Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ) - Драгайцева Дарья

— Мы были ровно на этом месте, когда она пропала. Не понимаю, — покачал головой преподаватель некромантии.

— Объяви всем, что поиски завершены, — велела я. — Мы будем у лекарей.

Кормак кивнул и отстал, повернув обратно. Я же поспешила за Эррианом и быстро догнала того.

— Мне кажется, она не перемещалась, — на ходу сказал он. Причем сделал это легко, без одышки, немало удивив меня.

— Я тоже так думаю, — согласилась я, покосившись на девушку. Если бы не открытые глаза, подумала бы, что она без сознания. — Одежда могла исчезнуть во время превращения в кого-то.

— Или что-то, — добавил Эрриан. — Неизвестно, как отреагировала магия на испуг своей хозяйки. Кстати, Рейвен… Что ты будешь делать Дорианой теперь, когда узнала правду? Неужели отчислишь?

Устало вздохнув, я ответила честно:

— Если бы я знала, что буду делать с ней теперь…

Одиннадцать лет назад

Герцогиня Ировенн Готье никого не принимала. Причина проста и печальна: у герцогини был траур по почившему мужу.

Да и смысл принимать гостей, если они все говорили одно и то же? Ах, как неожиданно! Как трагично! Какой великий человек! Бедняжка герцогиня! Что же теперь с ней будет?

Последний вопрос чрезвычайно волновал высший свет Астора, столицы Родерона. Никого не удивляла разница в возрасте между супругами, это было в пределах нормы: перед смертью мужчины выбирают себе красивых жен или любовниц, чтобы насладиться последними днями жизни. Такой игрушкой стала Ировенн Готье, загадочно появившаяся в Асторе.

Никто не знал о ее прошлом. Известно было, что молодая герцогиня прибыла из Вормесса, это сложно скрыть, когда акцент выдает с головой. Вот только откуда она, чем занималась раньше, что подтолкнуло ее выйти замуж за взрослого мужчину и покинуть родную страну — все это оставалось загадкой. Герцогиня Готье не отвечала на вопросы о семье, о своем прошлом, о своих отношениях с супругом. Только легко улыбалась и ловко переводила тему, отвлекая собеседников. В конце концов, вопросы задавать ей перестали, но аристократы шепотом делились выдуманными версиями, одна нелепее другой.

Итак, прошлое герцогини Ировенн Готье было надежно сокрыто от любопытствующих глаз и надежно защищено. Скучающим от праздности кумушкам оставалось лишь обсуждать настоящее. А обсуждать было что — единственный сын и наследник герцога Норберта Готье, Самей Готье, не раз и не два был замечен за непристойным поведением по отношению к собственной мачехе. Казалось бы, какой скандал — но единственному сыну министра образования прощалось больше, чем остальным: попытки поцеловать герцогиню, пошлые намеки и многое другое. Впрочем, вместе герцогиня и ее пасынок смотрелись очень органично, ведь они были ровесниками. Казалось бы, великолепный повод для сплетен, если бы не одно но: вся родеронская аристократия видела, как бесился Самей и менял любовниц, словно перчатки. Леди Ировенн же оставалась равнодушна к чарам пасынка.

Теперь, учитывая смерть герцога Норберта и неутихающую страсть Самея к мачехе, лорды и леди были уверены, что вскоре после похорон в доме семейства Готье вновь будет свадьба.

Ровена знала об этих слухах. Самей лично рассказал ей вчера, когда ворвался абсолютно пьяный в ее покои. Лишь магия Ровены удержала его от изнасилования.

Самей не оставлял ей выбора. Он удвоил охрану, опасаясь, что мачеха сбежит. Каждый вечер приходил с подарками, надеясь подкупить ее. В ход шло все: драгоценности, сладости, цветы, редкие ткани. А вчера, видимо, сорвался, устав от отчужденности Ровены, и пришел не с подарками, а со скандалом.

Он бросил ей письмо, присланное из Вормесса. Распечатанное, конечно: Самей не желал увеличивать расстояние между ними секретами. Пусть даже это письмо от матери, с которой Ровена не общалась целых три года — с тех самых пор, когда она выдала ее замуж за Норберта.

Леди Симона звала дочь домой и уверяла, что юной вдове найдется место в родовом имении. Между строк Ровена без труда прочла самое важное — похоже, матушка нашла более выгодную партию и не собиралась терять шанс породниться с кем-то влиятельным. Об Эржебет и ее состоявшемся браке с младшим принцем из Гедонов не было сказано ни слова, как и о… причине, по которой Ровена уехала из Глостера.

Ровена никогда не узнавала о судьбе Себастьяна. Плевать. Он предал ее, воспользовался, точно девкой из борделя, разве что не заплатил. Себастьян не достоин того, чтобы она о нем вспоминала.

Но он являлся главной причиной, по которой Ровена не хотела возвращаться на родину. Она не знала, увез ли Себастьян принцессу Талию в Лерну или остался жить в Вормессе, и знать не хотела. Рисковать нарваться на встречу с ним, пусть даже шанс маленький, Ровена не собиралась.

Но и оставаться в Родероне она не станет. Пусть Самей запирает ее, усиливает охрану, пусть даже свяжет ее — она сбежит. Ровена в любой момент способна сделать это при помощи своей магии. Спасибо Норберту — при всех своих недостатках, при неоправданной ревности и желании спрятать ее от всего мира, от потенциальных молодых любовников, старик обеспечил ей достойное образование. За три года совместной жизни Ровена сумела развить магию до такого уровня, что даже опытные преподаватели удивлялись ее успехам.

Так что для себя Ровена уже все решила. Вчера, усыпив пьяного Самея, она тайком пробралась мимо охранников и отправилась по делам. У нее было четыре цели. Ломбард, где она продала половину своих драгоценностей. Морской порт, где она купила билет в нужную ей сторону. Ратуша, где знакомые благодаря герцогу Норберту чиновники за невероятную сумму сделали ей документы, создав новую личность.

Ровена недолго думала над именем, просто немного изменила форму собственного: с этого мента она звалась Рейвен. А вот над фамилией она раздумывала долго. В итоге решила взять ту, которой представился ей Себастьян. Так она постоянно вспоминала — не о нем, а о совершенной ошибке. Вечное напоминание. Может быть, это убережет ее от глупостей.

Так появилась Рейвен Маринер.

Последним местом, которое она посетила, была почта. Ровена отправила матери письмо, состоящее из трех предложений, которые, казалось, навсегда запечатлелись в ее голове: «Скончался герцог Норберт Готье, министр образования, и вместе с ним почила супруга. Но ваша дочь умерла три года назад, и вы послужили тому виной. Больше нет ни Ировенн Сегнар, ни Ировенн Готье».

…Герцогиня Ировенн Готье никого не принимала. Причина проста: она бесследно исчезла, и больше никто ее не видел.

В это же время Рейвен Маринер, свободная женщина без прошлого и без будущего, стояла на шатающейся палубе и смотрела на отдаляющийся Астор, освещенный заходящим солнцем. Она не тосковала, Родерон так и не стал ей домом. Сейчас Рейвен очень надеялась, что там, куда она стремится, ей найдется место.

— Почему вы решили отправиться в Салем, миледи? — из любопытства поинтересовался молодой юнга, в метре от Рейвен оттирая грязные доски палубы. — У вас там семья?

Рейвен едва заметно улыбнулась и негромко ответила:

— Нет, у меня там никого нет. Но я слышала, что в Салеме великолепный универстет магии.

11.

Главная целительница поджала губы, отчего на лице появилась сетка морщин. Она задумчиво смотрела на Дориану — уже спокойно спавшую в исцеляющем сне.

В течение нескольких часов она и ее помощницы возвращали девушку к жизни: сбивали температуру, приводили в чувство, насыщали организм энергией. Мне оставалось лишь стоять в стороне и с бессильным волнением наблюдать за их деятельностью. Удивительно, но Себастьян стоял рядом, не оставляя меня ни на минуту. Его молчаливое присутствие почему-то делало все проще, я чувствовала себя уверенней.

— Все с ней будет хорошо, — утешила целительница. — Сутки в полустазисном сне, и она сможет опять бегать голой по лесу.

Шутки я не оценила. Сухо поблагодарила уставшую женщину и вышла из палаты.

Стазисный сон используется очень редко и для самых смертельных ранений. И то человека нужно погружать в такой сон около десяти часов, и за это время он должен не умереть. Полустазис использовали чаще, но все равно лишь в крайнем случае. Как с Дорианой.