Сердце степи - Ася Иолич
- Коленкой ударилась, - сказала она, отряхивая халат и забирая у Харана обувь. - Хэй! Харан! Поставь меня!
- Прости, - сказал Харан, усаживая её на ковры. - На. Ешь.
Он вручил ей миску с рисом и бараниной, которую туда добавила Камайя, и сел рядом.
- Я не могу… Не полагается, - сказала Алай, пытаясь отдать ему миску. - Хас и муж…
Она слегка дёрнулась, глядя, как свирепеет его лицо, и покорно склонилась над миской, торопливо кидая в рот рис и жирное мясо.
Рик вернулся, тяжело дыша, и сел напротив Харана, насмешливо глядя на него.
- Тебе меня не догнать. Ты неповоротливый, как слон. Пока ты бежишь десять па, я пробегаю двадцать.
- Зато мне одного удара хватит, чтобы пришибить тебя, - сказал Харан, и Алай заметила, как его кулак снова сжимается.
- Харан! - тихо воскликнула она, хватая его за халат. - Пожалуйста!
- Пусть играют, - хмыкнула Камайя. - Застоялись.
Руан покачал головой, потом махнул всем рукой и забрался на свою большую вороную кобылу.
- Я поехал. Не торопитесь. Приезжайте вместе со всеми. Пока в спешке нет нужды. Паде!
Он скрылся за холмами. Алай сидела, с нарастающим любопытством глядя на оставшихся, особенно на Рикада, который самодовольно поглядывал на Харана, посмеиваясь над ним. Слова Рикада слегка царапали изнутри. Что он имел в виду, говоря про осуждение?
- Ты хотела съездить к Утар, - сказал Харан, забирая у неё плошку. - Камайя поедет с тобой. Сейчас. А мне нужно потолковать с приятелем. - Он прищурился, и Алай сжала ткань его халата в руке. - Не бойся. Ты слышала. Он быстро бегает.
Бус тихонько шагала к шатрам Расу. Алай оглядывалась на оставшихся наедине Рикада и Харана, напряжённо смотревших друг на друга.
- Не переживай. Они так много лет дружат, - махнула рукой Камайя. - У Харана сложности с тем, как бы выпустить избыточную бодрость, а Рик умеет его раззадорить.
- Камайя, а что Рикад говорил про… прошлое? - робко спросила Алай, которой всё не давали покоя те его слова. - Про осуждение?
- Ну, ты не дитя, должна понимать, - нахмурилась та. - Он взрослый мужчина. Надеюсь, ты не думаешь, что он хранил свою честь для будущей жены?
Алай сильно смутилась. Она смотрела на истёртую луку, на прядку гривы Бус, на засаленные поводья в пальцах и край старенького потника, что выглядывал из-под седла. Было очень, очень странно, что несколько дней назад он действительно пугал её, а теперь она едет, терзаясь от ревности к его прошлому.
- И… И что…
- Ох, небеса. У него была связь с девушкой. Она была катьонте в доме, куда Руан его пристроил поначалу.
- Катьонте?
- Ну, служанка. Она там с ним возилась, эти его шрамы мазала. Ну, видимо, увлеклась, - хмыкнула Камайя. - И ещё одна потом была… Вдова мясника. Может, и ещё были, но про тех двух я точно знаю. Ты ревнуешь, что ли? - удивилась она. - Да ну, брось. Это у него от одиночества лишь было. Как у тебя сейчас к нему. Одиночество и благодарность за заботу.
- Ты ошибаешься, - сказала Алай, стискивая поводья. - Ты права, но ошибаешься.
- Да неужели, - усмехнулась Камайя. - Скажи мне ещё, что я в свои двадцать восемь людей не знаю.
- Двадцать восемь? Я думала, ты младше.
- Я от солнца берегусь. Солнце пагубно на кожу влияет, - пожала плечами Камайя. - В Ордалле я пользуюсь снадобьями, чтобы морщины не появились раньше срока, но снадобья быстро портятся, поэтому тут я в первозданном виде… Приходится прятаться под плащом. А вот ты выглядишь и ведёшь себя ровно на свой возраст.
- Тебя будто злит это, - с удивлением сказала Алай, вглядываясь в её лицо.
- Нет. Не это. Меня злит, что ты, как юный иррео на тёплом камне весной, заберёшься ему на плечи и отправишься в собственный полёт, как только обсохнут и расправятся твои крылья, а он останется на земле, печально провожая тебя глазами.
- Не заберусь.
- Ох, в восемнадцать все так уверены во всём! Вот это и злит, - резко сказала Камайя. - По-настоящему.
- Прости. Не хотела тебя разозлить.
- Алай! - Утар бежала к ней, подбирая полы халата. - Ты приехала!
Алай спрыгнула и обняла сестру, вдыхая запах мэйхо от её одежды.
- Мы рис приготовили. Пойдём! И ты, Камайя!
34. Из муравья - верблюда
Женский шатёр большого, многолюдного Оладэ-хасэна был просторным, насколько это позволяли расписные опорные столбы в центре, у очага. Над углями, на толстой решётке с ножками, томился в крупном котле оол, в который, помимо обычных, явно добавили каких-то ароматных теларских приправ.
- Хас Нарыс сказал, раз на несколько дней остановились, поставим и его, - щебетала Утар, увлекая их внутрь. - Проходи, проходи!
Алай с восторгом оглядывала узорчатые ковры на полу, позолоченные линии в узорах на опорных столбах, меховые покрывала
