Дженнифер Арментраут - Истоки
Кэт обернулась, ее взгляд искал меня. Я устремился вперед. Не было вариантов, чтобы я не находился возле нее, когда пахнет жаренным, что, видимо, и происходило.
— Куда, думаешь, ты идешь? — потребовал Вашингтон, рука потянулась к оружию на бедре. — У меня приказ доставить тебя обратно в твою комнату.
Я медленно повернулся к нему, потом обратно к трем лифтам на противоположной от нас стороне. Все они остановились на разных этажах, огни горели красным. — Как в точности ты предполагаешь добраться до моей комнаты?
Его глаза сузились. — По лестнице?
У марионетки был смысл, но мне было все равно. Я отвернулся, и его рука стиснула мое плечо. — Ты меня остановишь, и я тебя прикончу, — предупредил я.
То что Вашингтон увидел в моем лице убедило его, что я не дурачился, потому что он не вмешался, когда я сбросил его хватку и пошел к Кэт, опуская руку ей на плечо. Ее тело было напряжено.
— Ты в порядке? — спросил я, глядя на Арчера. Его рука так же находилась на оружие, но он не наблюдал за нами. Его глаза были прикованы к центральному лифту. Он слушал что-то через свой наушник и, судя по виду его лица, счастлив он не был.
Она кивнула, отбрасывая с лица прядь волос, выскочившую из хвоста.
— Есть идеи, что происходит?
— Что-то связанное с корпусом Б.
Инстинкт неожиданно подсказал мне, что, возможно, находиться в наших комнатах было бы хорошо. — Такого никогда не происходило прежде?
Кэт покачала головой. — Нет, возможно, это учения.
Двойне двери в конце коридора неожиданно распахнулись, и через них прошел отряд офицеров в одежде ШГСВ (штурмовая группа со спец вооружением) , вооруженная до зубов винтовками и с закрытыми защитой лицами.
Мгновенно среагировав, я обхватил рукой талию Кэт и оттолкнул ее назад к стене, закрывая ее своим телом. — Не думаю, что это учения.
— Нет, — сказал Арчер, вытаскивая оружие.
Свет у среднего лифта переключился с седьмого на шестой этаж, потом на пятый.
— Разве лифты были не заблокированы? — потребовал кто-то.
Мужчины, одетые в черное, переместились вперед, опускаясь на колени перед лифтом. Кто-
то ответил: — Заблокированный лифт не остановит это. Вы знаете об этом.
— Мне плевать, — выкрикнул мужчина в радио. — Выключите этот чертов лифт, прежде, чем они достигнут верхнего уровня. Сбросьте в шахту цемент, если нужно. Но остановите чертов лифт!
— Не остановит это? — спросил я у Арчера.
Красный свет моргнул на четвертом этаже.
— Истока, — сказал он, на его подбородке выступила мышца. — В конце коридора справа есть лестница. Я предлагаю сейчас же пойти туда.
Мой взгляд повернулся обратно к лифту. Часть меня хотела остаться, чтобы увидеть, какого черта представлял из себя исток, и почему они действовали так, словно из лифтерной шахты собирался выйти Кловерфельдский монстр, но Кэт была здесь, и, очевидно, что почти ни свалилось на нас, оно не было дружелюбным.
— Какого черта произошло с ними на днях? — пробормотал один из мужчин в черном. — Они без остановки капризничали.
Я начал разворачиваться, но Кэт ударила меня. — Нет, — сказала она, ее серые глаза расширились.
— Я хочу увидеть это.
Мои мышцы сжались. — Абсолютно, точно нет.
Звон отрикошетил от пола, сигнализируя, что лифт прибыл. Секунды отделяли меня от того, чтобы просто схватить Кэт и закинуть себе на плечо. Она увидела это, и вид у нее стал вызывающим.
Но потом ее взгляд стрельнул над моим плечом, и я повернул голову. Двери лифта скользили, медленно открываясь. Щелкнули ружьями, безопасность ушла.
— Не стреляйте! — приказал доктор Рот, размахивая шприцем, словно белым флагом. — Я могу об этом позаботиться. Что бы вы ни делали, не стреляйте. Не...
Небольшая тень выпала из лифта, а потом появилась одна нога, одетая в черные брюки, затем туловище и крохотные плечики.
Это был ребенок — маленький ребенок. Вероятно, не старше пяти, и он вышел перед этими взрослыми мужчинами с очень большими пушками, нацеленными на него.
Ребенок улыбнулся.
А потом запахло жаренным.
Глава 13
ДЭЙМОН.
— А... — пробормотал я.
Глаза у ребенка были фиолетовыми — как два драгоценных аметиста с причудливыми линиями вокруг зрачков, совсем как у Люка. И они были холодными и спокойными, когда изучали офицеров перед ним.
Доктор Рос шагнул вперед. — Мика, что ты делаешь? Ты знаешь, тебе не полагается находиться в этом здание. Где твои...?
Несколько вещей случилось так быстро и, серьезно, я не поверил бы в это, если бы не видел своими собственными глазами. Ребенок поднял руку, последовал ряд выстрелов — пули, покидали патронники винтовок. Испуганное дыхание Кэт сказало, что она думала о том же, о чем и я. Они действительно собирались пристрелить ребенка?
Но пули остановились, словно ребенок был Лаксеном или гибридом, но он не являлся кем-то из моего вида. Я бы почувствовал это. Возможно, он был гибридом, потому что пули ударились о мерцающую голубую стену вокруг него. Голубой свет усилился, поглощая пули — десятки пуль — подсвечивая их, словно синих светлячков.
Они висели в воздухе в течение секунды, а затем исчезли из бытия. Малыш развернул пальцы внутрь, словно показывал ими пойти поиграть с ним, абсолютно магнетическим образом пушки вылетели из рук офицеров, мчась к ребенку.
Они тоже остановились в воздухе и вспыхнули яркими оттенками синего. Секундой позже пушки стали пылью.
Рука Кэт впилась в мою спину. — Святые...
— Угодники, — закончил я.
Доктор Рот пытался протолкнуться мимо солдат. — Мика, ты не можешь...
— Я не хочу возвращаться обратно в то здание, — сказал ребенок голосом, который был одновременно высоким и спокойным. Марионетка — Вашингтон пододвинулся, держа пистолет наготове.
Доктор Рот закричал, и голова Мики резко повернулась в сторону. Лица охранников побледнели, и Мика сжал кулаки. Согнувшись пополам, Вашингтон ударился коленями о пол, обхватив голову руками. Рот открылся в безмолвном крике, кровь полилась из глаз парня.
— Мика! — доктор Рот оттолкнул офицера с дороги. — Это плохо! Плохо, Мика!
Плохо — это было плохо? Я мог бы придумать десятки слов, которые подходили больше, чем "плохо".
— Боже правый, — прошептала Кэт. — Малыш, как Дэмиен из Омена.
Я бы рассмеялся, потому что с подстриженными под горшок каштановыми волосами и пренебрежительной, вредной улыбкой он выглядел как маленький Антихрист. Кроме того, это не было смешно, потому что Вашингтон лежал лицом на полу, а странный ребенок сейчас таращился на меня своими фиолетовыми глазами.
