Когда падает небо 1. - Алиса Чернышова
Но теперь всё изменилось. Они освободились — и вместе с тем осознание ситуации, в которую они угодили, навалилось на него во всей своей красе.
Лео действительно неплохо знал историю. В том числе он прекрасно понимал, что обычно ожидает дезертиров в такого рода ситуациях. И итог, конечно, варьировался, но не очень сильно: везло мало кому.
— Да это цунгцванг какой-то, — сказал он тихо.
Кира согласно вздохнула и прижалась спиной к стене.
— Есть такое дело. Но я бы сказала, что всё немного лучше, чем было чуть раньше. По крайней мере, у нас есть условная свобода передвижения. Правда, идти некуда… Но базово варианта два: попытаться, пока всё не вскрылось, вернуться на человеческие земли — или попытаться двинуться вглубь Предгорья. И то, и другое — идиотизм и дикий риск, но других опций у нас просто нет. Надо выбирать из этих двух.
— В теории мы можем попытаться сдаться драконам…
Кира пару мгновений помолчала.
— Ну да, думаю, у тебя может получиться, — сказала она затем. — Меня при таком взгляде вряд ли ждёт что-то хорошее, но… Возможно, стоит попробовать.
Лео мысленно выругался.
Точно, Кира ведь теперь героиня, локальная знаменитость. Скрыть такой факт если и получится, то ненадолго. Да и даже без этого… Чем больше Лео узнавал этот мир, тем меньше он верил в драконье милосердие. То есть, драконоборцы были, конечно, теми ещё кадрами, но из того, что Лео довелось узнать, можно было сделать вывод: другая сторона едва ли лучше.
И после того, что случилось в Железной Долине, рассчитывать на их милосердие не приходится.
Кира, очевидно, пришла к таким же выводам, потому что подытожила:
— Выбирая из двух зол, я предлагаю всё же попробовать двинуться в Предгорье и потом проскользнуть в какую-нибудь другую страну. И да, неплохо было бы обзавестись местной картой мира и посмотреть, что тут вообще есть…
— Я видел карту, нашёл в одной из книг во время тихого часа. И даже ознакомился с краткими характеристиками. Но, честно говоря, это всё не радует. Нам с тобой идеально было бы, конечно, двинуть в Вольные Города, но для этого нужно миновать наших коллег-драконоборцев и пересечь весь Железный Тракт. А Предгорье… все южные границы у них с Ликарией, на западе они соседствуют с несколькими оборотничьими государствами, в которых нам в текущей ситуации явно будут не особенно рады, на севере — Вечное Царство, вотчина демонов, с которым у Предгорья самая охраняемая граница, да и сами демоны милы, как чума. На северо-востоке море и пролив, за которым королевство фей, Холмы. Сами Холмы, где расположился Неблагой Двор, жуткое место. То есть, жутким его рисует пропаганда, но даже если одна седьмая рассказов о тамошнем укладе правда, нам туда не надо. Но у фей есть и светские, и портовые города, где полно представителей разных рас. Если бы мы пересекли пролив и добрались до Холмов…
— Этой твой пролив реально пересечь вплавь?
— Нет. Но должны же там ходить какие-то паромы?
— Ха. Когда такое творится? Вот уж сомневаюсь, что хоть какой-то транспорт будет ходить, особенно международный.
Лео сомневался, что они вообще смогут добраться до моря.
— Эта надежда — лучше, чем ничего. И вообще… ну, в крайнем случае, я думаю, какую-то лодку можно найти, — о том, что в проливе вообще-то живут всякие монстры вроде неких Змеиц, чем бы оно ни было, и хищных русалок, Лео упоминать не стал. Смысл об этом говорить здесь и сейчас?
Кира вздохнула.
— Отлично. Ты прав, остановимся пока на этом…
— Я думаю, надо ещё посоветоваться с леди Эмилией.
— С кем?
— Она — мать лорда Марона, и это с её помощью я смог освободиться. И освободить тебя. Она с внуками тоже попала в плен.
Кира сверкнула глазами.
— Мать Марона, значит… А вот что, приведи-ка её сюда, с кем-то из внуков вместе. Покажу ей, что осталось от любимого сыночка, поболтаем по душам. Вдруг найдём общий язык? А не найдём, то ей же хуже.
Лео сглотнул.
Эта Кира чем дальше, тем больше его пугала.
— Я не хочу, чтобы ты причиняла им вред.
Она закатила глаза.
— А я не хочу причинять им вред. Но, уж извини, по поводу женщины, которая воспитала Марона, у меня нет и не может быть никаких иллюзий. И если есть на свете язык, на котором с ней можно разговаривать, то это язык силы… И да, я пойду с тобой, потому что она не может не быть сильным магом. Поняв, что ты один и дело сделано, она может напасть.
— Зачем бы ей это? Я спас их!
Кира вздохнула.
— Лео, ты же вроде умный. Но иногда такой дурак…
13
“Я устала.”
Эта мысль крутилась в голове Киры речитативом, как противовес той звенящей лёгкости, которой наполнялось её тело после каждого использования магии.
Она очень устала. Только не физически. С телом происходило странное: оно оживало, как будто бы всё это время было создано для магии воздуха, беспрерывной и бушующей, как будто с каждым разом внутри открывались какие-то потаённые двери.
Кира подумала, что теперь не смогла бы от этого отказаться, никогда, ни за что.
Но, при всём при этом, на неё навалилась моральная усталость, которую можно было бы назвать “усталость осознания”.
Она поняла, насколько всё плохо, только когда Лео шарахнулся от неё в сторону. И это было оно. Не то чтобы она совсем не ожидала ничего подобного, но до последнего всё же надеялась… Хрен его знает на что, на самом деле.
На понимание? На то, что они до сих пор команда? На то, что, пройдя милю в драконоборческих ботинках, он тоже поймёт простую истину: они все — убийцы, и нечего самому себе лгать? Впрочем…
Кира любила Лео.
Сейчас, наблюдая за ним — чуть сутулым, чуть нескладным, сохранившим свою внутреннюю чистоту, несмотря ни на что — Кира окончательно призналась себе, что любит его. В любом смысле из возможных.
Кира любила его, потому не стала кривиться презрительно, не стала спрашивать: “А ты, значит, чистенький? Ты не убийца? Разуй глаза, осмотрись вокруг, наконец, и признай, где мы и кто мы. Хватит пытаться отстраниться от меня так, как будто сам чище и лучше! Хватит лгать самому себе!”
Любому другому она сказала бы. Но не ему, нет.
Если Лео хочется иметь такие иллюзии, Кира будет их уважать. Если он думает, что она превратилась в чудовище — она это примет. Тем более
