Анна Гринь - Взмах веера (СИ)
Я не стала звать вновь, лишь ждала, ощущая его гнев. Его сердце билось резко, сотрясая грудную клетку тяжелыми ударами.
Напрягая слух, я даже уловила, как легард ожесточенно расхаживает взад — вперед.
«Да», — в конце концов он сдался и позволил мне услышать это короткое слово, вряд ли понимая, как много для меня это значит.
«Я хотела поговорить с тобой».
«Сейчас? тебе было мало наших разговоров? Мы расстались меньше двух часов назад!»
«Да, мне нужно поговорить и рассказать тебе кое‑что, — собравшись с силами, подумала я. — Кое‑что важное. Потом я не смогу».
«Говори. — В его мысленном голосе было столько горечи, что захотелось расплакаться, забыть обо всем и броситься в портал, чтобы оказаться рядом с Клантом, но я сдержалась. — Говори, что тебе еще нужно от меня. Ты не слушаешь меня, не хочешь… Говори».
«Я сейчас хожу по делам, — начала я. — Рэнд знает. Он сам попросил меня об этом».
«Подожди! Куда?» — тревога в его голосе разбила злость и от нее не осталось и следа.
«Не так важно».
«Обычно таким тоном сообщают что‑то плохое, — неприятно проскрежетал он. — Куда ты собралась?»
«Мне нужно кое‑что выяснить, — спокойно ответила я, надеясь, что он не заметит мой страх. — Это не опасно».
Я не могла сказать, что иду к вольным, иначе бы пришлось все объяснять.
«Тогда зачем ты сейчас?..»
«Подожди, — я требовательно перебила и со вздохом начала, боясь, что голос задрожит: — Я хотела… Не обижайся, но я правда не могу принять то предложение, которое ты мне сделал. Мне приятно, но…»
«Эмма!»
«Нет, молчи! — мысленно вскрикнула я. — Не знаю, зачем ты это сделал, но я рада, что услышала от тебя нечто подобное. Это приятно, но не нужно».
Если ты меня не любишь.
«И я… мне понравилось с тобой, — я сама не ожидала, что затрону эту тему. — Это было лучше, чем я когда‑либо могла себе представить».
«Эмма, тебе не кажется, что этого уже достаточно для ответа „да“ на мой вопрос? — сухо уточнил он. — Нам было хорошо. Мы знаем друг друга. Я дам тебе столько, сколько ты захочешь взять. Все, что захочешь. Все получится».
«Не обещай всего, — я покачала головой, смотря на кольцо. — Это не честно».
«Не честно то, что ты не даешь мне шанса тебе помочь, исправить все ошибки…»
«Не было никакой ошибки, — вздохнула я. — Все было сделано осознанно. Я знала, что творю. И я не жалею ни о чем. И ничего не хочу исправлять!»
«Ты любишь того легарда?»
Я не ответила. Не знала, что должна сказать. Вместо этого я несколько раз глубоко вздохнула.
«Я хотела сказать тебе, чтобы ты там не думал обо мне и как бы не злился, ты все равно для меня очень важная часть моей жизни, но ты не можешь заставить что‑то делать… Правильно это или нет. Ты мне друг, брат… учитель. И я тебя люблю. Очень сильно».
«Как брата?» — усмехнулся он.
«Нет, — честно ответила я и услышала его глухой вздох. — Не как брата. Но в данный момент это не имеет значения».
Это не имеет значения, если ты сам меня не любишь.
Я прикусила губу до крови, боясь, что слова сами возникнут в нашем мысленном диалоге. Я поклялась не спрашивать его о любви и сдержу слово.
«Эмма!»
«Нет, молчи. Я тебя люблю. Я рада, что между нами было… Но я прошу оставить все, как есть. Так будет лучше для всех. Я видела свою судьбу в Оракуле…»
«Я думал, твоя любовь лишь детское увлечение. Я всегда так считал, — тихо пробормотал он. — Я не знал…»
«Нет, это не детское увлечение. — Мое сердце нестерпимо болело. — Я тебя люблю. Но… у меня другой путь».
«Эмма, я…»
Я не дала ему договорить. Разговор и так выпил из меня все соки. Голова кружилась. На миг я сдернула кольцо, разрывая связь, и стиснула его в кулаке.
— Все будет хорошо, слышишь? — сказала я малышу в своем животе. — Мы выдержим, мы справимся. А сейчас мне нужно отправляться в путь.
— Эй, Эмма, ты здесь? — Дверь скрипнула и в комнату ввалилась Ройна. — Я тебя повсюду ищу, а ты тут оказывается! Уже собираешь вещи? Рада новому месту практики?
— Рой, мне нужно уехать по делам… А потом я вас с Карром догоню и дальше опять будем вместе, — я улыбнулась девушке.
— Тебя и так вечно нет, — надулась подруга. — И Карр куда‑то запропастился…
— Он от тебя скрывается? — пробовала пошутить я, но губы сами собой искривила горькая усмешка.
— Ты так изменилась в последнее время, — заметила подруга, подходя ближе. — Будто повзрослела на десять лет. А еще ходят слухи, что ты беременна.
— Это правда.
— Не от Карра, я надеюсь? — хмыкнула Ройна, и я заметила в ее взгляде настороженность.
— Нет, но я вижу, что именно он вынудил тебя спросить, — догадалась я.
— Да он вообще вечно задает о тебе вопросы, — немного злясь, пробормотала девушка. — Невзначай, но всегда. С самого начала. Будто его занимает все, даже твои вечно странные ухмылки, которым и я сама не могу дать объяснения.
— Карр любопытен, как забавно, — сказала я, но мой голос выдал бесцветность, с какой я восприняла слова заварэйки. Какое мне дело до внимания сокурсника?
— Да.
— Ладно, мне пора! — я решительно вскинула сумку на плечо. — Передавай Карр привет.
* * *Клант тупо уставился в стену напротив. Все его мысли будто смыло горячим потоком смолы: пусто и нет никакой жизни.
Он знал Эмму достаточно давно, привык к мысли о ее чувствах, но никогда раньше не думал, что услышит признание из ее уст. Все оказалось так просто и так болезненно. В груди что‑то сдвинулось и теперь кололо сердце острыми иглами, а разум требовал сказать девушке правду. Вот только голоса в его голове уже не было: девушка то ли сдернула кольцо, то ли просто перекрыла магически ему доступ к себе.
Он чувствовал ее очень хорошо. Эмма была в княжествах, в домике крина Биса, но кроме этого Клант ничего не видел.
— Эмма, Эмма, — вздохнул он, решая, как ему быть дальше. — Эмма…
По — хорошему киашьяру следовало все бросить и мчаться вслед за девушкой, чтобы выяснить все, но годы их общей истории остановили легарда.
Эмма была права, когда говорила ему порой, что он знает ее лучше всех. Он знал ее так хорошо, что мог без труда представить, какие именно эмоции одолевают девушку в данную секунду. Его появление ничего хорошего для них не сделает, может даже испортит и без того хрупкий мостик.
Решив дать девушке время, Клант расслабился, хотя все его мысли оставались устремлены на другой конец континента.
Эмма не захочет его видеть сейчас, закроется, отгородится стеной, и ни одному его слову не поверит. А потом бросит в лицо какое‑нибудь обвинение. Она всегда так делала, если ей было слишком больно.
