Марионетка Черного колдуна - Любовь Песцова
Поговорив немного с подругой, я отправилась к таверне.
Свернув за угол, я уселась на свежую солому, принявшись ждать Эмиля, которого еще вчера считала аферистом и хотела послать тайфелу в самые интересные места.
— Привет, дорогуша, — услышала я над головой.
Он появился достаточно быстро. Я не успела даже заскучать.
Усыпанное веснушками лицо лучилось энтузиазмом, а светло-карие глаза почти метали искры.
— Я же говорила не называть меня так.
— Я помню, дорогуша. Итак, ты решила согласиться на мои условия? Тогда я могу пересмотреть обращения к своему деловому партнеру.
Мне в жизни раньше не приходилось торговаться. Я имела достаточно смутное представление об этом процессе.
Но сейчас я планировала отстаивать свои интересы до последней капли крови.
— Если ты о своих фантазиях про пятьдесят процентов, то лучше вернись на эту грешную землю. Ты их не получишь.
— Ну вот, а я думал, мы с тобой поладим, дорогуша.
— Обязательно. Как только перестанешь придумывать чушь и согласишься, что пять процентов тебе за реализацию — это очень щедро.
— Пять процентов? Не смеши. Я за такие деньги даже с кровати не встану.
— Но сюда пришел и даже без задатка.
— Ты тоже. Заметь, сидела, ждала меня. Наверняка поняла, что без меня у тебя здесь голодающий хлеб не купит. В качестве жеста доброй воли, чтобы ты понимала, с каким бескорыстным и благородным человеком тебе предстоит работать, я готов снизить свою комиссию до сорока пяти процентов.
— Бескорыстным? Я в первый раз такого наглого и алчного вижу. Отдавая такой процент, мне не выгодно будет даже начинать что-то варить. Десять.
Торг продолжался долго. Я устала, охрипла, и была близка к тому, чтобы вообще плюнуть на это дело и забросить идею с продажей микстур.
Но мы все же смогли прийти к соглашению. Путем невероятных страданий — моих, разумеется, — договор был скреплен на отметке в двадцать два процента.
— По рукам, — он хлопнул себя по бедру, как будто пытался смириться с условиями, а потом протянул мне ладонь для рукопожатия.
— Двадцать два процента. На тебе реализация и составление списка заказов.
— Согласен, — кивнул Эмиль, продолжая держать руку на весу.
— И ты больше не называешь меня «дорогуша».
— Надеялся, забудешь об этом, — скривился он. — Ладно.
После этого я все же пожала его руку.
— Значит, слушай. У бабы Гризельды давление вечно высокое, так что ты ей микстурки заранее приготовь и побольше. У Сабины, Лоранны и Хедды дети недавно родились, еще года не сравнялось, так что им от коликов постоянно нужно, ну и от жара — малышня, она часто болеет. А у Гуниллы…
Список был внушительным.
Может все же мои мысли о том, что на аптекарских микстурах в деревне не заработаешь, были ошибочными?
Как жительница столицы я была уверена, что в таких небольших поселках можно заработать ну разве что разведением скота.
Оказалось, люди болеют, причем часто. И если молодому здоровому человеку услуги аптекаря нужны не больше одного-двух раз в год, то вот дети и старики болеют почти перманентно.
Возможно, у меня все получится скопить хоть какую-то сумму к побегу брата. Не хотелось бы отправлять его в новую жизнь без гроша за душой.
Тем более меня, скорее всего, не будет рядом.
— Что-то у меня уже есть. Пойдем, проводишь меня в замок, заберешь то, что готово. Остальное через два дня.
— Договорились, до… дорогой партнер, — вовремя исправился Эмиль.
Наверное, нужно было как-то огрызнуться, но я слишком устала.
И надеялась только на то, что у меня получится отдохнуть до вылазки в каменную библиотеку колдуна с замашками вампира.
* * *
Отдохнуть удалось. Я даже поспала пару часов и проснулась как раз к окончанию заката, когда лес, и без того сизий, окончательно окрасился в серые и черные тона.
Конечно, было немного страшно снова идти в место, которое так быстро выкачивает силы. Но к своему стыду, думала я сейчас совсем о другом.
Я стояла перед шкафом и размышляла, что мне надеть — теплый плащ, в котором за водопадом точно не будет холодно, или жакет, который подчеркивает талию.
Не хотелось этого признавать, но жакет пока побеждал по очкам.
Я ужасно себя чувствовала из-за того, что, по сути, предала Курта. Пыталась отстраниться от Леона, чтобы задушить зарождающиеся чувства.
Но у меня не выходило. Как бы я ни пыталась объяснить себе всю неуместность ситуации, мысли все равно возвращались к этому улыбчивому парню с белоснежными растрепанными волосами.
Это нужно было прекращать, но я не знала как.
Пока я решала, что надеть, за окном окончательно стемнело.
Леон уже ждал меня у выхода из замка, хоть и не показывал недовольства. И вот он, в отличие от меня, оделся правильно — в черный плащ.
И даже в этой одежде было видно, насколько у него широкие плечи и узкая талия.
Почему вначале он показался мне нескладным и даже некрасивым? Из-за роста? Из-за предвзятого отношения ко всем местным жителям?
Из-за привычки не рассматривать окружающих мужчин с романтической стороны?
— Привет.
Такое короткое приветствие почему-то вышло очень смущающим.
Голос едва не сорвался, а щеки подозрительно начали гореть. Наверняка я снова напоминала помидор.
— Привет, — улыбнулся он. — Пойдем. Быстрее начнешь, быстрее закончишь. И лучше сегодня там не задерживайся. В прошлый раз ты отдала слишком много сил. Нужно уходить до того, как почувствуешь головокружение.
Я смогла только кивнуть. И молчать весь путь до подножья водопада. А когда мы оказались на месте, хотела сразу же отправиться в грот, но Леон остановил меня, взяв за руку.
— В чем дело?
Он ничего не ответил, продолжая разглядывать меня как будто слегка недовольным взглядом.
А затем сделал уже знакомый пасс, после чего мой красивый жакет, который я надела после таких длительных мук выбора, начал меняться, превращаясь в плотное пальто с пелериной.
— Я польщен, что ради меня ты решила нарядиться, но в следующий раз подумай о своем здоровье.
— Я вовсе не…
— Уверен, что нет. Ты надела легкий жакет потому что он очень удобный, — улыбнулся он.
— Знаешь, ты поразительно самоуверенный. И наглый.
— Знаю, так что впредь можешь обойтись без комплиментов в мой адрес. А теперь иди, пока не стало еще холоднее.
Нужно было последовать его совету. Я посмотрела на водопад и поежилась. Идти не хотелось.
— Что будет, если я не
