Я твоя (не) желанная истинная, дракон! - Юна Ларк
Энклс кивнул, отступая на один шаг, и мерцающий голубоватый полог над нами рассеялся, возвращая цвет и яркость окружающему миру. Его лицо вновь покрылось маской неузнаваемости. «Сокрытие лика» — так выразился дракон…
Энклс кивнул мне на прощание, перед уходом сказав только одну фразу:
— Лорель будет счастлива узнать, что с тобой всё в порядке.
Это было как удар под дых. Мысли спутались, пока его слова и действия разрывали цепочку всех моих прошлых рассуждений. В горле осел комок, и я не успела ничего ответить, как его вдруг рядом уже не оказалось, словно он в мгновение стал невидимым.
— Э-э… Пой-д-дём?.. — запинаясь, ошарашенно выдавил Оллин, во все глаза смотря на то место, где только что был лекарь. Я кивнула, и мы пошли к обозу.
Чем ближе мы подходили, тем громче становились звуки: постукивание копыт и фырканье животных, оклики мужчин, загружающих в повозки товар, разговоры и громкий общий смех, то и дело взметающийся подобно облачкам песка под ногами.
— Эй, Оллин! — кто-то свистнул со стороны последней телеги, и парень замахал рукой. С ним поздоровались ещё несколько мужчин, все одинаково потемневшие от солнца и крепкие, с мозолистыми тёмными руками, с головы до ног одетые в светлую одежду. У некоторых даже были повязки на головах, почти как мой платок, покрывающие волосы.
Я взглянула вдаль, замечая, что ехать мы будем под открытым солнцем. Наверняка там легко будет надышаться песком, когда подует ветер. Поэтому такая одежда была вполне оправдана, а мне очень повезло, что я попросила себе платок.
Оллин вытянул из кармана такую же светлую ткань и повязал как бандану, открывая блестящий потом лоб.
— Ну, в общем… это Лили, — указал он знакомым на меня, — а это Джи, Рем и Иан. Лили поедет с нами, высадим её по пути, она в Академию едет.
Трое немолодых уже мужчин окинули меня взглядами, в которых сквозило такое же укоренившееся там недоверие, как и у Инэнки.
— Магичка, что ль? — спросил первый.
— Н-да, а говорят, что в Академии только богатенькие обитают, — усмехнулся второй.
— Да плевать. Через четверть часа едем, готовьтесь, — отвернулся третий, и все последовали его примеру, теряя ко мне всякий интерес. Я облегчённо выдохнула. Не пришлось и единого слова самой произнести, они уже сами сделали какие-то умозаключения и решили со мной не связываться.
Очень удобно. Всегда бы так было.
Отстав от всех на пару шагов, я обернулась, неосознанно выискивая взглядом неприметную фигуру лекаря. Но конечно, позади никого не было — только подпаленная солнцем пустошь и старые заброшенные дома.
Глава 9
Мерное качание телеги сменилось отрывистым стуком колёс и тряской, от которых я подпрыгивала на жёстком деревянном дне. Дорога была то гладкая, словно отполированная ветром и песком, то ухабистая, усеянная рытвинами и камнями. От одного края горизонта до другого простиралась безнадёжно пустая, обожжённая солнцем степь.
И где-то в этих краях располагается Академия магии для богатых господ? Кажется, основатели выбрали не самое удачное место.
— Туда обычно летают на крупно-крылатых, а особо богатые переносятся через порталы, — пояснил мне Оллин на привале. — Мне кажется, никто и не добирается туда по земле, как ты.
Это нехорошо. Всё было нехорошо — начиная от того, что для поступления нужны большие деньги, и заканчивая тем, что появление в Академии не по регламенту может посеять подозрения насчёт моей личности, и мой шаткий, непродуманный план пойдёт прахом.
Почему Энклс так легко отпустил меня?
Этот вопрос сидел в голове, как заноза, принося ощутимый дискомфорт. Что-то не сходилось. Если они потратили столько времени и сил, чтобы найти меня, разве могли просто отпустить в неизвестность?
Нет. Во-первых, он наверняка сразу всё передал Вереску по мысленной связи. Во-вторых, такие осторожные, любящие всё продумывать до мельчайших деталей люди вряд ли не будут контролировать ситуацию.
Значит, что-то они всё же задумали. Но что? Может, они следят за мной сейчас?
Из-за этой мысли я постоянно осматривалась, чем заслужила ехидные замечания мужчин, ведущих повозку позади нас.
— На этой дороге нужно бояться только песчаных ветров, девочка! А людям здесь больше нужна вода, чем женщины.
Они расхохотались.
На очередной остановке мы все по очереди шли к небольшому оазису, чтобы наполнить бутылки и напиться. У меня не было никакой тары, поэтому Оллин любезно одолжил небольшую флягу.
— Кхем… только промой сначала… — он почесал щёку и отвёл взгляд. — Там было вино. Если ещё увидишься с моей мамой, не рассказывай ей, ладно?
— Не расскажу, — согласилась я, но сразу добавила, — если просветишь насчёт песчаных ветров.
Сначала Оллин растерянно поглядел на меня, осмотрелся, будто проверял, не слушает ли кто наш разговор, а потом принялся вполголоса рассказывать.
Оказалось, это их деревенская легенда. Никто не знает, что это за ветра и как именно забирают жизни людей, потому что после встречи с ними никто не возвращался живым. Редкие путники видели песчаные бури издалека, но ничего не могли о них рассказать, разве что описывали огромные рыжие облака пыли, светящиеся изнутри отблесками молний.
— Повозки находят поломанными, под горячим песком, — говорил Оллин, пока мы снова грузились в телегу, — а от людей даже костей не остаётся. Хотя никто особо не ищет, никому не хочется долго стоять возле проклятых дюн. Хотя я бы покопался, точно что-нибудь нашёл бы!
Я усмехнулась, глядя на такого юного, но очень бойкого паренька:
— Неужели не боишься?
— Ну так если это просто лежащий песок, — пожал он плечами. — Мне ничего не угрожает, когда ветра нет, правильно?
Я бы не согласилась. Никто ведь и не знает, как именно человек встречает смерть на этих дорогах.
И никто не знает, сколько людей погибло именно от бурь, а не разбойников, к примеру. А сам песок может скрывать в себе опасных, ядовитых животных, а не быть причиной гибели людей.
Или…
Я задумчиво смахнула песок, ссыпавшийся с нашей обуви на деревянное дно.
Или некоторые маги, умеющие управлять землёй, используют свои силы во зло…
— Оллин, — обратилась я к нему, когда повозки тронулись. Он повернулся ко мне, и я спросила: — Ты случайно не знаешь, могут ли маги земли повелевать песком?
Его лицо стало странным, и я прикусила язык, когда поняла, о чём он думает. Он спросил:
— Разве ты не должна знать лучше меня? Ты же магиня земли.
Я выдала первое
