Приручить дракона - Тиффани Робертс
Этой мысли было достаточно, чтобы уголок ее рта приподнялся — Эллия, которой едва исполнилось восемнадцать, ругала двухтысячелетнего дракона.
Грохот падающего камня прервал ее размышления. Она сморгнула слезы и огляделась по сторонам. Теперь она была глубоко в ущелье, примерно в десяти шагах шириной, с каменными стенами по обе стороны, которые были почти вдвое выше ее. Она оглянулась. Каким бы большим он ни был, скалистый холм, на котором располагалось логово Фальтириса, был вне поля зрения с ее нынешнего положения.
Неужели она действительно была так поглощена своими мыслями, что зашла так далеко, не заметив этого?
Еще один грохочущий камень привлек ее внимание, и она резко повернула голову на звук. Ее сердцебиение участилось, когда ее взгляд встретился с глазами-бусинками дюнной гончей, которая стояла на вершине хребта в двух шагах от нее.
Дюнная гончая опустила голову, ее плечи ссутулились, мышцы напряглись, как будто она была готова к прыжку. Ее грубая, кожистая шкура была пятнисто-коричневой и коричневой, покрытая слабыми трещинами и бледными шрамами. Хотя существо было маленьким и гладким — оно, вероятно, не поднялось бы намного выше пупка Эллии на задних лапах — его когтистые лапы были почти такими же большими, как ее руки.
Пламенные эмоции Эллии наконец дрогнули, отступая от медленно распространяющейся волны холода — первых намеков на страх.
Дюнные гончие были маленькими и часто робкими, действуя в основном как падальщики, но их укусы были на удивление сильными и, как известно, вызывали болезнь крови. Звери могли стать довольно агрессивными, когда чувствовали, что их пище угрожает опасность — и, конечно, поблизости для них была еда. Эллия и Фальтирис оставляли останки животных в этом районе в течение последних нескольких недель. Даже кости были бы заманчивы для дюнных гончих, учитывая, что эти существа могли бы расколоть их своими мощными челюстями, чтобы добраться до сладкого костного мозга внутри.
Но истинной причиной ее страха был другой аспект поведения дюнных собак — они всегда бегали стаями. Эллия могла бы защитить себя от нескольких зверей в одиночку, но целая стая?
Сохраняя свои движения медленными и плавными, несмотря на дрожь, угрожающую охватить ее конечности, Эллия опустила лицо, наклонилась вперед, чтобы казаться меньше, и попятилась. На верхнем краю ее поля зрения дюнная гончая слегка качнулась в ее сторону и наклонила голову, раздув ноздри. Она уставилась на нее своими глазами. Одна из ее лап скользнула вперед, когти заскребли по камню.
Эти звери были способны охотиться, но обычно избегали этого. Эллии просто нужно было продолжать свое спокойное отступление, и дюнная гончая отвернется, вернется к своей ближайшей еде, вернется в свою стаю, и на этом все закончится.
Дюнная гончая выпрямила передние лапы, вытянула шею, высоко подняла голову и подняла морду к небу. Глаза Эллии проследили за стрелой, сформированной ее телом, чтобы приземлиться на слабую, но безошибочно узнаваемую точку, мерцающую красным в ясном голубом небе. Красная комета.
Сила, которая, казалось, влияла на поведение всех животных в мире.
Дюнная гончая издала быструю череду высоких, щебечущих завываний, которые эхом разнеслись по ущелью и по небу. Ему ответил хор похожих звонков, все они были слишком близки для комфорта — и раздавались со всех сторон.
Эллия выпрямилась и поправила свой нож. Оружие казалось совершенно неподходящим для стоящей перед ней задачи. Она ускорила отступление, когда первый зверь грациозно спрыгнул на дно ущелья, подняв при приземлении небольшие облачка пыли.
Эллия быстро повела глазами, осматривая гребни по обе стороны, одновременно несколько раз оглядываясь на первую дюнную гончую.
Раздалось еще больше этих резких завываний, и на гребнях с обеих сторон появилось еще больше дюнных собак. Сначала их было двое, потом шестеро, потом почти двадцать, и все они смотрели на нее сверху вниз своими темными голодными глазами. Несколько гончих спрыгнули со своих насестов.
Так быстро она была окружена. Эллия стиснула челюсти и прерывисто выдохнула через ноздри. Ее кожа зудела под всеми хищными взглядами, устремленными на нее. Продолжая переводить взгляд с дюнных гончих, которые медленно приближались к ней, она присела, чтобы схватить камень свободной рукой.
Одна из дюнных гончих зарычала, опустившись в более низкую стойку с коротким, тонким хвостом, свернутым вниз.
Несмотря на все, что произошло до сих пор, несмотря на ссору и эмоциональные последствия, несмотря на ее собственное мастерство и гордость, Эллия без колебаний сделала то, что было необходимо. Она только надеялась, что все еще находится достаточно близко к логову, чтобы он мог услышать.
— Фальтирис! — крикнула она так громко, как только могла, не обращая внимания на жгучую боль, возникшую в ее горле.
Ближайший пес бросился к ней.
Эллия рефлекторно взмахнула рукой, и камень попал нападающему зверю в морду сбоку, отбросив существо в сторону. Он издал болезненный вопль. Скрежет когтей по камням и грязи позади Эллии заставил ее развернуться. Она немедленно отступила, едва избежав щелкающих челюстей другой дюнной гончей.
Она сильно ударила ногой, ударив существо по ребрам с достаточной силой, чтобы ненадолго оторвать его от земли. Дюнный пес тяжело приземлился на груду близлежащих камней и корчился, издавая отчаянные, мучительные стоны.
Едва было время отвернуться, как еще несколько зверей бросились на нее.
Издав собственный первобытный рык, Эллия боролась со всей силой и свирепостью, на которые была способна, нанося удары ножом, камнем, кулаками и ногами. Ее громовое сердцебиение заглушало все остальные звуки. Она мало что видела в этом хаосе; дюнные гончие роились вокруг нее, щелкая и царапаясь, но отступая от ее натиска. На ее коже были пятна, которые были слишком теплыми и пульсировали слабыми, далекими покалываниями — места, где когти зверей разорвали ее плоть.
Она почувствует эти раны позже. Сейчас не было времени для боли.
На нее прыгнула дюнная гончая. Эллия откинулась назад и вонзила свой нож в горло зверя. Горячая кровь хлынула ей на руку. Инерция прыжка существа заставила ее сделать один шаг назад. Маленькие, но мощные челюсти сомкнулись на ее икре сзади, пробивая кожу и мышцы многочисленными острыми зубами. Существо зарычало и дернулось, вонзая зубы глубже и разрывая ее плоть, не ослабляя хватки.
Эллия вскрикнула, и ее нога подогнулась, уронив ее на одно колено. Боль терзала ее разум со всех сторон, требуя проникновения, требуя контроля. Держа в руке свой окровавленный нож, она отшвырнула мертвую дюнную собаку и повернулась к очень живому зверю, привязанному к ее ноге. Она закричала, когда несколько раз ударила камнем по его голове, каждый удар
