Страсть огня - Екатерина Воронцова
Ночь прошла, как короткий миг, а рассвет рассеял чары своей тёмной сёстры. И Алия, будто очнувшись от нахлынувшего морока, отстранилась от Хаука, лениво перебиравшего длинными сильными пальцами пряди её волос.
— Полежи ещё рядом со мной, не поднимайся в такую рань, — мужчина игриво ухватил край её сорочки не давая встать с постели.
— Не надо, Хаук. Хватит и того, что мы совершили большую ошибку.
— Это нашу любовь ты считаешь ошибкой? — Хаук сел на постели.
— Да, от самого начала всё было неправильным, Хаук, как и забрать меня в твой мир. Я лишняя здесь, — девушка встала и начала одеваться. Хаук тоже поднялся.
— Любовь не может быть ошибкой, Алия. Или может ты считаешь, что твоя судьба была остаться возле изверга отчима?
— Я не знаю, где моя судьба, но она и не здесь. Мне не место возле тебя. Огневица выжгла всё в моём сердце. Оно пусто. Мне никто не нужен.
— И я не нужен тебе? — Хаук хотел взять её лицо в свои руки, чтоб заглянуть в глубины её души и там найти ответ, но Алия отступила на шаг, отрицательно качнув головой.
— Ни ты, ни твоя любовь, ни твоя забота мне не нужны, — твёрдо ответила девушка. Она сглотнула, стараясь заковать сердце в железо, чтоб не закричать, что все её слова неправда, что её место только рядом с ним, что её душа сгорает от любви к нему одному. Она собрала в маленький кулачок всю оставшуюся волю, чтоб не броситься в его объятия и тогда будь что будет.
— Я не верю тебе, ты всё это выдумала нарочно, — Хаук как-будто чувствовал её.
— Мы верим в то, что хотим, но не всегда наша вера бывает правдой.
— Сегодня ночью твоё тело пело для меня совершенно другую песнь. Так не притворяются.
— То только тело, душа моя пуста.
— Ты лжёшь, а я ложь чую за версту, у меня на неё звериный нюх, — он криво усмехнулся. — И я не сопливый дурак, вроде Инга, которого ты можешь водить за нос, — жёстко ответил Хаук.
Алия молчала, глядя в потемневшее голубоё небо его красивых глаз, запоминания их огонь, который всё ещё горел для неё.
— Иди ко мне, — Хаук раскрыл свои объятия, но девушка сделала шаг назад.
— Я не хочу твоих объятий, — выдохнула она.
— А чего ты хочешь, м? — он сделал шаг к ней — Хочешь всё разрушить, растоптать, то что сама взрастила, хочешь убить, что создала?
Алия молчала. Взгляд Хаука прожигал сердце насквозь.
— Хорошо, Алия, будь по твоему. Не терзай себя больше ложью, а меня не оскорбляй меня своим притворством, — Хаук глотал желающие вырваться наружу злость, разочарование, непонимание. — Я спрячу свою любовь к тебе, так глубоко, что никто не вытащит её оттуда и клещами, раз она вдруг стала не нужна. Я перестану заботится о тебе, как ты того страстно желала. А прикасаться к тебе или нет, я посмотрю по своему желанию. Быть может грязной замухрышкой ты перестанешь так сильно волновать меня. Ну, а если мне захочется твоего тела, любимая девочка, то зачем мне отказывать себе в желании взять тебя, а? Что или кто остановит меня? Ты пылко мечтала остаться рабыней, так тебя больше никто не спросит, чего ты желаешь. Талу не спрашивают, — Хаук, не удержавшись, обхватил длинными пальцами её подбородок, пристально глядя в глаза, — Ты действительно этого хочешь? Или уже передумала?
— Я не передумаю, — прошептала Алия, не отводя потемневших от спрятавшихся их глубине страдания глаз.
Огонь в глазах воина погас, на короткий миг вспыхнув болью.
— И ты сама сделала свой выбор, — он отстранился.
Хаук отвернулся от девушки, натягивая на большое мускулистое тело одежду.
— Хаук, — тихо позвала его Алия.
Но мужчина не обратил внимания на её голос, углубившись в свои не весёлые мысли.
— Хаук, — вскрикнула девушка и он резко обернулся.
От увиденного он выронил из рук рубаху. Алия держала перед собой ладони, охваченные пламенем. С ужасом, плескавшемся в широко открых глазах, смотрела она на страшное и непонятное явление. От потрясения Алия оцепенела. Мужчина молниеносно схватил таз, вылив из кувшина всю воду, и сунул в него руки девушки. Хаук, уже видевший однажды огонь в её теле и предупреждённый о нём Альвиссом-Панголином, не растерялся, как сама Алия. Мужчина надеялся, что это пламя, однажды исцелившее девушку, не захочет теперь навредить ей. Но, всё же, уверенности в этом не было совсем. Вырвавшийся из рук Алии огонь, соприкоснувшись с водой, убежал под кожу и продолжал игриво плясать в венах. Вода в тазу закипела и Алия выдернула руки назад, от страха закрыв ими глаза. Хаук метнулся к ней, обхватил кисти её рук и отнял их от лица. С облегчением он увидел, что пламя девушке совсем не навредило. Лицо не было обожжено, разве что бледнее обычного. Мало того, не тронуло пламя и его самого.
— Алия, — Хаук взял её за плечи, привлекая внимание к себе, — посмотри на меня.
Она подняла на него глаза, в их глубине золотыми пёрышками порхал огонь, завораживая своим лёгким чарующим танцем.
— Что со мной? — в замешательстве и растерянности она напоминала маленькую девочку.
Хаук подхватил Алию на руки и отнёс обратно на кровать. Усадив на постель, он взял её маленькую ладонь в свою.
— Мне жаль, у меня для тебя нет ответа. Я увидел этот огонь первый раз, когда ты умирала, Алия. После его появления ты быстро пошла на поправку. Но, чтобы это ни было, ты должна научиться сдерживать пламя. Огонь не вода, и если он будет неуправляем, то может принести много беды, понимаешь?
Потрясённая девушка отрицательно качала головой. Хаук легонько тряхнул её.
— Алия, я никогда с подобным не сталкивался и поэтому не знаю, как тебе с этим бороться. Но я думал об этом, потому, что от этого зависит твоя жизнь, а я не хочу тебя потерять. Альбисс тогда тоже видел, что пламя подняло тебя от одра болезни. Конечно он врачеватель и легче смотрит на необъяснимое, но он не сможет тебе
