Академия для наследников - Анастасия Ольховикова
С этими словами некромант развернулся и отправился в сторону корпуса Смерти – как раз туда, куда ранее держала путь и я. Вечер обещал стать незабываемым.
Долго мы не прошли – я помнила, что все ритуалы принято проводить в подземельях – так что через два зала остановились. Эвангелион обернулся и произнес:
– Посидите, Морин: мне нужно будет подготовиться.
Достав из углубления в стене мел, он, как и Амон ранее, принялся рисовать на полу залы знаки вызова, присев на корточки. Я устроилась на скамейке и, наблюдая за точными и скупыми действиями некроманта, впервые задумалась о том, что тут весь пол должен быть испещрен белыми следами. А он каждый раз, когда я мимо проходила, казался чистым, словно вымытым, без единой соринки. Наверное, после каждого ритуала применялись заклинания бытовой магии, ведь оставлять после себя результаты магической деятельности считалось плохим тоном.
– Морин? – голос Эвангелиона отвлек меня от задумчивости. – Готовы?
Перед тем, как кивнуть, проследила за медленными движениями некроманта: как поднимался, кладя мел на место, как отряхивал руки от остатков белой пыли, возвращаясь к начертанному кругу, как смотрел на меня в ожидании ответа.
– Конечно.
Сама я в это время как раз размышляла, готова ли буду к тому, что придется столько времени проводить бок о бок с магом, к которому, кажется, начинаю испытывать далеко не дружескую симпатию. И совсем не его авторитетом я восхищалась сейчас. Что это? Неужели становлюсь одной из тех девчонок, которые, думая, что их никто не замечает, прожигают взглядом спину Эндорийского? Да нет, не могло этого быть, я же сразу для себя приоритет расставляла. Тогда откуда же странное ощущение единства, возникающее каждый раз, когда Гейл дотрагивался до меня? Нет, нет и нет! Нельзя позволять расцвести внутри этому чувству, нельзя! В нынешней ситуации, если узнает еще и Дарий, мне несдобровать. За мной стоит весь Биор, и я не имею никакого права подводить свое королевство.
Замотав головой, желая избавиться от непрошеных мыслей, я поднялась со скамейки и подошла к некроманту. Одобрительно улыбнувшись, он протянул мне руку:
– Доверяете мне, Морин?
Что за вопрос такой? Впрочем, необычность его Гейл пояснил сразу: из тьмы, сошедшей с другой руки мага, появился кинжал с темным лезвием. Медиум с помощью крови должен будет привязать духа к себе? Я вложила ладонь в кисть некроманта:
– Как самой себе.
И не было в этих словах ни капли лжи, но Эвангелион на мгновение странно прикрыл глаза. Затем развернул мою руку и сделал осторожный разрез на внутренней стороне запястья.
– Это позволит духу разговаривать, находясь в вашем теле, – пояснил мужчина.
Конечно…Цериус ведь ни слова не произнес, вселяясь в меня! Вот для чего нужны были некроманты – чтобы обеспечить магу времени полный спектр возможностей для быстрого решения своей незаконченной задачи! Эвангелион тем временем вновь развернул мою руку, и кровь закапала в центр созданного мелом круга.
– Достаточно, – произнес преподаватель, намереваясь заживить мою рану, но я отозвалась быстрее:
– Я сама, стор Эвангелион. Занимайтесь вызовом мага.
Он ничего не ответил, предоставив магии жизни работать, и начал призывать Цериуса. Теперь я с точностью могла сказать: приводить в наш мир духов из потустороннего мира можно было только с помощью мертвого языка. Именно им некромант и пользовался. И пусть я еще только начинала его изучать, несколько слов удалось понять: «прошу тебя», «вызываю» и «приди». Внутри круга после этого начал появляться дым, из которого постепенно проявилась фигура мужчины в мантии. Мы с Эвангелионом, похоже, с одинаковыми чувствами наблюдали за тем, как однородная масса оборачивается серо–голубой тканью с серебристой отделкой, а лицо мага принимает улыбающееся выражение с толикой грусти. Наконец, когда образ был завершен, Цериус Идипикус взглянул вниз – как раз туда, где была моя кровь, потом перевел взгляд на Эвангелиона. Некромант подтвердил:
– Кровь медиума. Для того чтобы ваше слияние было полным.
После этих слов лицо в небольшой сеточке морщин обратилось ко мне, в больших серых глазах застыло ожидание. Мужчина–призрак протянул мне обе руки, и я, не колеблясь, взяла их. Перед тем, как сознание окончательно поглотила темнота, я успела услышать почтительные слова Гейла:
– Приветствую тебя, великий маг времени Цериус Идипикус.
***
Морин не шевелилась несколько минут. Эвангелион терпеливо ждал, когда произойдет полное слияние духа с телом девушки. Он был уверен, что, пусть в ней всего четверть демонической крови, медиумом она станет сильным. А значит, использующие ее тело маги смогут рассуждать здраво, когда возьмут контроль в свои руки. Гейл улыбался: новый вид девушки его и позабавил, и порадовал. Нет, он не верил, что сама Морин решилась бы надеть юбку, это, скорее всего, деятельная подруга постаралась, но некроманта приятно удивило сочетание цветов в одежде новой студентки. Он был уверен, что за травоведение его готовы убить: выбрал именно этот предмет, потому что по результатам успеваемости он был у Морин лучшим. Она сдавала абсолютно все контрольные и, если того требовала необходимость, раньше времени управлялась с индивидуальными заданиями. Пусть уж лучше ненавидит, чем погибает от рук первого же узнавшего о ней демона. Да, конечно, пока Морин под покровительством некромантов, ей в Академии бояться нечего, но вот в город одной лучше не выходить. Не все жители диких земель привыкли соблюдать соглашения…
В целом Морин в новом виде его обрадовала. Хотя и стало проситься из глубин души то, что, начиная с первой встречи, он пытался держать в узде. На нее слишком сильно реагировала Тьма. А уж когда с помощью Тикки удостоверился, что она потомок демонов, да еще и демонов света…Помоги Смерть его терпению! Помоги и огради от необдуманных поступков, которые он мог совершить по воле инстинктов!
Морин зашевелилась. Открывшиеся глаза дали некроманту понять, что это уже не она, а маг времени: прищур совсем не походил на девичий. Волшебник королевства Савиор был готов к диалогу.
– Приветствую тебя, великий маг времени Цериус Идипикус, – с почтением проговорил Эвангелион.
– Вот уж не подумал бы, что мне помогут вернуться дитя света и человеческий сын демона, – голосом Морин, но с совершенно не присущими ей интонациями откликнулся воскрешенный маг.
– Ты выбрал мою ученицу своим вместилищем – я обязан был помочь тебе, – улыбнулся Эвангелион.
Глаза
