Лиза Смит - Одержимость

Кейтлин  подбросила,  выпал  орел.

Они  ехали  по  северо-востоку,  следуя  линии  побережья,  останавливаясь  каждые  несколько  миль,  чтобы  осмотреть  океан.  Они  ехали  до  тех  пор,  пока  не  стемнело,  и  они  не  нашли  ничего  напоминающего  место  из  их  сна.

—  Но  океан  такой,  какой  надо,  —  сказала  Анна,  стоящая  на  скале  и  смотрящая  вниз  на  сине-серую  воду.  Вокруг  нее  в  плотный  круг  собрались  чайки,  они  улетали,  как  только  Кейт  или  остальные  подходили  ближе,  но  терпимо  относились  к  Анне,  как  если  бы  она  была  птицей.

—  Он  почти  такой,  какой  надо,  —  сказала  Кейт,  сомневаясь.  —  Может,  нам  еще  немного  проехать  на  север  или  попытаться  ехать  на  запад.  —  Было  очень  грустно  быть  так  близко  с  этим  местом,  но  не  иметь  возможности  почувствовать,  где  же  оно.

—  Ну,  сегодня  вечером  мы  ничего  уже  не  найдем,  —  произнес  Габриэль.  —  Стемнело.

Кейт  услышала  нотку  напряжения  в  его  голосе.  Не  то,  обычное  напряжение  Габриэля,  а  острое  лезвие,  которое  говорило,  что  у  него  была  проблема.

Весь  день  он  был  тише,  чем  обычно,  более  замкнут,  как  если  бы  он  окутывал  себя  своей  собственной  болью.  Его  контроль  становился  лучше,  а  вот  потребность  только  хуже.  Прошло  около  тридцати  шести  часов  с  того  момента,  когда  Кейтлин  поймала  его  на  пляже  в  Орегоне.

«И  что  же  он  будет  делать  сегодня  вечером?»  —  размышляла  Кейтлин.

—  Извини?  —  спросил  Роб,  быстро  на  нее  взглянув.

Она  забыла,  что  нужно  скрывать  свои  мысли.  Отчаянно  надеясь,  что  он  слышал  только  последний  кусочек,  она  сказала:

—  Я  размышляла,  что  же  мы  будем  делать  сегодня  вечером.  Я  имею  в  виду,  сон…  у  нас  почти  нет  денег…

—  А  еще  мы  умираем  с  голода,  —  добавил  Льюис.

—  …  и  определенно  мы  все  не  сможем  спать  в  этой  машине.

—  Нам  нужно  найти  дешевый  мотель,  —  сказала  Анна.  —  В  любом  случае  мы  сможем  себе  позволить  снять  одну  комнату,  так  как  сейчас  мертвый  сезон.  И  нам  лучше  направиться  в  Викторию.

В  Виктории  они  нашли  гостиницу  Ситка  Спрус,  где  им  разрешили  снять  комнату  с  двумя  двухместными  кроватями  за  тридцать  восемь  долларов  и  не  задавали  вопросов.  В  комнате  обваливалась  штукатурка,  а  дверь  в  ванную  нормально  не  закрывалась,  но  как  отметила  Анна,  там  все-таки  были  кровати.

По  указанию  Роба  девушкам  достались  кровати.  Лидия  предпочла  спать  с  Анной.  Очевидно,  она  не  забыла  борьбу.  Кейтлин  свернулась  на  другой  кровати,  натягивая  на  себя  тонкое  покрывало.  Парни,  спавшие  на  ковре,  узурпировали  все  одеяла.

Она  спала,  но  чутко.  Весь  вечер  Габриэль  ее  избегал,  отказывался  говорить  с  ней.  Кейт  могла  понять  по  его  холодной  уверенности,  он  твердо  решил  обходиться  самостоятельно,  и  она  не  думала,  что  он  будет  тут  лежать  и  снова  молча  терпеть  боль  сегодня  вечером.  Но  сейчас  Кейт  была  достаточно  хорошо  на  него  настроена.  И  она  считала,  что  проснется  тогда  же,  когда  и  он.

Это  сработало.  Почти.  Кейтлин  проснулась  в  тот  момент,  когда  дверь  отеля  с  щелчком  закрылась.  Она  могла  почувствовать,  что  Габриэля  нет  в  комнате.

Тайно  слазить  с  кровати  стало  для  нее  почти  привычной  рутиной.  И  только  когда  Кейтлин  посмотрела  на  другую  кровать  и  поняла,  что  на  ней  был  только  один  человек,  она  испытала  шок.

Лидия  ушла.  Ее  не  было  и  в  ванной.  Просто  ушла.

Кейт  незаметно  вышла  из  комнаты,  чувствуя  себя  беспощадной.

Она  отследила  Габриэля  по  его  присутствию  в  сети,  чувствуя,  что  он  движется  прочь  от  ее  преследования.  Ей  было  интересно,  была  ли  Лидия  с  ним.

В  конце  концов,  Кейтлин  вышла  к  гавани.

Она  не  боялась  ходить  по  необычным  и  старомодным  улицам  Виктории.  На  улице  было  несколько  человек,  и  атмосфера  спящей  безопасности  окутала  город.  Здесь,  в  гавани,  было  очень  спокойно  и  одиноко.  Свет  от  суден  и  зданий  отражался  на  воде,  но  та  все  равно  была  темной,  а  пристань  —  пустынной.

Кейт  нашла  Габриэля,  бродившего  в  тени.

Он  выглядел  как  дикое  животное,  пойманный  хищник,  бродящий  по  территории  своей  клетки.  Как  только  Кейтлин  приблизилась,  она  смогла  почувствовать  силу  его  голода.

—  Где  Лидия?  —  спросила  она.

Он  повернулся  посмотреть  на  нее.

—  Не  можешь  оставить  меня  в  покое?

—  Ты  один?

Секунду  не  было  никаких  звуков,  кроме  мягкого  всплеска  воды.  Затем  Габриэль  сказал  с  тщательной  четкостью.

—  Не  имею  ни  малейшего  понятия,  где  Лидия.  Я  пришел  сюда  сам.

—  А  она  была  тогда  в  кровати?

—  Я  не  посмотрел.

Кейтлин  вдохнула.

«Тогда,  хорошо,  забудь  о  Лидии.  Ты  ничего  не  сможешь  сделать».

—  На  самом  деле  я  пришла  сюда  поговорить  о  тебе.

Габриэль  обдал  ее  обжигающим  взглядом.  Все,  что  он  сказал,  было:

—  Нет.

—  Габриэль…

—  Это  больше  не  может  продолжаться,  Кейтлин.  Разве  ты  этого  не  понимаешь?  Почему  ты  не  можешь  позволить  мне  со  всем  справляться  своим  способом?

—  Потому  что,  твой  способ  означает  ранить  людей.

Он  замер.  Затем  отчетливо  произнес:

—  Твой  тоже.

Кейтлин  не  поняла.  Она  и  не  знала,  хочет  ли  понять.  Габриэль  казался…  уязвимым…  прямо  сейчас.  Она  отбросила  странную,  невероятную  мысль,  которая  у  нее  возникла,  и  сказала:

—  Если  ты  имеешь  в  виду  меня,  я  могу  с  этим  справиться.  Если  ты  имеешь  в  виду  Роба…

В  ту  же  секунду  уязвимость  исчезла  с  его  лица.  Габриэль  выпрямился  и  одарил  ее  одной  из  своих  самых  тревожных  улыбок.

—  Допустим,  я  имел  в  виду  Роба,  —  сказал  парень.  —  Что  же  он  сделает,  когда  узнает?

—  Он  поймет.  Я  бы  хотела,  чтобы  ты  позволил  мне  рассказать  ему.  Он,  возможно,  сможет  помочь.

Улыбка  Габриэля  становилась  все  более  неприятной.

—  Ты  так  думаешь?

—  Я  уверена.  Роб  обожает  помогать  людям.  И,  хочешь  верь,  хочешь  нет,  я  считпю,  ты  ему  нравишься.  И  если  бы  ты  не  был  таким  раздражительным…

Габриэль  замахал  рукой,  жестом  выражая  острый  отказ.