Принцесса леса и король гор (СИ) - Ануша Захаревич
— Я пойду, — сказал Нейд.
— Подожди, мы не знаем, что там за магия. Я ее совсем не ощущаю, — схватила его за руку, чтобы привлечь внимание. Он глянул на меня холодными, как лед, глазами. Больно, однако.
— Я чувствую, там воздух, — сказал Нейд, убирая мою руку, ждите здесь.
Снова подземный толчок. Мы даже все немного потеряли равновесие. Димис стоял рядом с бледным Хени и делал вид, что скучает, ковыряясь в ногтях.
— Советую поторопиться, а то если я камня не увижу, то и вы мальчишку больше тоже не увидите.
— Я скоро, все будет в порядке, Хени, — Нейд посмотрел мальчику в глаза и пошел пробираться в руины ровно с той скоростью, с которой только умеют друиды воздуха.
Как только он вошел внутрь, все затряслось со страшной силой. Он не возвращался, и нашим напряжением можно было разбивать самые твердые скалы. Мое сердце никогда не отбивало такой бешенный ритм, а я в жизни никогда ни за кого так не боялась. Резко все стихло, подумала, что у него получилось и друид вот-вот выйдет из храма.
Звенящая тишина стояла ровно мгновение. После чего из самых недр земли и до самых облаков вылетел огромный столб огня. ОГНЯ! Мы ошиблись со стихией! В храме перенести такой чертовски сильный магический выброс мог только друид этой стихии. Это означало только одно, что Нейд мертв.
Мир остановился для меня в эту секунду. Не сразу поняла, что это я так пронзительно кричу. Вокруг все звенело и шумело. Я не могла разобрать, что это. Перед глазами поплыло, и я упала на колени.
Когда первый шок схлынул, увидела, что Хени отлетел куда-то в сторону, а Дайнара как остервенелая нападает на Димиса огненными шарами.
— Хени, только не выпускай из рук взрывчатку! — кричала она ему. Мальчик ничем не мог помочь, его главная задача сейчас была просто отойти от места сражения.
Я собрала всю свою боль, границы которой мне было сложно осознать, ведь казалось, что их нет. Все свои страхи и переживания, всю ненависть к этому человеку. За всех моих близких: за родителей, за Нейда. Встала и побежала помогать Дайнаре. Пусть этот мир уже ничто не спасет, но спасти этот мир от одного подонка мы сегодня точно сможем.
Мы с Дайнарой атаковали так, как будто всю жизнь тренировались вместе. Я ставила защитные щиты, она стреляла огненными заклинаниями. Но и Димис был не так прост. Не знаю, что с ним происходило все это время, но он был готов к этой битве. Бросал в нас взрывающимися артефактами, ставил магические щиты и так сильно давил каким-то заклинанием подчинения, что невыносимо сложно было ему сопротивляться.
Когда закончились выстрелы Дайнары, я поняла, что что-то не так. Она лежала практически бездыханная в нескольких метрах от меня. Так сильно ее подбило ударной волной рядом взорвавшегося снаряда. Мистер Брайтон от удачного броска захохотал как сумасшедший. Ладно, если просто так его не возьмешь, то нужно менять тактику. Свернула всю магию, которую только что собиралась использовать, чтобы не тратить впустую, и бросилась на него в рукопашную.
Димис такого от меня не ожидал, поэтому у меня была небольшая фора. Завязалась драка с попеременным успехом. У меня уже была разбита скула, точно сломано одно, а может и несколько ребер. Держалась пока только на адреналине. Удар, наклон, перекат, подсечка, удушающий. Его перехват, мое падение на спину и хруст позвоночника. Я не могла ни пошевелиться, ни вдохнуть.
Скорее всего у меня был перелом нескольких позвонков, только давать время на их лечение Димис мне не собирался.
— Знаешь, дорогуша, — он поставил мне свой огромный ботинок на грудную клетку и надавил. Стало дико больно, и я застонала. Жаль, что сейчас брачная метка не может его снова ударить силовой волной. Конечно, сейчас же нет никакой угрозы моему браку! Проклятая метка! Ненавижу!!!!
По лицу моему потекли слезы. От физической боли, от той бескрайней дыры, которая образовалась в том месте, где было мое сердце, от безысходности самой ситуации.
— Нужно было тебе еще тогда соглашаться стать моей женой. А теперь, видишь, как досадно. Ни женой, ни любовницей стать ты мне не можешь, потому что все еще замужем, Ожерелье вряд ли отдашь добровольно и камень мне тоже не достанешь. В твоем существовании нет никакого смысла, верно?
Да, пожалуйста, можешь убить! Хотелось крикнуть ему это, но слова застряли в моем горле. Он надавил еще сильнее на грудную клетку. Хрустнуло еще пару ребер и в легких начала булькать кровь.
— Но сначала будет справедливо немного пострадать, не так ли? Исключительно в воспитательных целях. Чтобы в мире мертвых было не повадно, верно? — он расхохотался так противно и снова начал сдавливать мне ребра. Скорей бы это закончилось, закрыла глаза и решила перед смертью подумать о чем-то приятном.
Я не поняла, что произошло. Давление на моей груди резко прекратилось. Открыла глаза проверить, не умерла ли я. Нет. Все, как и прежде. Вокруг разгром, горят ветки и повсюду следы нашего боя. Перед глазами расплывалось. Повернулась в сторону неясных звуков и увидела, как что-то огромное, все в огне без капли жалости расправляется с Димисом. Громкий хруст и я понимаю, что он уже не жилец. Но и я, наверно, тоже. Потому что этот огромный сгусток огня направляется как раз ко мне.
По мере его приближения огонь на нем начал гаснуть, и я различила очертания моего любимого друида. Нет, пожалуй, я все же умерла. Он подлетел ко мне и как живой спросил, проверяя мой пульс.
— Лия, ты жива? — надо же, даже с неприкрытым переживанием в голосе.
— Нет, я точно умерла, если с тобой разговариваю, — выдавила из себя ответ и снова булькнула кровью.
— Сможешь запустить самоисцеление?
— Думаю, да.
— Запускай, а я помогу Хени.
Раз призраки просят, то кто я такая, чтобы с ними спорить. Нашла почти все нити самоисцеления, которые у меня были, и запустила одновременно. Вообще, это грубая ошибка. И Ривен, как мой учитель, точно на меня дико ругался бы. Запуск такого количество нитей сразу был чреват сильнейшей болью. Даже самым выносливым и устойчивым к боли их вплетали по одной. Но я умерла, верно? А мертвым чего бояться?
Но судя по скрутившей меня боли, живая все-таки осталась. Несколько минут внутри меня все готово было разорваться в клочья, и я зажала во рту первую
