Расплата. Отбор для предателя - Алиса Лаврова
— Слишком туго затянули? — участливо спрашивает Анна, очевидно всё же заметив, что мне не по себе.
— Нет, всё хорошо. Просто… Я неважно себя чувствую, не обращайте внимания.
— Мы уже почти закончили. Вот, взгляните, последний штрих. Это украшение просто идеально для вас, — Анна бережно прикалывает брошь к корсажу. — Вы будете блистать на ужине, как звезда на небе.
Я ловлю взгляд Клем и вижу, что даже она, похоже, впечатлена моим внешним видом.
Я улыбаюсь из вежливости, но внутри меня нет радости. Я чувствую, как напряжение и тревога сжимают сердце. Эта красота ничего не значит для меня.
Мария слегка наклоняется, чтобы лучше увидеть, как ложится подол юбки.
— Вы чудесны, — наконец, выдыхает Анна и отходит на пару шагов, чтобы оглядеть меня.
— Спасибо, — тихо отвечаю я, стараясь, чтобы моя речь звучала естественно и безмятежно. С неприятным предвкушением приходится впустить в сознание мысль, что эту роль мне придётся играть до ночи, пока будет идти ужин. Вот если бы удалось ускользнуть пораньше, скрыться от всех глаз, затаиться, передохнуть хоть немного, отойти от переживаний и от боли, сдавливающей голову…
Но, похоже, я слишком многого желаю. Я должна играть эту роль столько, сколько потребуется, другого выбора у меня нет.
Я кружусь и улыбаюсь, чтобы продемонстрировать им себя во всей красе, а внутри меня в этот момент всё словно взрывается от тоски. Да, я прошла дальше, но не приблизилась к цели ни на шаг. Блэйк обещал узнать о дочери, но я не смела надеяться, что у него что-то получится. После того как треть участниц выбыла только после одного испытания, я всерьёз начала опасаться, что могу вылететь куда раньше, чем ожидала.
И что тогда будет? Я буду вынуждена покинуть замок, отправиться вместе с Клодом в своё вымышленное обедневшее имение рода де Вьяр. Завтра уже новое испытание, а я совершенно опустошена уже после первого, где погибло три участницы и выбыло ещё две.
Прикрываю глаза, слушая, как служанки, подгоняемые чуткой Клем, торопливо собирают свои вещи и покидают мою комнату. Хоть какое-то облегчение. Но это ненадолго.
— Кудахчут, как куры, — наконец, говорит она недовольно, после того как выпроваживает их.
— Это их работа, — вздыхая я устало и снимаю кольцо. Боль немного утихает, но остается пульсировать где-то в глубине, сопровождаясь легким головокружением и упадком сил.
— Их работа — мучить тебя. Они возились с этим платьем и твоей причёской два часа. Представляю, что тебе пришлось пережить.
— Пустяки, — говорю я, — кажется, я уже начинаю привыкать к этому.
Подхожу к столу и раскрываю книгу. Раскладываю на белых страницах веточки растений, принесённые из леса. Стоит мне коснуться их, мне сразу становится легче. Их пьянящий лесной аромат словно даёт мне глоток свежего воздуха.
Я отворачиваюсь и смотрю в окно, где вдалеке виднеется лес. Там я оставила ещё одно живое существо, которое теперь предано мне так, словно я часть её семьи. Интересно, как она там…
— А что это такое? — вдруг спрашивает Клем озадаченным голосом. — Посмотри-ка…
— Где?
-- Да вот же!
Я опускаю глаза на книгу и вижу удивительную картину. Под зазубренными мятыми веточками одного из растений начинает прорисовываться контур, словно обводя его тонким пером, а сразу под ним проявляются крошечные буквы, словно написанные от руки.
Лунная лилия Очищает энергетические потоки в теле. Снимает напряжение и делает восприятие более ясным. В виде сухого порошка имеет наиболее яркий эффект.
— Ничего себе, — говорит Клем. И мы вместе наблюдаем за тем, как от одного растения проходит линия к другому, маленькому пучку тонких стеблей.
Ржавая трава — бесполезное растение, единственным эффектом которого можно считать его способность отпугивать муравьёв.
И вдруг, посередине, на пересечении линии, ведущей от одного растения к другому, появляется точка в виде звёздочки, а под ней проявляется текст:
Обнаруженное неочевидное уникальное сочетание
Лунный Иглоцвет и Ржавая Трава в сочетании дают мощное средство от магической головной боли. Основное действие заключается в способности Лунного Иглоцвета очищать и восстанавливать магические потоки в организме мага и способности Ржавой Травы предотвращать неизбежный распад Иглоцвета в виде сухого порошка на воздухе. Однако Ржавая Трава усиливает и слабое воздействие сырого Иглоцвета, хотя и не так, как сухого.
По моей спине прокатывается волна мурашек.
— Что там написано? — спрашивает Клем.
Дрожащей рукой я снимаю растения с разворота книги, где вместо них остаются изящные рисунки и надписи. Я отрываю маленькие листочки сначала с одного, потом с другого и пережёвываю, подчиняясь наитию, решая сразу проверить догадку. Горький вкус трав тут же заполняет рот, и я чувствую, как от пяток до макушки прокатывается горячая волна, словно окатывающая меня раскалённой водой.
Я делаю вдох и выдох.
— Сейчас проверим, — отвечаю я и надеваю кольцо.
40
По спине тут же прокатывается волна привычных неприятных мурашек, когда проявляется иллюзия Адрианы.
— Дотронься до меня, — торопливо говорю я Клем.
Она отшатывается.
— Зачем я буду тебя трогать? Тебе же будет больно!
— Дотронься, пожалуйста, — говорю я твёрдо, — мне нужно проверить догадку.
Я уже чувствую, что должно произойти, но не верю в эту радость. Нужно убедиться прямо сейчас.
Клем осторожно прикасается пальцами к моей руке. Её прикосновение болезненно, но далеко не так сильно, как это было прежде. Это боль, которую можно терпеть, боль, с которой можно жить.
Я никогда не испытывала такой радости от того, что кто-то причинил мне боль. Улыбаюсь во весь рот и хватаю ничего не понимающую Клем за руку.
— Что ты делаешь?
— Боль, я чувствую её гораздо меньше. Эти растения... Вот, видишь?
Я показываю на книгу и провожу пальцами по изящному почерку, проявившемуся на страницах, — тут сказано, что сочетание этих растений может избавлять от боли, вызванной магией. Какая невероятная удача!
Клем всё же выдёргивает руку из моей хватки и качает головой.
— Так значит, это всё-таки книга рецептов? — спрашивает она, недоверчиво глядя на слова.
— Похоже на то, и пишется эта книга сама. Я не понимаю, но, видимо, в ней заложена частица знаний моей матери, и кто знает, может быть, частица знаний тех, кому принадлежала эта книга
