Сокровище Хранителя Запада - Ольга Дмитриева

В моей ладони лежала продолговатая склянка с изумрудно-зеленой жидкостью. Вокруг прозрачной крышки витал легкий ореол магии.

– Брось ее, – потребовал декан таким слабым голосом, что мне захотелось немедленно влить в него все содержимое пузырька.

Только бы все это прекратилось, и он начал вести себя так, как всегда.

Феликс мягко приземлился на спинку кровати и сложил крылья. А после деловито сообщил:

– Да ты не переживай, через несколько минут он потеряет сознание и возражать уже не сможет. Иди сюда, я скажу тебе, что делать.

Обнадежил так обнадежил! Стало еще страшнее.

Бланко покосился на мои дрожащие руки и обреченно закрыл глаза. А Феликс приказал:

– Снимай с него рубашку.

Я удивленно воззрилась на него, и фениксоид повторил:

– Давай быстрее, пока он еще может хоть как-то шевелиться. Раздеть мужчину в бессознательном состоянии сложнее, поверь. Половину пузырька нужно вылить на татуировку, а вторую половину принять внутрь. Ему, разумеется, не тебе.

Я мысленно застонала, но медлить больше не стала и потянулась к пуговицам камзола. Бланко безропотно позволил расстегнуть сюртук и рубашку, а затем, стиснув зубы, повернулся и позволил мне стянуть с него одежду.

Татуировка пульсировала и переливалась черным и серым. От нее как будто поднимался дым, и выглядело это жутковато. Я отвела в сторону светлые волосы Бланко и откупорила склянку.

– На татуировку, в любое место, – подсказал Феликс.

Я щедро плеснула зеленую жидкость, и Бланко зашипел от боли.

– Помедленнее, – спохватился фениксоид.

– То быстрее, то медленнее, – возмутилась я. – Предупреждать надо!

– Да забери ты ее отсюда, – процедил декан.

– Позвать Луди? – елейным голосом спросил Феликс.

После этого Бланко замолчал и безропотно позволил мне вылить ему на спину еще несколько капель лекарства, а потом так же безропотно проглотил остатки жидкости.

Я закрыла пузырек и требовательно спросила:

– Что это за штука? Вы сказали, что это не родовая магия. Тогда что?

Декан покосился на меня затуманенным взором и ничего не сказал. А я напомнила:

– На мне тоже есть эта магия. И, судя по тому, что я вижу, тот кусочек – все-таки часть вашей татуировки.

Я провела пальцами по обнаженной коже Бланко, очерчивая рваный край рисунка с одной стороны. И только потом осознала, что делаю, и отдернула руку. Татуировка на его спине медленно успокаивалась и затихала.

Бланко повернул голову и хрипло пообещал:

– Я избавлю тебя от нее.

Но теперь Феликс смотрел на меня с интересом.

– И как же она перебралась на тебя? Ты снова ловила льепхена за хвост и Росио пришлось тебя спасать?

– Не совсем, – пробормотала я. А потом упрямо повторила: – Так что это за штука? Из-за нее вы…

Бланко промолчал, а фениксоид возвел глаза к потолку.

– Не из-за нее, а из-за чьей-то глупости. Луди дал тебе снадобье неделю назад, Росио. Но ты, как всегда, тянул до последнего. Сначала использовал татуировку, потом полночи гонялся за льепхеном. И, вместо того чтобы лечь спать, потратил прорву магии на полигоне. Что произошло на этой игре такого, что ты забыл обо всем и не переложил склянку?

Я смущенно потупилась, а декан отрешенно уставился в пустоту. Феликс перевел задумчивый взгляд со своего хозяина на меня и догадался:

– Что-то произошло между вами?

В глазах птицы горело любопытство, но никто из нас не спешил его удовлетворять. Друг на друга мы тоже старательно не смотрели. Я вскочила с постели и пробормотала:

– Наверное, мне пора.

– Феликс, унеси ее в общежитие, – приказал Бланко.

Фениксоид нехотя взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Но тут я спохватилась:

– Ах да… Я же хотела вас кое о чем попросить.

Декан обреченно посмотрел на меня и прохрипел:

– Проси.

Его дыхание стало выравниваться, но лоб еще был покрыт испариной. Я почувствовала укол совести. Человеку плохо, а я о насущном. С другой стороны, еще вопрос, будет ли он меня слушать здоровым. А так у него и выхода нет.

Я опустилась на край постели и напомнила:

– Вы обещали, что мы поговорим про льепхена. Он сам приходит в мою комнату, спит на моей кровати и ни разу не пытался даже укусить. Даже слушается и ест колбасу!

Последняя фраза заставила Бланко скрипнуть зубами. Я поймала себя на том, что снова разглядываю завитки рисунка на его спине. Татуировка перестала дымиться и пульсировать. Ее движения замедлялись, она словно засыпала.

А декан в это время рассматривал меня. Так, что я снова вспомнила все, что было вчера, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Да, в такие переделки я еще не попадала.

– Не дергался бы ты… – заворчал Феликс, глядя, как его хозяин приподнимается на локте и упирается плечом в подушку.

Бланко не обратил на его слова внимания и потянулся за рубашкой. Но фениксоид тут же взмахнул крыльями и метнулся вперед. Мгновение спустя, и рубашка, и камзол декана оказались в его когтях. А он сам уже парил под потолком вместе с одеждой.

– Феликс! – рыкнул декан.

– Тебе нельзя одеваться, татуировка еще не остыла, – ответил фениксоид. – А Марта тебя уже в таком виде и так видела, так что ничего нового ты ей не покажешь…

В этот момент мне стоило смущенно потупиться и перестать разглядывать декана. Но я воспользовалась заминкой и продолжила:

– Наверное, вы слышали про байлангов – боевых псов стражей…

– Мы вроде про льепхена говорим, – оборвал меня он.

– Ваш рассказ о соннах и льепхенах напомнил мне байлангов, – пояснила я. – Каждый пес выбирает себе хозяина, с которым будет связан всю жизнь. Когда умирает страж, его байланг сходит с ума. Или перестает есть и погибает.

Бланко нахмурился.

– Думаешь, подобная связь есть между льепхенами и соннами?

Я кивнула и продолжила:

– Когда байланг выбирает хозяина, он кусает его. И я подумала, что льепхен… возможно, для того чтобы получить связь, нужно схватить его за хвост.

– И получить дозу смертельного яда? – скептически спросил декан.

– Но я же осталась жива…

– Благодаря уникальной магии, – проворчал Феликс с потолка. – И с чего ты вообще взяла, что у льепхена с тобой есть какая-то связь?

Тут мне крыть было нечем, поэтому я улыбнулась и пожала плечами.

Бланко вздохнул:

– Для чего ты мне все это рассказываешь?

– Думаю, Лютик теперь связан со мной и никого не обидит, – твердо сказала я.

– И что я должен с твоими теориями делать?

– Перестаньте его ловить, – попросила я, заглядывая в лавандовые глаза.

Но декан покачал головой.

– И как ты себе это представляешь? Это опасный зверь, который сбежал из зверинца. Допустим, я перестану за ним охотиться в