Пес бездны, назад! (СИ) - Анастасия Разумовская
— Ты серьёзно? Ты хочешь съехать только потому, что я попросил…
Я обернулась к нему. Обижать Артёма мне совершенно не хотелось, он точно не заслуживал такого. Положила руку на его плечо.
— Артём, — сказала, насколько могла мягко. — Нет. Спасибо тебе большое за всё, что ты делаешь. Ты очень добрый. И очень хороший. Лучше, чем мы заслуживаем. Но так бы всё стало намного проще. И мы бы ссорились реже. Знаешь, в мире, где у женщин есть возможность зарабатывать самостоятельно, должна быть и возможность жить самостоятельно…
Он криво улыбнулся.
— А со мной-то тебе чем плохо?
Мне захотелось выть.
В Эрталии я жила в башне. Прекрасной, замечательной со всех сторон. И не очень чтобы общалась с другими людьми. Ну, то есть общалась, конечно, но… очень выборочно. Например, с Бертраном. Но с Котом всё было очень просто. Он ни на что не обижался. Его можно было выставить в окно и даже наорать на него, и спустя несколько дней Бертран появлялся снова с чем-нибудь вкусненьким, словно ничего не случилось. Ему можно было сказать, что ты очень занят, и тот просто садился куда-нибудь и занимался своими делами. Кот всегда казался мне дичайшим эгоистом, и только сейчас я внезапно подумала, что в нашей дружбе, вероятно, эгоисткой была я. Да и не только в ней. По большей части, мне всегда было плевать на других людей. Может быть, единственный раз, когда мне было не плевать, было в тот вечер, когда Дрэз едва не прыгнула в пропасть. Я впервые подумала не о себе и своих интересах, а о другом человеке. И закончилось это тем, что меня забросило в Первомир.
И вот сейчас рядом сидел Артём и смотрел на меня снизу-верх, а я не понимала, что с этим делать. Вроде и говорила всё разумно и… Но отчего-то эффект был совершенно не тот.
— Артём…
— Тёма.
— Тёма, я… я не понимаю ничего, — призналась я. — Я не знаю, что мне делать. Всегда считала себя хозяйкой своей жизни и здравомыслящим человеком. Но сейчас я перестала что-либо понимать.
— Доверься мне. Всё можно решить, если разговаривать.
Вот как-то так и получилось, что я всё же согласилась на встречу с сестрой мерзавца.
Осень гуляла с Яшей часов до одиннадцати вечера и вернулась взбудораженной. Всё это мне не нравилось просто ужасно, но когда я попыталась поговорить на эту тему, сестра просто засунула в уши наушники.
— Я в душ, — заявила она и потом ещё полчаса не вылезала из ванной комнаты.
Может, это и хорошо, что хоть кто-то отвлекает её от мыслей о случившемся? Вот только, не будет ли это ещё более худшим? И я решилась позвонить самому парню.
— Здравствуйте, Яша, — начала и вдруг смутилась.
— Здравствуйте, Алиса Романовна, — отозвался низкий мужской голос.
И что не ему сказать? «Ваше поведение бросает тень на репутацию моей сестры»? «Будьте любезны уточнить свои намерения относительно Осении»? Я совершенно потерялась. Всё так, всё именно так и нужно было бы сказать… четыреста лет назад. Но не в эту эпоху. Я сглотнула.
— Яша… я насчёт Осени. Понимаете, вы спасли её и… и сейчас ваша дружба… В ней нет ничего предосудительного, но поймите… Ей всего пятнадцать. Она может неправильно понять вас и… и она к вам очень привязывается. Если у вас нет каких-то серьёзных намерений, то…
Мне стало мерзко от себя самой. Почему я заикаюсь и мямлю, прикрыв трубку, совсем не похожую на трубку, рукой? Как будто я — это уже не я, как будто при пересечении зеркальной границы я перестала быть собой.
— Понял, — неожиданно отозвался парень.
Что понял? Что вообще можно было понять из моего блеяния?
— Не обижайтесь, — заторопилась я, — но я очень переживаю, что Осень, не залечив одну душевную рану, получит новую и… и это было бы ужасно!
— Алиса Романовна, я вас понял. Не волнуйтесь. Я не причиню зла вашей сестре. Пока.
Я замерла, слушая гудки. «Пока» это в смысле «до свидания», «прощайте»? Как-то двусмысленно. Перезвонить? Нет уж. Я выдохнула, вздрогнув всем телом. Как-нибудь потом, если… если будет очень нужно.
С Верой, сестрой Виталия, мы договорились встретиться на следующее утро. А на следующий день Артём снова меня удивил: он вручил мне спортивный костюм и кроссовки.
— Для утренней пробежки, — пояснил жизнерадостно. — Раньше ты каждый день бегала, а сейчас, смотрю, из-за ноута не вылезаешь.
Я погуглила, что такое утренняя пробежка, а потом попросила у него наушники, так как в статье было написано, что бегают в наушниках. Воткнула их в телефон.
— Странно… музыки нет… Что я делаю не так?
Артём проверил и расхохотался:
— Ты ж забыла её включить, Лисичка.
Так я узнала, что в моём телефоне спрятан ещё один компьютер. Эх, жаль я догадалась об этом раньше! Осень Артём отправил на массаж. Отвёз и оставил в медицинском салоне. К моменту, когда он вернулся, я уже испытала на себе насколько же прекрасная вещь — утренняя пробежка.
— Часа три на разговор у нас есть, — сообщил парень, вернувшись. — Свари, пожалуйста, кофе.
Не знаю, почему он так называл процесс нажатия на несколько кнопок машины. Хорошо хоть не попросил снова пожарить яичницу. Правда после вчерашнего, я бы тоже на его месте не рискнула. Когда я поставила вторую чашку на поднос, раздался звонок. Я донажала нужную комбинацию и вышла в коридор.
И замерла.
Герман? А он-то тут причём?
— Алиса, это Вера. Вера — это Алиса. Герман, я так понимаю, вас с Лисой знакомить не надо? Идёмте в комнату. Ситуация, конечно, сложная, но мы попробуем обойтись в рамках этики и дипломатии, верно, девочки? Гаагский суд никто не отменял.
— То есть… Тёма, Алиса — это твоя девушка⁈
И золотистоволосая Вера замерла у порога, глядя на меня с такой злобой и отвращением, словно я изнасиловала Виталика. Лично. С особым цинизмом. Артём встал позади меня и обнял, словно пытался подбодрить.
— Да, Вер. Это и есть моя Лиса. Прошу любить и жаловать.
— Это вряд ли, — процедила красавица и прошла в комнату.
А я не могла отвести взгляд от лица Германа. Он тоже явно не ожидал меня здесь увидеть. Хотя как раз-таки моё присутствие было логично.
— Привет, — выдавила я, странно потерявшись.
Мужчина кивнул и прошёл за Верой. Я попыталась собрать мысли, разбежавшиеся куда-то.
— Зачем он здесь? — спросила у Артёма.
