Спорим, ты будешь моей? - Дарья Стааль
– А что, были кандидаты? – вскинула бровь я.
Дарквотер поморщился:
– Этот дебильный спор игроков команды начался со Стафшера.
– И вы все дружно решили выбрать себе по девице, чтобы… чтобы что, Эрик? – прищурилась я, чувствуя, как дыра в груди заполняется новой яркой эмоцией.
– Нас это не касалось, – сухо проговорил парень. – Я пришел к тебе не потому что поспорил. Я бы в любом случае пришел к тебе.
– Дарквотер, не делай из меня дуру, – процедила я. – Меня и так уже достаточно унизили сегодня.
Я развернулась на каблуках, чтобы оборвать этот бессмысленный разговор, но Эрик схватил меня за руку.
– Нет, ты меня дослушаешь! – рыкнул парень.
Я кинула на него взгляд, но больше не видела перед собой красивого статного мужчину. Я видела мальчишку, окатившего меня ледяной водой много-много лет назад. Тогда, кажется, я горько плакала. Но с тех пор прошло достаточно времени. Я выросла, и я стала настоящей Бонфаер. А Бонфаеры не плачут, когда им больно или обидно.
Бонфаеры горят.
Я и сделала то, чем угрожала, но никогда не могла себе позволить все эти годы. Я выпустила огонь в ладонь, чтобы вырвать руку.
Но…
Эрик не отпускал.
Он держал крепко и просто молча смотрел мне в глаза, ни на секунду не ослабевая хватку.
– Руби, пожалуйста… – одними губами прошептал он, и я, вздрогнув, погасила огонь, с ужасом уставившись на его руку.
Конечно, я не пыталась убить парня, но ожог вышел приличный. Нужно было срочно бежать к лекарям, чтобы не осталось шрамов.
Но Эрик не двигался с места. Не отпускал мою руку. И не отводил взгляда.
– Знаешь, что тогда я хотел показать тебе, Руби? – негромко произнес он, и у меня перед глазами снова вспыхнул солнечный день, огромное озеро и звонкий мальчишеский голос.
А стоящий передо мной Дарквотер раскрыл свободную ладонь, и над ней тонкими лентами закружилась вода, чтобы сложиться в красивое, изящное, бьющееся сердце.
Сердце?
– Я хотел показать тебе это. У меня пробудилась магия, и я хотел, чтобы ты была первая, кто это увидит, – тихо проговорил Эрик.
Я молчала, потому что мне было нечего сказать, и мне казалось, что это уже не имеет значения. Мне хотелось, чтобы это уже не имело значения!
– И когда отец дал мне список невест, я вписал в него твое имя. И это я попросил лорда Бонфаера отправить дочь обучаться в Высшую магическую академию Иварии. И именно поэтому я все эти годы искал способ лишний раз заговорить с тобой, любым, самым идиотским, самым нелепым способом. И именно поэтому я не мог позволить, чтобы какой-нибудь урод даже дышал в твою сторону с дурной мыслью.
Я смотрела в его синие глаза, что горели так ясно, и так отчаянно, и боялась отвести взгляда, боялась услышать то, что так отчаянно хотела.
И также сильно боялась не услышать этого.
– Руби, – тихо произнес Дарквотер, и я моргнула, поняв, что парень вынул что-то из кармана. – Руби Бонфаер, – повторил Эрик, смотря в самую мою душу, и медленно, пугающе медленно опустился на одно колено. – Руби Бонфаер, ты выйдешь за меня?
В руках у парня оказалось кольцо с самым дешевым и самым бесценным камнем во всем мире. Камнем, что мы стащили из древней стены центра города, и что должен приносить всем студентам удачу.
– Я бы тебя убила, Эрик Дарквотер, – честно ответила я. – Но придется выйти замуж, чтобы по-настоящему быть отмщенной.
Губы парня растянулись в улыбке, и он надел мне на палец тяжелое, красивое кольцо.
А в следующее мгновение одним плавным рывком поднялся на ноги и впился мне в губы сладким, дерзким поцелуем.
Эпилог
Полтора года спустя
– Леди, к тебе посыльный от мадам Кютьер, – заглянула в мою комнату служанка.
Я одной рукой составляла список гостей на званый ужин, а другой переписывалась с Эриком в планшете. Он после выпуска тут же начал службу в министерстве, а потому виделись мы преступно мало – лишь по вечерам и то не больше пары часов.
Лорд Дарквотер не стеснялся нагружать сына, справедливо полагая, что чем больше Эрик успеет переделать руками, тем быстрее вникнет во все процессы.
Я во всю эту тонкую политику погружаться не хотела, но приходилось. Потому что любой приглашенный в твой дом – это, оказывается, тоже немного политика! Чуть-чуть внешняя и очень сильно внутренняя.
«Давай позовем Найтов?» – предложила я.
«Хорошо», – быстро прилетел ответ.
«Во сколько ты сегодня освободишься?»
«Часов в девять».
«Я подготовлю список».
«Пришло сообщение, что ремонт в новом особняке завершился, нужно съездить на выходных принять работу», – прилетело от Эрика.
Я тихонечко вздохнула. Взрослая жизнь оказалась не сильно проще жизни студенческой, и я уже начала немного скучать.
«Хорошо», – набила в ответ.
Меж тем в комнату внесли огромную коробку, повергнув меня в глубокую задумчивость. Я не помнила, чтобы что-то заказывала у мадам Кютьер, но она никогда не ошибалась с адресом доставки.
Шикнув на прислугу, я развязала ленту и приоткрыла коробку. Внутри было прекрасное серебряное бальное платье, одной из тех, что я мерила с Эриком еще будучи студенткой.
«Здесь платье от Кютьер», – написала я мужу.
«У меня приглашение на зимний бал во дворец», – пояснил он, и я буквально услышала его невозмутимый тон.
Да уж, платье Кютьер действительно достойны быть одеты только на королевские мероприятия, вот только…
«Боюсь, к зиме я в него уже не влезу…»
«Почему?» – не понял Эрик.
«Ну вот так…»
С минуту в планшете была шокированная тишина, а затем вспыхнуло короткое сообщение:
«Еду».
Я посмотрела на платье, на собственный живот, который еще даже не намекал ни на какие изменения, и написала:
«Хочу завитушку с корицей!»
Которую Эрик на самом деле и правда терпеть не мог, но в тот зимний день год назад он искал любой лишний повод коснуться меня и моей души.
И, надо признать, у него это получилось!