Во власти зверя - Людмила Александровна Королева
– Я тебя не узнаю. Прорвало на болтовню? Побочный эффект зелья? – попыталась пошутить.
Оборотень натянуто улыбнулся, протянул руку и осторожно сжал мою ладонь в своей.
– Серафим напомнил мне об одной очень важной вещи. Волчицы действительно на вес золота. А ты, как ни крути, из моей стаи. Я за яростью и обидой забыл, что мы должны заботиться о своих женщинах, у меня часто звериная сущность затмевает разум. Если нам удастся уничтожить Мэл, то ты останешься с нами до конца своих дней, подаришь когда-нибудь стае новых оборотней. Без женщин наш вид исчезнет.
– Ты простишь меня за смерть брата? – спросила, посмотрев на него с надеждой и недоверием.
– Да, на тебя я не держу зла. А вот Мэл ненавижу. Но теперь по взгляду смогу различить, кто из вас двоих передо мной. Мир? – улыбнулся он, сжав мою руку.
– Если выберемся и я попаду в твою стаю, то твой отец, скорее всего, казнит меня за убийство волка или придумает что-нибудь пострашнее, – напомнила я и нахмурилась.
– Я тебя отведу сначала к своей маме. Она у меня знахарка, должна найти способ как обезвредить Мэл. Ну и я не стану ничего рассказывать отцу, иначе, ты права, он придумает для тебя страшное наказание.
– После близости ты изменил ко мне отношение. Никак в голове не укладывается, почему в тебе произошли такие перемены, – насторожилась я.
Может, это такая игра? Что-то задумал? Хочет втереться в доверие?
– Потому что ты отдалась в мою власть, смиренно приняла свою судьбу, простила, и я не видел в твоем взгляде отвращения. Уже говорил, что твой взгляд будто душу вспорол. В момент близости мы не можем скрывать истинные чувства друг от друга, вот я и ощутил каждой клеточкой, что симпатичен тебе, не было ни ненависти, ни злобы, ни страха, ты не считала меня чудовищем. И я ответил тебе тем же. Если бы ты любила меня, я бы и это уловил, ведь тогда бы моя душа наполнилась невероятным зарядом энергии. Да и обстановка сближает, – улыбнулся он. – Мы с тобой находимся у врага.
Я вздрогнула из-за того, что дверь распахнулась с грохотом. На пороге появился Серафим. В его взгляде было нечто пугающее.
– Наши подопытные развлеклись? – уточнил он у охраны.
Мужчины молча кивнули, а у меня от смущения к щекам прилила краска.
– Притащите сюда щенка, – злобно выплюнул он.
Актазар заметно напрягся и подобрался.
– Не забудьте отключить его звериную сущность, – напомнил Серафим.
Воины бросили в полукровку дротики, после чего мужчины вошли в камеру и, схватив Актазара за ноги, выволокли из помещения и заковали в цепи, а потом подвесили.
– Ну что, волк, получил удовольствие? – ехидно проговорил Серафим и взял в руку кнут. – Чтобы жизнь медом не казалась, напомню, что ты находишься в аду.
– Поверь, я не забыл, – процедил Актазар сквозь стиснутые зубы, сверкнув глазами.
Со свистом кнут рассек воздух, а потом опустился между лопаток полукровки, разрубая кожу до мяса. Волк напрягся, зажмурился и прикусил губу от боли. У меня сердце оборвалось куда-то вниз. Еще один взмах руки, и новая кровавая линия появилась на спине Актазара. У меня слезы покатились по щекам, трясло как в лихорадке. Мне до глубины души было жаль волка. Пусть у нас с ним случались разногласия, пусть он испортил мне жизнь. Дважды. Все же он стал мне дорог по-своему. Ведь он такой же, как и я. Чувствовала родственную, одинокую душу.
– Умоляю! Остановитесь! – завопила, вцепившись дрожащими руками в металлические прутья камеры. – Прекратите!
На мои крики Серафим не обратил внимания, порол Актазара до тех пор, пока полукровка не потерял сознание. Его спина превратилась в кровавое месиво, регенерация не действовала, а значит, били его кнутом, в состав которого входило вулканическое стекло.
Мужчины открыли камеру и грубо швырнули Актазара на пол. Я испугалась, что оборотень умер. Как только люди ушли, я подскочила к полукровке и нежно погладила его по голове. Услышала тихий стон, вырвавшийся из его груди. У меня ком застрял в горле. Шмыгнула носом, прикусила губу, чтобы остановить рвущиеся рыдания.
– Только не умирай, – жалобно прошептала я. – Не оставляй меня одну в этом аду.
– Не оставлю, – прохрипел он, не открывая глаз.
– Пей, – приказала, подставив свое запястье к его губам.
Актазар на этот раз осторожно прокусил кожу на моей руке, делал жадные глотки, жмурясь и тяжело дыша. У меня голова начала кружиться, в мышцах возникла слабость. Знала, что у меня сильный организм, за пару дней восстановлюсь. Хорошо, что Мэл была в спячке, иначе не позволила бы мне так рисковать собой. Собрат по несчастью оторвался от моей руки, сжал кулаки до хруста, пытаясь совладать со своими эмоциями. Понимала, что он боролся с жаждой. Актазар мог съесть меня, ведь полукровкам нет разницы, кем питаться: людьми или волками. В моменты сильного голода очень сложно удержать разум и не поддаться искушению. Однако я отчего-то верила, что он не причинит мне зла.
– Спасибо, – проговорил он еле слышно, повернулся на бок и закрыл веки.
Он молчал, а я нежно гладила его по голове, моля судьбу о спасении. Моя кровь ускорила регенерацию Актазара. Его спина перестала кровоточить, появились корки, что не свойственно волкам. Трудно сказать, сколько прошло времени прежде, чем Актазар очнулся. Воины короля швырнули нам на пол еду и бросили фляжки с водой. Я взяла себе кусочек хлеба и яблоко, а вот жареное мясо полностью отдала Актазару.
– Тебе тоже нужны силы, – возразил он, отломив мне половину.
Я отрицательно покачала головой.
– Ешь, друг, тебе нужнее. Если удастся выбраться, то тебе придется иметь дело не только с людьми, но и, вероятнее всего, с Мэл. Она может повести себя как угодно. Чем слабее я буду, тем меньше шансов у нее навредить окружающим.
– Друг? – улыбнулся он.
– Друг по несчастью, – поспешила исправиться.
– Это точно. Серафим невольно сблизил нас, – ответил он, вцепившись зубами в кусок мяса.
Я молча грызла яблоко.
– Как думаешь, Одди и Хэри живы? – спросила, нарушив тишину.
– Не знаю. Если они выжили, то им понадобится время, чтобы восстановиться. Надеюсь, что они не угодили в очередную ловушку. Ты же слышала,
