Подработка на том свете - Татьяна Геннадьевна Абалова
– А когда нужно поднимать белый или алый флаги? – я должна была знать, каких еще сюрпризов ожидать.
– Шапочка, ты во всякой неожиданной ситуации прежде всего позаботься о себе, флагами займется кто–нибудь из призраков.
– Но все же.
– Белый – в дом забрел живой человек. Такое редко случается, несколько раз за всю мою жизнь было. Раненный солдат, который испустил дух на пороге, или мальчишка, загнанный волками. А красный значит – в гости пожаловал высший.
Я широко распахнула глаза.
– Такой как Фер или Парадис?
– Да, – кивнул Ви. – Но, как правило, они являются по приглашению. Иногда приходится встречаться, если возникает общая для всех домов проблема. Например, война.
– А что с Марией? – я приподнялась. – Лич не навредил ей?
– Все хорошо, – успокоил меня Ви, принуждая снова опуститься на подушку. – Она поправится. Спи.
Он ткнул меня пальцем в лоб, и я погрузилась в сон.
Не знаю, сколько я спала. И не помню, что разбудило меня. Я просто открыла глаза и села. Ветер шевелил занавеску. С холмов доносило запахи дождя и скошенной травы.
Я слезла с кровати и вышла на балкон. Перегнувшись через перила, заметила Ви, бодрым шагом направляющегося к дому. Он нес огромный букет пионов. Подняв голову, рыжий верзила заметил меня и улыбнулся. Я помахала ему рукой.
Все понятно. Байкер больше не будет тиранить Марию из–за сорванных цветов. Она пережила страшные мгновения, находясь рядом с личем, и по сравнению с этим ужасом, все их с Ви домашние ссоры выглядели детскими перепалками.
Воодушевившись миром, который возвращался в дом, я побежала в душ. Вымыла голову, расчесалась, связала влажные волосы лентой и оделась в свежее платье.
Удивительное дело, но мне не приходилось стирать. В шкафу я неизменно находила чистые вещи. Дом значительно облегчал жизнь своим обитателям. Кругом чистота и созданный по желанию жильцов уют – наш дом делал все, чтобы мы занимались делом и не отвлекались на рутину.
Я прыснула от смеха, представив Фера, стирающего собственные портки. Никто из призраков, кроме Маши, к работе не был призван. Видимо, высшие отлично выдрессировали дом, и он верно служил им. Ну и мне заодно.
Пребывая в прекрасном настроении, я поскакала по лестнице вниз. На последнем пролете едва не снесла сидящего на ступенях Радиса. Он сгорбился, опустив лицо в ладони. Его локти покоились на коленях, а светлые волосы, казавшиеся в темени лестницы седыми, занавешивали лицо. Словно ангел хотел отгородиться от всего мира. Странно, почему тогда он не отправился в свои покои?
Я села рядом и обняла Радиса за плечи. Ему тоже досталось. Я помнила, как пахли паленым его крылья, когда в дом шарахнуло молнией. Наверняка он тоже переживал за Марию.
– Все будет хорошо, – прошептала я, наклонившись к ангелу. – Ви нарвал огромный букет пионов. Зуб даю, он подарит их Маше.
Когда Радис выпрямился и убрал руки от лица, я замерла с открытым ртом. Я обнимала вовсе не ангела!
Рядом со мной сидел незнакомый мужчина, и волосы его на самом деле были седыми, хотя он совсем не походил на старика.
– Кто вы? – выдохнула я, поспешно отодвигаясь. Явно высший. Неужели в дом пожаловал гость? Но почему тогда сидит здесь? – Простите, я приняла вас за Парадиса.
– Могла бы не отодвигаться. Я только начал отогреваться после тяжелой работы, – проворчал он, притягивая меня за талию к себе. Даже через платье я почувствовала лед его пальцев. – От вас, живых, так хорошо пахнет, – незнакомец наклонился к моей шее и шумно втянул носом воздух. – Не то что от мерзких личей.
– Дис–с–се?
Мужчина улыбнулся одними уголками губ. Красивый, с тонкими, но выразительными чертами лица и… немного оттопыренными ушами. Эта милая особенность делала Смерть человечной. Хотя внимательные и глубокие, как черные омуты, глаза заставляли меня саму холодеть. Но стоило взглянуть на небольшое, но оттопыренное ухо, как весь страх сходил на нет.
Я моргнула.
– Однако!
В этом обличие у Смерти трудно определялся возраст: то ли юноша, то ли зрелый мужчина. Должно быть, обманывал пепельный цвет прядей. Слегка волнистые, они доставали Дисе до лопаток.
Заметив, что я смотрю на ухо, он быстро спрятал его под волосами.
– О, теперь я знаю вашу маленькую слабость! – воскликнула я. – Когда вы будете себя плохо вести, я намеренно заправлю вам волосы за ухо!
– Смерть совершенна! – гордо вскинув подбородок, возразил Дисе. Из его глаз ушел холод. – Меня ничто не может испортить. Даже лопоухость.
Я с восхищением рассматривала его наряд, который был способен поразить воображение любого кутюрье: расшитый золотом камзол с кожаными вставками, намеренно подчеркивающими широкую линию плеч, белый жилет, под крепко накрахмаленным воротником рубашки темный, под цвет верхней одежды, галстук, высокие до колен сапоги и туго обтягивающие бедра бриджи. Но больше всего меня поразила пена кружев, выбивающаяся из–под манжеты камзола. Когда Дисе поднес пальцы к уху, я заметила на запястье вычурные браслеты. Вторую руку, покоящуюся на колене, тоже унизывали драгоценности. Где–то там, среди дорогого кружева скромно поблескивали золотые часы, на которых вечно без пяти.
– Зачем же вы, милый Дисе, прикидываетесь коротышкой, когда вы само совершенство? К чему смешной цилиндр и короткие штаны?
– Нелепая смерть куда предпочтительнее жуткой, – изрек Дисе, неожиданно кладя мне на плечо голову.
– Вас что–то беспокоит? – я поняла, что Смерть не зря льнет ко мне.
– Маша меня беспокоит. Пошла бы поговорила с ней.
– А что такое? – насторожилась я.
– Я напугал ее. В гневе я всегда страшен. Кричали же дурочке, чтобы закрыла глаза. Так нет, любопытство родилось раньше нее.
– Подглядывала?
Дисе просто кивнул.
Сзади раздались шаги. Я повернула голову, чтобы посмотреть, кто спускается, но не успела. Меня оторвал от Дисе и посадил к себе на колени Фер. Темный Кристофер недовольно зыркнул на товарища. Дисе лишь вздохнул и вновь принял согбенную позу: уперев локти в колени, погрузил лицо в ладони
– Я к Маше, – я попыталась выбраться из крепкого захвата. –
