Музей неприятностей - Мира Форст

− Есть немного.

− В долине пепла и золы черный цвет для построек самый оптимальный, − пояснил Дэймон.

− Ясно.

− Идем? – пригласил он и взял меня за руку.

Дверь с платформы вела на кухню.

− Рокас, мы прилетели, − оповестил Дэймон невысокого пожилого мужчину в поварском колпаке.

Рокас поцеловал мою руку.

− Надеюсь, прекрасная Аглая останется довольна угощением, − сказал он.

− Почему-то совсем не сомневаюсь в этом, − ответила повару.

Дэймон показал, где можно умыться, а затем отвел меня в небольшую и уютную столовую.

Стол к нашему появлению уже накрыли.

− Ожидается кто-то еще? – спросила немного разочарованно.

− Почему ты так решила? – удивился Дэймон.

− Столько блюд, − пояснила я. – Для двоих слишком много. Или – это ты, любитель покушать?

Дэймон засмеялся.

− Согласен, Рокас немного перестарался с количеством блюд для двоих. Но, кроме груш, твоих предпочтений я не знаю. Поэтому тебе предоставлен выбор.

− И поэтому на столе так много десертов из груш?

Было приятно, что Дэймон запомнил мой любимый фрукт.

− Хотелось хоть в чем-то не проколоться, − улыбнулся он.

Мы кушали и говорили обо всем на свете. Нам не приходилось искать тем для разговоров, не было неловких пауз или смущения.

− Аглая, тебе должно быть пришлось тяжело. Оказаться в чуждом мире. Как ты справляешься? – спросил Дэймон.

− Поначалу испугалась, особенно когда ректор Теренс предложил утилизовать меня. Но потом решила воспринимать случившееся со мной не как катастрофу, а как поворот судьбы. Вспомнила, что в детстве верила в возможность попасть в мир фэнтези. Так что, можно сказать, моя мечта осуществилась.

− Но Фортуна реальный мир, − возразил мужчина.

− Это я уже поняла. Так ты скажешь, кого нанял следить за мной и зачем?

− Предположения?

− Тамара или Гриш, или оба сразу.

− Аглая, я обратился к более компетентному лицу. И тебе этот человек знаком.

− Неужели, Бережь №5? – не находилось у меня других кандидатов.

− Именно, − подтвердил Дэймон.

− Как его зовут на самом деде? Сколько не пытаюсь выяснить, он не говорит. Этот мужчина самый настоящий кремень.

− Честно говоря, я не интересовался. Бережь принято называть по номерам.

− Я думала, он по поручению Теренса приходит.

− Раз в неделю, да. В остальное время по моей просьбе.

− Ты ему платишь?

− Плачу.

− Но зачем, Дэймон?

− Боюсь, что возле тебя опять может возникнуть перевертыш.

− Боишься?

− Аглая, я не хочу, чтобы тебя съели.

− Почему? Какая тебе разница?

− На этот вопрос мне трудно ответить даже себе самому.

− По какому принципу ты отбираешь студентов в элитную группу? – решила задать все интересующие меня вопросы, раз уж выдалась такая возможность.

− Во-первых, беру только раскрывшихся драконов. Нянчиться с теми, кто еще не выпустил крылья, не хочу. Во-вторых, декан Холиус сообщает мне о студентах с самым сильным потенциалом.

− Студенты, которые будут потом охранять границы долины?

− Да. Аглая, на границах, к сожалению, идет постоянная война. Перевертышей слишком много и их трудно убить.

− Это весь принцип отбора в твою группу? Быть раскрывшимся драконом и обладать мощным потенциалом?

− Не совсем. Я беру не только самых сильных. Когда студенты участвуют в отборочных боях, выбираю и тех, кто проявляет хитрость и смекалку. А ты, Аглая, как у тебя получается изготовить нужный фамильяр?

− Я как будто соединяюсь со своим рисунком. Пока колесо крутится, все время представляю, что мы с изображением единое целое. Воображаю, как получаются лапки, хвост, ушки, туловище. Не знаю, как это работает. Но работает. Думаю, Мотька у меня бракованной получилась, потому что она стала моим первым опытом, и я, вместо того, чтобы установить связь, представляла обычное животное, какое оно бывает в природе. Дэймон, а кто твой фамильяр? Что-то я никого пока здесь не видела.

− Она прямо за тобой, − улыбнулся дракон.

Осторожно обернулась. Секундный страх сменился облегчением. Все-таки за моим креслом фамильяр, а не настоящая пантера.

− Красивая девочка, − искренне сказала я.

− Она говорит – ты тоже.

− Вот как. Значит, вы там потихоньку меня обсуждаете?

− Есть немного, − признался Дэймон.

− Покажешь долину? – попросила после того, как съела уже все, что можно, и больше в меня точно ничего не влезет. Разве что, вот эта грушевая мармеладка.

Никогда раньше не видела ни одного вулкана. В долине Пекло их имелось в избытке. Сплошные действующие вулканы и непрерывный поток раскаленной лавы. И черные драконы. Много черных драконов. Направляют лаву в нужные русла. Страшное и захватывающее зрелище. Мне показалось, драконница внутри меня заскулила. Или – это лишь моя фантазия?

− Дэймон, такое количество лавы используют в строительстве? – потрясенно глядела я на раскаленные ручьи, пытаясь успокоить разыгравшееся воображение.

− Еще для мощения тротуаров и в косметологии.

− Точно. Пемза, − вспомнила я пористые терки для пяток.

− Никогда не устаю смотреть на извергающиеся вулканы, как будто я с ними одно целое, − сказал Дэймон.

Мы стояли на платформе необычайно высокой вышки. Но не настолько высокой, чтобы она была выше всех гор. Оттого создавалось впечатление, что лава низвергается с самих небес.

− Ты такой же разрушающий?

Дэймон перевел взгляд с гор на меня.

− Аглая, от вулканов есть и польза.

− И какая же?

− Баланс температурного режима, − начал перечислять он. – Вулканы помогают охлаждать долину Зноя. Выбрасывают пепел и диоксид серы в воздух, что способствует отражению солнечных лучей обратно в космос. А вулканические газы убыстряют процесс поступления воды в атмосферу, тем самым, формируя ее.

− Все это прекрасно, Дэймон. Но драконам приходится прилагать столько усилий для подчинения стихии.

− К сожалению, да. Когда были живы серебряные, на Фортуне царил полный баланс. Четыре клана уравновешивали его. Но перевертыши истребили наших собратьев и заняли долину Туманов. С тех пор равновесие нарушено, и оставшимся кланам приходится бороться не только с панциреобразными, но и за поддержание жизненного баланса.

− Тяжело вам приходится, − пожалела я непростую жизнь взрослого дракона.

− Все не так плохо, − взял меня за плечи Дэймон. – Аглая, посмотри туда.

Он развернул меня на сто восемьдесят градусов, и я не могла не улыбнуться.

− Горячие источники?