Ларисса Айон - Темная страсть
Боги, его сейчас вырвет.
Словно почувствовав его взгляд, она повернулась и легонько помахала ему одной рукой, другой прижимая ватный шарик к сгибу локтя. Фрэнк сказал что-то смешное, и она повернулась к нему с улыбкой невинной и в то же время кокетливой, отчего Шейду захотелось ворваться туда и раскроить ублюдку череп.
— Проклятый Роуг! — прорычал он. — Черт, так бы и придушил его голыми руками.
— У нас у всех такое желание.
— В самом деле? — Шейд резко повернул голову. — И у тебя тоже? Потому что вы с Роугом всегда были скрытными. Ты никогда не видел в нем плохого.
Эйдолон пару раз моргнул, словно не мог поверить, что Шейд это сказал. Удар ниже пояса.
— Эй, — пробормотал Шейд, — прости. Я расстроен. И зол как черт. Я не должен быть оборотнем, не должен быть связан узами бондинга, и Скалк не должна быть мертва. Ох, и шея у меня горит!
Нахмурившись, Эй потрогал пальцами горло Шейда.
— Эсгенезис. Близко. Теперь уже в любую минуту.
Естественно, Шейд потер глаза, недоумевая, как так быстро оказался припертым к стенке.
Вращающиеся огни на стенах замигали, и отдаленный звук сирены «скорой» разослал струю адреналина по венам Шейда.
— Мне надо вернуться к работе.
— Уверен?
— Это поможет мне отвлечься. Кроме того, кто знает, как обращались с бедными каретами «скорой» в мое отсутствие? Руна может ездить со мной на вызовы.
— Если ты считаешь, что справишься.
— Я завтра выйду на дежурство в дневную смену и начну ездить на вызовы, как только закончится фаза полнолуния.
Дверь лаборатории открылась, и на пороге возникла Руна, выглядевшая такой прелестной и потерянной, что ему захотелось привлечь ее к себе и обнять. Да, беды ему не миновать.
— Фрэнк сказал, что уже все.
«Фрэнк». Не «лаборант». Не «мистер Уильямс». «Фрэнк».
Эта бешеная ревность совсем уж никуда не годится.
Эйдолон понял и хлопнул Шейда по плечу.
— Станет терпимее.
— Как скажешь, — буркнул Шейд. — Ты домой? — Когда Эй кивнул, добавил: — Уверен, что с Рейтом все в порядке?
— Пока да. Кайнан присматривает за ним.
— Кайнан Морган, верно? — спросила Руна.
Эйдолон вскинул бровь:
— Ты знаешь его?
Руна закусила губу, и Шейду нестерпимо захотелось поцеловать ее.
— Его знает мой брат. Мне показалось, я узнала его. По фотографиям, — поспешно добавила она.
— Он тот док, который работал над Рейтом. — Шейд схватил ее за руку, не в силах вынести, что она расспрашивает о другом мужчине. — Возвращаемся в пещеру.
Если судить по тому, как он себя ведет, ему самое место в чертовой пещере. С таким же успехом он мог схватить ее за волосы и потащить туда. В довершение всего кожа его начала зудеть и растягиваться, и у него возникло чувство, будто он вот-вот превратится в волка.
— Мне бы хотелось сделать еще несколько анализов, пункцию костного мозга…
— Братишка, останься мы тут дольше, и тебе придется отправлять ее в ветлечебницу. — Шейд взглянул на Руну. — По дороге заскочим в столовую.
— Я не голодна.
— Ты заметила, что среди больничного персонала есть разные виды демонов? У каждого вида свой рацион. Который включает и сырое мясо.
Она сморщила нос.
— Значит, вы держите…
— Не живых животных. Но холодильная камера набита тушами. — Отвращение на ее лице вызвало у него улыбку. — Ты ешь сырое мясо три ночи в месяц, и у тебя вызывает отвращение наша столовая?
— Я же ем его не потому, что хочу. Поверь мне, если б я могла вылечиться от ликантропии, то вылечилась бы. — Она взглянула на Эйдолона: — Как ты считаешь, есть шанс вылечить Шейда?
Ее не должно было это волновать, и от того, что волновало, сердце Шейда сжалось.
— Он сделает все возможное, — прорычал он и потащил ее к столовой, а Эйдолону сказал: — Если узнаешь что-нибудь из анализов, позвони мне. И дай знать, если нападете на след Роуга.
— Само собой. Будь осторожен, Шейд. Будь по-настоящему осторожен, — предостерег его Эйдолон, но он говорил не о Роуге.
Он говорил о Руне.
Ничего подобного этой столовой Руна никогда не видела. Непривычные, противные запахи смешивались со знакомыми, пряными ароматами, от которых желудок Руны переворачивался и урчал от голода.
Столы и стулья, похоже, были сделаны из массивных гранитных глыб. Один угол огромного помещения занимала яма примерно сорок на сорок и футов пять в глубину. Три демона неопознанных видов сидели в яме и разрывали что-то на части зубами и когтями. Вокруг них с полдюжины каких-то существ поменьше, гротескных, похожих на пауков, хватали жалкие кусочки.
Руна передернулась и крепче сжала руку Шейда.
— Надеюсь, эти существа не работники столовой.
— Большие — пациенты, другие — уборщики.
Один из демонов, зеленый, с крыльями и в человеческий рост, повернулся и посмотрел на нее, и она чуть не оцепенела от его злобного взгляда. Вот только на самом деле у него не имелось взгляда, потому что не было глаз.
Шейд рявкнул что-то этому существу на незнакомом ей языке, и оно зарычало, но вернулось к своему занятию — разгрызанию костей акульими зубами.
— Не восстанавливай против себя пациентов, — сказал он ей, но у Руны не было времени запротестовать, потому что они остановились у столика, где сидела женщина с черно-синими волосами и в форме, читая какой-то мистический роман и попивая кофе из кружки, испачканной в ее черной помаде.
— Джем, — проговорил Шейд, и женщина вскинула глаза. — Это Руна. Присмотри за ней минутку. Никто не должен тронуть ее и пальцем.
Он не стал ждать ответа, а просто зашагал прочь с уверенностью, что его не ослушаются. Раздражение и восхищение боролись в ней, когда она смотрела ему вслед — сплошь безмолвная угроза в своей черной коже и ботинках.
Женщина, которую он назвал Джем, показала ему украшенный пирсингом язык, затем махнула рукой на скамью напротив:
— Присаживайся. Ты, должно быть, пара Шейда… — Она взглянула на лишенную знаков бондинга руку Руны и добавила: — Или нет?
— Да, — вздохнула Руна, — просто у меня пока нет знаков. Брат Шейда пытается выяснить почему. — Она понаблюдала, как Джем сделала глоток кофе из своей чашки. — Пахнет как колумбийская смесь.
Проколотая сережкой бровь Джем взлетела вверх.
— Ну и ну. А ты разбираешься.
— Раньше у меня была своя кофейня.
Отодвинув в сторону кружку, Джем с тоской взглянула на выстроившуюся очередь.
— Я была бы тебе по гроб жизни благодарна, если б ты научила этих идиотов варить приличный кофе.
— Варить плохой кофе — это преступление, — сказала Руна, улыбаясь. Ей нравилась эта женщина. — Значит, вы тоже здешний врач? Вы человек? — Она закусила губу. — Это был грубый вопрос?
