной мужчины обрисовывал его фигуру светлой каймой, и Кристина против воли попыталась наложить этот образ на тот, что видела в своем саду. Похож? Или нет?
— А кто тебе сказал, что я шучу? — хмыкнул он. — Кстати, мы почти пришли, мне налево, а твой дом сразу за поворотом. И от твоего настойчивого приглашения выпить кофе я сегодня с сожалением откажусь. Прости, но силы остались лишь на то, чтобы доползти до кровати. Увидимся, Крис.
Он кивнул и быстро пошел вдоль реки. Проезжающие экипажи пару раз выхватили его силуэт, а потом он затерялся в тенях деревьев, что росли здесь аккуратным ровным рядом, отделяя проезжую часть от пешеходной.
Девушка свернула, все еще осмысливая слова Хантера и свои ощущения.
* * *Хантер
Странно, что она почувствовала влияние. В прошлом у него таких проколов не было. А ведь насколько все было бы проще, если бы она ответила, и они провели вместе ночь. К тому же Кристина хороша, и он не против с ней развлечься. Можно заставить, но… Но очевидно, что на ней сильная защита, и это все осложняет. Хантер остановился в тени липы, облокотился о ствол, наблюдая за идущей по дорожке девушкой. Темные волосы падали на спину и на ней снова было синее. Ей очень шел этот цвет.
Он снова разозлился и подышал, пытаясь успокоиться. Время — самое отвратительная вещь на свете. Время и воспоминания. Первого всегда слишком мало, а второго — слишком много. Но он что-нибудь придумает. Он обязательно что-нибудь придумает…
Фигура Кристины скрылась за поворотом, а Хантер развернулся и пошел в обратную сторону.
Этой ночью у него много дел.
Глава 10
Кристина
… — где ты, Крис? Ты не спрячешься от меня… Выходи детка… Я иду искать…
Настойчивый стук в дверцу платяного шкафа, в котором она сидит. Этот звук такой уверенный, он говорит о том, что ее нашли, давно нашли, и лишь позволяют сидеть среди пыльных старых платьев, теша себя иллюзией безопасности. Но ее нашли…
Она очнулась, глотая ртом воздух, трясущимися руками нащупала кнопку настольной лампы. Мягкий розовый свет осветил мирную и сонную обстановку спальни.
— Я одна… я здесь одна! — словно заклинание, выдохнула девушка и спустила ноги с кровати. Сон пропал и уже не вернется, даже если перепробовать все возможные для успокоения способы. Теплое молоко с медом, травяной настой, подсчет овечек, барашков, собачек и ухмыляющихся мекающих ослов — все это не помогало совершенно, лишь вызывало внутри глухое раздражение и еще дальше откидывало от спасительных омутов сна. Так что снова уснуть Крис даже пытаться не стала и пошла в гостиную, не включая свет.
Раз уж выспаться не удалось, то стоит потратить это время с пользой. Она толкнула дверь, что вела в сад, вышла на деревянный порог террасы. И нахмурилась. Высокие фонари не горели. В саду их было четыре, по паре с двух сторон от дорожки, убегающей к развесистым кустам и разросшимся деревьям. И сейчас все четыре стояли темными и грустными палками, бесполезными и потухшими.
Кристина вернулась в гостиную и пощелкала включателем, но сад по-прежнему утопал во тьме.
— Да что такое! — Крис выругалась, вытащила из тайника нож и снова шагнула в сад, тихо прикрыв за собой дверь. Босые ноги мигом замерзли на ледяных досках, но она не обратила внимания, обшаривая взглядом сад.
Кусты, деревья, деревья, кусты… Тонкий и высокий столб фонаря, на верхушке которого покачивается металлический цветок. Кусты. Фигура. Темный силуэт, застывший под веткой яблони.
Сердце сжалось в испуге, но девушка не позволила себе страха и метнулась по дорожке, занося руку для удара.
— Сволочь, сволочь, сволочь! — она закричала, заменяя страх злостью, почти яростью, зная по опыту, что это чувство гораздо полезнее для выживания.
Под деревьями никого не было. Совершенно. Мокрые капли посыпались с ветвей на ее обнаженные плечи, на тонкие шелковые лямочки ночной сорочки. Крис завертелась вокруг себя, сжимая зубы и всматриваясь в изменяющиеся очертания кустов. Нигде. Никого.
