Во власти зверя - Людмила Александровна Королева
– Я не могу… – застонал он, лихорадочно разрывая на мне одежду. – Я хочу тебя до безумия. Мне не справиться с этим зельем.
Его рука скользнула по моему бедру, поднимаясь все выше. У меня дыхание перехватило. Я не желала этой близости, не с этим волком хотела потерять свою невинность. По щекам покатились обжигающие слезы, ком в горле душил.
– Актазар, пожалуйста, – всхлипывая, умоляла его остановиться. – Не иди на поводу инстинктов, борись! Не позволяй сумасшедшему человеку обрести желаемое. Серафим же использует нас. Борись!
– Пусть это будет тебе наказанием за то, что убила моего брата, – злобно ответил он.
Я поняла, что он потерял над собой контроль, а значит, теперь умолять бесполезно, ведь ему на все плевать.
ГЛАВА 8
Я забилась в угол камеры, уткнувшись лбом в колени. То, что произошло у нас с Актазаром, до сих пор не укладывалось в голове. Слезы нескончаемым потоком текли по щекам. Нет, он не сделал мне больно, был нежен, осторожен, но я не желала этой близости. Благо, что волки в соседних камерах поступили благородно, они отвернулись и не смотрели на нас, чего не скажешь про воинов Серафима. Так мерзко я себя еще никогда не чувствовала. Будто в грязи изваляли. Может, это расплата за то, что я позволила Мэл уничтожить целую деревню? Тогда слишком мягкое наказание… А с другой стороны, разве я виновата в том, что родилась с двумя эго? Судорожно сглотнула колючий ком в горле. Рыдания душили, но я старалась плакать незаметно.
– Девушка, возьмите, – услышала сочувствие в голосе воина.
Подняла на него заплаканные глаза. Мужчина просунул сквозь прутья свой плащ. Я протянула дрожащую руку и взяла этот скромный дар, накинула на свое обнаженное тело, закуталась. Благодарно кивнула мужчине, хоть кто-то из воинов Серафима проявил человечность.
Актазар сидел в противоположном углу, обхватив голову руками, на меня не смотрел, делал вид, что один в камере. Мучила ли его совесть? Этого я не знала. Была благодарна ему лишь за то, что не причинил увечья, не унизил словами. Он поддался страсти и постарался сделать все, чтобы мне понравилось, да вот беда, я ничего кроме пустоты внутри не ощущала. Не отвечала на его ласки и поцелуи, просто сдалась на волю победителя, понимала, что нет смысла сопротивляться.
Чтобы не жалеть себя, не переживать лишний раз, решила сосредоточиться на ином. Я всей душой желала заполучить рецепт зелья, который поможет мне вернуться к нормальной жизни. Принимала бы его день изо дня, глушила в себе Мэл и свою звериную сущность, снова бы стала человеком. Мечтала быть нормальной больше всего на свете. Вот только как выбраться живой из логова жестокого человека, ума не приложила.
– Прости, – выдавил из себя Актазар, посмотрев на меня исподлобья. – Я, правда, пытался остановиться. Теперь понимаю, почему ты боялась мужчин. Ты была девственницей. Когда осознал это, постарался вернуть себе остатки разума и не причинить тебе боль.
– Ты же хотел наказать меня за смерть брата, считай, что выполнил миссию, – хмыкнула я, отвернувшись.
Стерла слезы тыльной стороной ладони. Под ребрами саднило, морально была растоптана. Я устала от постоянной борьбы.
– Моего брата убила Мэл, это ее я ненавижу и хочу уничтожить, а не тебя. Это ее бы наказал, а тебя не стал, потому что ты иное существо. У тебя был шанс разорвать на части охранников, но ты этого не сделала, потому что у тебя доброе сердце, в отличие от Мэл. В твоем взгляде было нечто, что вспороло мне душу…
– И что же? – поддержала разговор, щелкая костяшками пальцев.
– Ты посмотрела на меня так, как обычно смотрит моя мама на отца, когда он не оправдывает ее ожиданий, но, тем не менее, она прощает его и не держит зла. В твоем взгляде прочел понимание и прощение, – выдохнул он.
– Все правильно. Ты прикоснулся ко мне не по своей воле, а под действием зелья. У нас не было выхода, – кивнула, потупив взгляд.
– Знаешь, этим ты мне напомнила маму, а еще то, что она всегда призывала меня к человечности, видела во мне лучшую сторону. Ради мамы я старался жить иначе, чем мой папа, лишь бы не ранить ее доброе сердце. Я никогда не насиловал женщин, не причинял им страдания. Если и убивал человеческих девушек, то делал это очень быстро. А вот отец у меня своих жертв перед смертью всегда мучил, заставлял их трястись от страха, ему это всегда доставляло удовольствие. Я никогда не хотел быть похожим на него. В общем, твое прощение много для меня значит.
– Твоя мама права, в тебе есть хорошее, хоть порой ты невыносим, – натянуто улыбнулась.
– Мы обязательно сбежим, а еще отыщем способ, как уничтожить Мэл, чтобы тебе не навредить. Если же нам суждено сгнить тут, то я рад твоей компании. И признаюсь… Ты была права, когда говорила о том, что мне одиноко в этом мире. Жить и знать, что я не единственный в своем роде – намного приятнее. Жаль, что ты не моя истинная пара, от нашей близости ничего кроме физического удовлетворения не получил, душа осталась пуста. Твою сущность привлек Одди. Он к тебе тоже неравнодушен. Я это знаю наверняка, потому что брат еще никогда и ни на кого так не смотрел, как на тебя. Может быть, вы как раз и являетесь идеальной парой по волчьим законам. Конечно, он зол из-за Рейна, но понимает, что в тебе два эго. Ему сложно. Смотрит на тебя и видит убийцу брата. У меня к тебе огромная просьба, никому не рассказывай про черное стекло. Даже Одди. Не хочу, чтобы информация распространилась. Нужно сохранить в тайне нашу очередную слабость.
– Хорошо, – кивнула я. – Ты, оказывается, умеешь быть милым.
– Я испортил твою жизнь дважды, но не вижу в твоих глазах ненависти. Первый раз, когда укусил и сделал оборотнем, второй раз, когда забрал то, что причиталось другому мужчине. Ты пыталась спасти Одди и Хэри, поделилась кровью и со мной. Я наконец-то разглядел в тебе доброе существо, а если быть точнее то,
