Огонь в его поцелуе (ЛП) - Диксон Руби

Глава 23

ДАХ

Становится все труднее оставаться неподвижным, когда она целует меня, потому что я хочу большего, чем просто легкие прикосновения. Я хочу почувствовать, как ее язык скользит по моему, как она предлагала в своих мыслях. Я хочу прижать ее к себе и почувствовать ее грудь на своей коже. Я хочу, чтобы ее влагалище еще раз потерлось о мое бедро. Я так многого хочу от нее.

Но я не могу давить слишком сильно. Мне нужно, чтобы она руководила, пока ей не станет удобно.

Ее язык касается уголка моего рта, и тогда я забываю все клятвы молчать. Я стону, позволяя своим мыслям наполнить ее тем, сколько удовольствия это мне доставило. Я чувствую, как она вздрагивает, а затем слабый взрыв восторга исходит от нее, когда ее язык встречается с моим. Это переплетение языков приятно, но когда мой разум соединяется с ее разумом, это становится в тысячу раз более эротичным. Я могу чувствовать, что она чувствует, и поскольку она не умеет скрывать от меня свои мысли, я знаю, что ей нравится, а что нет. Я знаю, что ей нравится, когда моя рука скользит по ее спине, и я притягиваю ее ближе. И ей нравится, когда наши языки встречаются и скользят друг по другу. Она немного боится моих зубов, но я осторожен, когда она игриво лижет меня, и я играю в ответ. Мой язык на ощупь отличается от ее — она сама гладкость — и я наслаждаюсь текстурой, когда мой скребется о ее. Судя по ее ответной дрожи, она тоже так думает.

И поскольку мы мысленно связаны, мы оба знаем момент, когда ее влагалище становится влажным.

Саша ахает и отрывает свой рот от моего.

— Ты чувствуешь этот запах? Чувствуешь меня?

«Я могу это чувствовать», — говорю я ей, и гул в моей груди дает ей понять, как сильно мне это нравится.

Она наклоняется и утыкается лицом в мою шею.

— Мне так неловко.

«Почему? Нет аромата, который я люблю больше, чем аромат твоих соков. Я бы слизывал их все и смаковал каждую каплю».

Я чувствую, как она задыхается… и дрожь, которая пробегает по ее телу, говорит мне, что мои мысли одновременно шокируют и возбуждают ее. Тогда, возможно, я делаю это неправильно. Возможно, мне следует взять себя в руки и не давать ей возможности думать.

Только чувствовать.

Я кладу ладонь ей на щеку и возвращаю ее лицо к своему. Я прижимаюсь носом к ее носу. «Ты моя пара. Я нахожу каждую частичку тебя возбуждающей. Я бы облизал тебя от кончиков пальцев ног до макушки головы. Я бы провел бесчисленные часы между твоих бедер, ублажая тебя до тех пор, пока ты больше не сможешь этого выносить. Когда мы спариваемся, речь идет не обо мне, моя Саша, а о том, что я могу тебе дать. Твое удовольствие становится моим удовольствием, потому что в наших умах мы вместе. Ты понимаешь?»

Она кивает, ее глаза широко раскрыты и блестят.

Я прикусываю ее нижнюю губу, не в силах устоять перед ее соблазнительной пухлостью. Она издает тихий стон в ответ, и ее брачный аромат становится гуще.

«Я не хочу, чтобы ты просто «терпела» мои прикосновения. Я хочу, чтобы твое влагалище было скользким, когда я буду входить в тебя. Я хочу, чтобы ты была готова для меня. Я хочу, чтобы твои мысли были такими же горячими, как твоя кровь». Я целую ее с каждым заявлением, позволяя своему языку играть с ее языком. Мысли Саши полностью сосредоточены на наших ртах и телах, ее удовольствие пересиливает все ее страхи.

Хорошо. Вот такой я ее хочу. Вот как это должно быть между нами.

Я запускаю руку в ее густые темные волосы и хватаю их в горсть, когда снова целую ее. «Я хочу провести ртом по всему этому телу», — говорю я ей, посылая ей шквал мысленных образов, которые соответствуют моему предложению. Мое лицо уткнулось между ее грудей. Мой рот на этих маленьких тугих кончиках. Мой язык скользит вниз по ее животу, а затем проникает между ее сладкими складками.

Она издает тихий звук, и я могу сказать, что она еще больше возбуждается от изображений, которые я ей посылаю. Однако я сделаю больше, чем просто пошлю ей свои мысли. Я докажу это.

Я трусь своим носом о ее нос и снова покусываю ее нижнюю губу. «Ты позволишь мне прикоснуться к тебе? Чтобы сделать с тобой все это?»

Ее кивок согласия неуверенный, но это кивок. Я доволен. Моя пара храбрая.

Вместо того, чтобы швырнуть ее на землю, как мне хотелось бы, я прижимаю ее к себе, скользя руками вверх и вниз по ее плечам. Я помню, что в последний раз, когда я прикасался к ней и ее брачный аромат становился все сильнее, это было потому, что я ласкал ее. Думаю, я сделаю это снова. Для меня это такое же удовольствие, как и для нее. Я исследую ее нежное тело своими пальцами, поглаживая их вверх и вниз по хрупкой линии ее позвоночника, изгибу бедер, изгибу ягодиц. Она отличается от женщины-дракона. На ее коже нет и намека на чешуйки; она везде гладкая, тон кожи ровный. Ее волосы мягкие и вьются по плечам, в отличие от моих более густых и жестких кудрей. У нее нет ни рогов, ни когтей, нечем защищаться. Она просто мягкая и уязвимая везде. Я должен быть встревожен этим, потому что это противоречит всему, что представляет собой женщина-дракон.

По правде говоря, мне это нравится. Все в ней приятно. Я наклоняюсь и трусь лицом о ее шею, проводя губами по ее коже. Ее запах здесь густой, и я чувствую, как ее пульс учащается под кожей. Прикасаться к ней — радость, а пробовать ее на вкус — еще лучше. Я провожу языком по жилкам на ее шее, и когда она дрожит, это заставляет меня жаждать большего.

«Я собираюсь прикоснуться к тебе, — говорю я ей. — Везде».

В ее легкой дрожи нет страха, и она смотрит на меня огромными глазами.

«Даже если мне это не понравится?»

«Тебе это понравится, — говорю я ей. — Я сделаю так, чтобы это было так».

Намек на улыбку появляется на ее губах.

— Ты не очень хорошо умеешь принимать отказ в качестве ответа, не так ли?

«Я не такой, но это очевидно для любого, кто меня знает». В моей голове мелькает краткое воспоминание о том, как я сидел у костра с друзьями, точил мечи и смеялся над своим упрямством. Это проходит так же быстро, как и появляется, и я снова целую свою пару, сосредоточившись на ней. Воспоминания о прошлом не так важны, как та, что находится в моих объятиях прямо сейчас.

Я продолжаю покрывать легкими поцелуями ее нежную кожу, когда укладываю ее спиной на землю. Это место твердое и шершавое, осознаю я, осторожно укладывая ее на спину. Мне следовало выбрать место получше. Мягче. Что-то вроде того, что было в ее рассказе, с одеялом на земле у воды. Только мое нетерпение заставило меня выбрать это место. Я думал не о ней, только о себе. Разочарование проносится в моих мыслях.

«Что такое? — спрашивает она, нервничая. — Твои глаза становятся черными».

«Я расстроен, что не выбрал лучшего места для ухаживания за своей второй половинкой. Я забываю, что ты не дракон. Что твоя кожа более хрупкая, твои кости более нежные. — Я позволяю своей руке скользнуть вниз по ее груди, от груди к бедрам. — Это неподходящее место для спаривания».

Она расслабляется.

— Ты думаешь обо мне? Это мило, Дах. Со мной все будет в порядке, я обещаю. Только не будь слишком груб. — И этот крошечный проблеск страха возвращается в ее мысли.

«Я был бы груб только в том случае, если бы ты хотела, чтобы я был таким. — Я наклоняюсь над ее маленькой фигуркой и снова утыкаюсь носом в ее горло. — Я буду очень осторожен с тобой. У меня нет большего сокровища. — Я провожу языком по основанию ее горла. — Мне начать с твоего влагалища или с твоих грудей?»

Я чувствую, как она задыхается. Ее всегда поражают мои откровенные мысли. «Ты просишь меня выбрать?»

«Что из этого доставит тебе больше удовольствия?»

Ее мысли сразу же устремляются к моему рту между ее бедер, но ответ, который она мне дает, другой. «Грудь», — говорит она мне.