Коллектор (ЛП) - Скотт Виктория

— Похоже, у тебя появилась совесть.

Вскидываю руки вверх.

— Да, это полная противоположность тому, что я только что сказал. Мне. Все. Равно.

— Именно поэтому ты обращаешься с ней так, словно она сделана из стекла, и нападаешь на любого, кто пытается ее сломать.

Я думаю о том, что она только что сказала, и понимаю, что девушка, должно быть, видела, как я надирал тому парню зад и угрожал Тейлор в школе «Сентенниал». Облизываю губы.

«Осторожнее с тем, что говоришь. Помни, на чьей ты стороне — стороне, от которой никто не уходит».

Валери скрещивает и снова опускает ноги, ожидая моего ответа.

— У меня впереди вся ночь.

Я сглатываю, затем улыбаюсь, как будто собираюсь открыть ей великую тайну.

— Знаешь, почему я лучший коллектор? Потому что я знаю, как играть в эту игру. Я играю, чтобы выиграть. Понимаешь? Я делаю для этого все, что нужно, — наклоняюсь вперед. — И я имею в виду каждое сказанное мною слово.

С смеюсь, как, будто только что выдал самую лучшую шутку в своей жизни, потому что знаю, что это напомнит мне о том, зачем я здесь — а это большая, жирная ложь.

Валери пристально смотрит на меня, пытаясь понять, правду ли я говорю.

— Ты не настолько хорош, Данте.

— Думаешь?

Она делает длинную затяжку и выбрасывает сигарету на балкон. С того места, где она сидит, это действительно впечатляет.

— Думаешь, что знаешь эту девушку? — ее глаза сузились в щелочки. — Ты ничего не знаешь. Ты ведь понятия не имеешь, на что она способна, правда?

— Я только что сказал тебе, что не…

— Но ты знаешь, Данте, что тебе не все равно. Я вижу это по тому, как ты на нее смотришь. Ты же не актер. Ты просто конченый коллектор, который боится разозлить своего босса. Поэтому ты делаешь то, что умеешь, пытаешься быть номером один. Потому что все сводится к повышению, не так ли? Получить билет из ада?

С силой сжимаю челюсти и это выдает меня.

Валери качает головой.

— Даже правая рука Люцифера не хочет иметь с ним ничего общего. Да и зачем тебе это? Кто захочет иметь что-то общее с тем местом? — она хмурится. — Я просто надеюсь, что там достаточно плохо, чтобы оправдать то, чем ты жертвуешь.

— Ты. Ничего. Не знаешь, — мои слова маршируют, как оловянные солдатики. — Ты даже не представляешь каково там, внизу.

— Да, не знаю, — соглашается рыжая. — А ты не знаешь, что разрушаешь, выполняя это задание.

Мне хочется доказать Валери, что мне все равно. Неважно, кто такая Чарли, я всегда буду выбирать жизнь вне ада. Но есть еще часть меня, которая хочет знать, кто такая Чарли и на что она способна. Потому что, по правде говоря, мне хочется ее узнать. Я не хочу чувствовать вину за то, что это знание может принести, но хочу знать ее до глубины души. Поэтому я встречаюсь взглядом с Валери и жду, что она мне скажет. Я не стану просить ее об этом, но знаю, что она добровольно согласится, если промолчу. И я молчу.

Валери встает с дивана и пересекает комнату, глядя в открытую балконную дверь.

— Чарли особенная.

— Это я уже понял.

Рыжая бросает на меня взгляд, который говорит, что девушка в дюйме от физического нападения на меня. Как ни смешно наблюдать за ее попытками, я затыкаюсь и даю ей закончить.

— Ее рождение не было случайностью. Оно было запланировано. Не так, когда два человека женятся, покупают дом и планируют завести ребенка. Ее рождение было предопределено… — Валери останавливается и показывает вверх. Очевидно, Большой Парень стал новым Волан де Мортом, ТемКогоНельзяНазывать.

Валери поворачивается и заглядывает в прохладную ночь Лас-Вегаса.

— Чарли изменит жизнь людей, Данте. Она изменит их мнение о себе и других. Она будет… оружием в его плане.

— Оружием? — я встаю с кровати. — То есть, если мы ее не поймаем, то это сделает он? И тогда он будет использовать ее как пешку? Нет. Этого не случится. По крайней мере, у меня будет свобода, а у нее — вся оставшаяся жизнь.

Валери резко разворачивается и пересекает комнату, переводя дыхание. Ее слова срываются с губ.

— Ты идиот! Ты невежественный, эгоистичный придурок. Неужели ты не понимаешь? Это уже сделано. Семнадцать лет назад ее рождение исполнило его заповедь, — она кладет руку мне на грудь, и от этого места исходит тепло. — Три года назад Чарли основала организацию. Эта организация будет продолжать расти и процветать, и со временем она изменит облик человечества. Это напомнит людям, как любить других. Это снова покажет им, как заботиться.

— Ее волонтерство? — говорю я с недоверием. — Так вот в чем дело? Если так, то ты ошибаешься. Я видел ее организацию. Это несколько скучающих людей, обменивающихся любезностями. Ничего грандиозного.

— Это начало конца.

— Конца чего?

— Ненависти. Ревности. Эгоизма. Ее работа, ее жизнь — все это положит конец эре ненависти и приведет к появлению Трельватора.

Я скидываю ее руку со своей груди.

— Ты выдумываешь.

— Трельватор означает эру мира, длящуюся сто лет.

— Ты совсем спятила, детка. Ты находка для психушки, — говорю я. — Невозможно, чтобы человечество жило спокойно две недели, не говоря уже о сотне лет.

Валери меня игнорирует.

— Ее работа коснется достаточного количества людей, чтобы создать феномен. Это будет похоже на… Рождество, день, когда люди становятся добрее и щедрее. Только этот день будет годом, а тот год — столетием.

— Что-нибудь случится. Начнется война, начнется политическая борьба. Хоть что-нибудь.

— Всякое может случиться, но не настолько серьезное, чтобы покончить с Трельватором. Не со стол…

— Столетием. Да, — я сажусь обратно на кровать и потираю рукой подбородок. Если возможно, что Чарли откроет эру мира, разве это не еще одна причина для меня остаться на земле? Почему бы я предпочел ад радуге и сахарной вате? — Я бросаю взгляд на Валери, — А какое это имеет отношение к ее душе? Если я заберу ее душу, она будет продолжать жить. Она все еще сможет изменить мир и все такое.

Валери отворачивается, но я все равно вижу, как она кусает губу.

— О, черт! Ты не знаешь, — говорю я. — О мудрейшая, не имеющая понятия, какое отношение ко всему этому имеет ее душа.

Рыжая подходит к дивану, берет свою сумку и надевает ее на сгиб локтя. Потом она поворачивается ко мне.

— Ты прав. Мы не знаем, зачем Большому Парню ее душа. Но вот, что я точно знаю. Что-то происходит. Нечто большее, чем ты, я и все остальные коллекторы, и освободители. Чарли была рождена, чтобы помочь принести мир в этот мир, а твой босс пытается разрушить это. Так что помни об этом, когда выбираешь чью-то сторону, Данте. Помни, что речь идет не только о вас с ней. Речь идет о судьбе человечества на ближайшие сто лет.

Валери направляется к двери, и мой желудок скручивает так, что я едва могу пошевелиться.

— У меня нет выбора, Рыжая, — мой голос звучит серьезно даже для меня. — Кому я подчиняюсь… это так не работает.

Она останавливается, но не оборачивается.

— Что-то приближается, Данте. И тебе лучше быть уверенным, что ты выбрал правильную сторону.

Потом она уходит, и хотя я жду этого, я подпрыгиваю, когда дверь захлопывается.

Выбор

«Ад пуст, все бесы здесь».

— Уильям Шекспир

Глава 35

Возвращение

Я лежу в постели и никак не могу уснуть. То, что сказала Валери, крутится у меня в голове, как кинолента. Чарли изменит мир. Чарли. Девушка, которая спала всего через несколько дверей, завернувшись в белое одеяло, и, вероятно, храпела, возможно, пускала слюни на подушку. И она собирается изменить мир.

Сжимаю монету в кулаке и встаю с кровати, чтобы сделать круг по комнате. Затем включаю телевизор и переключаю каналы в поисках чего-то нормального. Ничего не нахожу, и ничто не помогает.

Чарли не должна быть в таком положении. Она не должна быть девчонкой в центре перетягивания каната между раем и адом. Но это так. Как сказала Валери, мне нужно принять решение. И я должен быть уверен, что сделаю правильный выбор.